Родовое проклятие

– А потом вхожу – а вся кухня в дыму, представляешь? – Все еще охваченная возбуждением, Колин в слезах оглядела помещение. – Я бросилась к духовке, баранина горела, я схватила тряпку, чтобы прихватить…

– Понятно. – Мира выключила духовку, отыскала свежую тряпку, подняла с полу сковороду и обугленное мясо.

– Тряпка тоже почему-то загорелась… Пришлось все бросить и заливать водой вон из той кастрюли, я как раз картошку поставила.

Пока бедная женщина заламывала руки, Мира собрала картошку и сложила в раковину, чтобы потом перемыть заново.

– Мира, это катастрофа, просто катастрофа! Что мне теперь делать? Что делать?

Матушка, как это не раз случалось, была выбита из колеи, раздосадована и во власти обманутых ожиданий – обычный для нее житейский коктейль эмоций. Смирившись со своей участью, Мира вытерла руки о рабочие штаны.

– Пока я тут вытираю пол, надо бы открыть окна в гостиной.

– Мира, но ведь дым потянет туда, и он попортит там краску! А пол? Посмотри: он же весь черный от этой тряпки! Страшно подумать, как я хозяину признаюсь. Меня же в два счета выставят!

– Никто тебя не выставит, мам. Если стены пойдут пятнами, мы их подкрасим. Открой окна, как я тебе говорю, а потом смажь руки мазью, что тебе Брэнна дала.

Но Колин продолжала стоять, всплескивать руками и хлюпать носом. Ее полные слез глаза взирали на учиненный ею кухонный катаклизм страдальчески и потерянно.

– А в семь уже ребята явятся!

– Мам, давай не все сразу, – ответила Мира, орудуя шваброй.

– Не могла же я ему позвонить и сказать, что у меня тут несчастье! Он же на работе!

«А мне – можно, – подумала Мира, – ты же никогда не понимала, что не только мужчины, но и женщины могут работать. И работают, и нуждаются в этом».

– Ок-на! – повторила она вслух.

И ведь это не от подлости характера, успокаивала себя Мира, надраивая полы, отнюдь не испорченные, а всего лишь запачканные копотью. И даже не от обычного эгоизма. Просто мама сделалась совсем какой-то беспомощной.

И разве можно ее в этом винить, если она всю жизнь жила как у Христа за пазухой? Всю жизнь о ней кто-то заботился – сначала родители, потом муж, теперь вот дети.

Она и не знает, как самой управляться. И даже, подумала Мира, со злостью глядя на противень, как зажарить чертову рульку.

Она отжала швабру и послала сообщение Бойлу. Незачем ему зря волноваться.

Никакого пожара, сгорела баранья нога. Разгром впечатляет. Ущерб нулевой.

Мира соскребла погибшее мясо и отправила его на помойку. Потом отмыла картошку и положила сушиться – она была еще сырая, потому что мама, к счастью, забыла включить под ней огонь.

Противень она положила в раковину отмокать, после чего поставила чайник, пока Колин продолжала сокрушаться, что ее теперь выселят.

– Мам, сядь.

– Как я могу сесть, когда я так расстроена?

– Сядь! И выпей чаю.

– Но Донал… Что я буду делать? Изуродовала кухню, а они сегодня придут на ужин. А хозяин? Он наверняка взбесится.

Мира в уме повторяла таблицу умножения. На семь – данный раздел ей особенно не давался. Благодаря этому, повернувшись к матери, она сдержалась и не повысила голос.

– Во-первых, раскрой глаза: где ты видишь изуродованную кухню?

– Но я… – Словно увидев собственную кухню в первый раз, Колин закудахтала: – Чудесно отмылось, правда?

– Да.

– Но дымом еще попахивает.

– Подержишь окна открытыми, и все выветрится. В худшем случае придется помыть стены. – Мира заварила чай, выложила шоколадное печенье на одну из любимых маминых красивых тарелочек и – поскольку это была ее мама – достала белую льняную салфетку.

– Сядь и попей чаю. И давай руки твои посмотрим.

– Уже намного лучше. – Колин, теперь уже с улыбкой, показала пальцы и проворно пошевелила ими. – Брэнна свое дело знает, правда же? Все эти лосьоны, кремы, свечи, всякие прочие штучки у нее так хорошо получаются! Я обожаю отовариваться в «Смуглой Ведьме». Как ни зайду – непременно себе что-нибудь подберу. У нее такой симпатичный магазинчик!

– Да уж.

– Она и сюда то и дело наведывается, приносит мне новое на пробу. Я ей потом рассказываю, понравилось или нет.

– Я знаю. – Как знала она и то, что тем самым Колин получает разные «штучки» с минимальными затратами.

– Брэнна славная девочка. И всегда так хорошо выглядит!

– Это правда, – согласилась Мира, отлично зная, что Колин хотела бы видеть дочь в модных платьях, а не в рабочих штанах конюха.

«Уж придется нам с тобой, мам, смириться с тем, что мы друг друга разочаровываем», – подумала Мира, но больше ничего не сказала.

– Кухня превосходно отмылась, Мира, спасибо тебе! Но теперь у меня никакой еды нет, да и времени совсем не осталось, чтобы приготовить ребятам приличный ужин. Что обо мне подумает Шэрон?

– Она подумает, что у тебя на кухне случилась досадная неприятность и поэтому ты позвонила в отель «Райан» и заказала столик на троих.

– Ой, но ведь…

– Я все устрою, счет выпишут на мое имя. Вы чудесно поужинаете, а потом придете сюда и выпьете чаю с легким десертом – который я сейчас куплю в кафе «Монкс». Ты подашь его на своем прекрасном фарфоре, и все будет отлично. У вас получится замечательный вечер!

Щеки Колин разрумянились от предвкушаемого удовольствия.

– Звучит чудесно, просто чудесно!

– Скажи мне, мам, ты хорошо помнишь, как тушить пожар на кухне?

– Ну, как? Заливать водой. Я так и сделала.

– А лучше огонь чем-то накрыть, чтобы воздух не поступал к пламени. В шкафу со шваброй у тебя есть огнетушитель, помнишь? Его еще Фин привозил, а Донал повесил на стенку, чтобы всегда был под рукой. На стене в маленькой кладовке!

– Ой, а я о нем и не подумала… Я так перепугалась! Да я и не помню, как с ним управляться-то.

Вот те на, мысленно взвыла Мира.