Рога под нимбом

– Учишься? Энергоструктуру контролировать? – голос Марии (или Кати?) нарастал. Вместе с этим в небесах прогремел раскат грома. – Ты хоть знаешь, почему тебя сослали в тот мирок?

– Чтобы я своим присутствием не привлекал тварей Хаоса, – ответ мой прозвучал как-то не очень уверено. Что-то не так. Я что-то упустил?

– Да плевать им на тварей Хаоса! Это же Непознаваемые! Тебя сослали в загибающийся мирок, чтобы ты там благополучно издох, прихватив с собой это глухое местечко!

– Не понял, – что-то мне совсем не нравится происходящее.

Мария внезапно успокоилась. Серые скалы сменились уютной лужайкой. Она устало присела на мягкую траву и поджала под себя ноги, обняв колени.

– Урташ, тебя коснулся Хаос. Только слепой не видел все нарастающего безумия в твоих поступках. Тебя отправили в тот мир, чтобы кто-то могущественный убил тебя. Я не знаю подробностей, но тебе нужно возвращаться немедленно. Наших совместных усилий вполне хватит для того, чтобы выдержать противостояние с Непознаваемыми. Яга обещала найти способ вытащить тебя из всего этого кошмара, а самоконтроль должен был к тебе вернуться сам по себе по мере привыкания к новой силе. Не было никакой необходимости запечатывать собственную сущность. Понимаешь? Тебя намеренно ослабили, чтобы ты не смог ничего противопоставить убийце! Я пыталась предупредить тебя, но никак не могла пробиться в твои сны! Скорее просыпайся, ломай печать и перемещайся ко мне!

Я замер. Мое сознание стало делиться на множество потоков, лихорадочно осмысливая каждое слово, каждое событие… Мария говорила что-то еще, но я ее не слышал, полностью погрузившись в сложнейший анализ. Все, что она говорит – правда. Но не вся. Есть другая правда. Меня отправили в этот мир, чтобы я здесь окончательно сошел с ума? Или же… Смерть давала клятву, что не станет вредить мне.

Я подошел к обеспокоенной девушке, ласково обнял ее, пальцем поднимая за подбородок ее заплаканное лицо.

– Любовь моя. Я не стану ломать печать. И переместиться я не смогу. Сама знаешь, что происходит в Бездне с безумцами. Материальные миры потому и в безопасности от Хаоса, что все его твари безумны, а Бездна не пропускает безумия. Пусть все идет своим чередом, хорошо? Не нужно за меня переживать.

– Ты что, решил погибнуть? – рыжевласка смотрела на меня с ужасом.

– Нет, милая. Мы еще поборемся. Ты все правильно поняла, даже спрашивать не буду, как тебе удалось добыть эту информацию. Меня коснулся Хаос, и я все глубже погружаюсь в безумие. И у меня только два варианта. Сойти с ума и погибнуть от руки неведомого убийцы, приготовленного для меня Непознаваемыми. Или попытаться избавиться от безумия. Мне даже кажется, что я очень близок к этому. Ты можешь просто поверить в меня?

– Ты уверен, что справишься? Могу я тебе помочь?

– Все будет хорошо, милая, – я чмокнул ее в распухший от слез носик, заставив невольно улыбнуться. – Не беспокойся так сильно. Я нашел способ вновь погружать свое сознание в сон, так что постараюсь чаще быть на связи, хорошо? А ты успокой там всех остальных, все равно вы никак не можете повлиять на ситуацию.

Ответа Марии (или Кати?) я так и не услышал. Вспышка боли выбросила мое сознание в реальность. Сразу четверо сопровождавших Селину воинов вонзили в меня по тонкому гибкому пруту. Как только умудрялись прятать от меня свое оружие? С другой стороны, я и сам не особенно интересовался своими спутниками. Едут – и ладно. Но Тьма, как же больно!

Не успев толком даже прийти в себя после сна, я с болезненным шипением выдрал из себя все четыре прута и взглянул на отскочивших воинов. Будь я человеком – умер бы в тот же миг. Но я не человек.

– Теперь вы умрете, – с полным безразличием в голосе проговорил я, отдавая приказ рабским ошейникам.

Их смерти были долгими и невероятно мучительными. Вопли боли оглашали лес. Примчавшаяся на эти звуки пламенная льема, выяснив причину происходящего, только злобно плюнула на одного из корчившихся неудачливых убийц, обожгла гневным взглядом оставшегося пятого раба, после чего со всего размаха врезала по лицу Селину.

– Без твоих приказов дело не обошлось, не так ли? Слушай теперь, как корчатся в муках последние верные тебе люди, которых ты послала на смерть, тварь.

Причитания рыдающей от жалости принцессы не слушали ни я, ни Тьеша. Льема подскочила ко мне, аккуратно разрезала окровавленную рубашку и взялась обрабатывать раны.

– Оставь, – отмахнулся я от нее. – Это все я могу исцелить одним заклинанием Света.

– Так почему же ты медлишь?!

А вот тут у меня проблемка нарисовалась. Не знаю, что это были за штыри, но они вонзились не просто в тело, а в мою энергоструктуру, сильно повредив внутренние каналы и немаловажный структурный узел левого крыла. Как раз тот прут, который пробил сердце, и вошел в ту часть моей печати, за которой и скрывалась эта свернутая часть моей истинной сущности.

– Тьеша, мне понадобится твоя помощь в одном интимном деле… И нам желательно отойти вглубь леса.

– А здесь нельзя? С тебя же кровь ручьями льется!

– Нет, нужно отойти вглубь леса.

Тьеша только тяжело вздохнула, быстрыми скупыми движениями добила все еще корчившихся несостоявшихся убийц, приказала Селине с оставшимся ее спутником сидеть на месте и не двигаться, пока они не вернутся, после чего подхватила мою шатающуюся тушку под руку и аккуратно повела в лес.

– Ну? Этого достаточно?

Я оглянулся. Мы забрались в такие дебри, что отсюда, казалось, никогда не удастся выбраться. Здесь точно никто ничего не увидит. Поискав взглядом более-менее подходящее место, я доковылял до развесистого дуба, под кронами которого не росло ни одного колючего кустарника, и тяжело упал на бледную траву.

– Эти железные прутья, скорее всего, зарядила Светом Селина. Сильна девка – так сильно мне навредить. Один прут раздробил энергоструктуру крыла. Прежде, чем его залечивать, нужно сложить кости. Справишься?

– Вот оно что, – хмыкнула девушка. – Давай уж. Что-что, а с крыльями я умею обращаться. Так она обладает силой? И ничего не сделала, чтобы защитить свой трон?

– Ирзан сильнее ее, – выдохнул я, высвобождая за спиной широкие золотистые крылья, одно из которых было буквально изломано на мелкие куски. Повезло, что от печати освободилась только одна пара крыльев. Из пробитой кожи торчали острые осколки кости. – Складывай.

Несколько минут мучительной боли, одно заклятье исцеления, – и вот, оба крыла в полном порядке, а о нанесенных ранениях напоминает только изорванная рубашка. Грамотно били. В сердце, в печень, в горло, в глаз. То-то у них глаза были удивленные, когда я поднялся и стал вытаскивать из себя железные прутья, как ни в чем не бывало.

– Красиво как, – проговорила Тьеша, нежно проводя рукой по оперению крыла. Мое тело от этого пробила мелкая дрожь. Кто же знал, что крылья так реагируют на женское прикосновение. Эрогенная зона, век бы о ней не знать.

– Не делай так, – хрипло выдавил я из себя, отводя ее руку от крыла и старательно укрощая проснувшееся желание повалить эту безумно красивую, одуряюще пахнущую женщину прямо на испачканную моей кровью траву…

– Почему? Если хочешь, я лягу с тобой… Я и сама этого хочу. Ты такой страстный…