Рок, туше и белая ворона

– Я думала вы знакомы.
– вскинула я брови. Получила щелчок по носу.

– Атэ'ей!
– возмутилась я, потирая кончик носа, - Чё за детский сад, тебе 41 год между прочим!

Тишина. Такая резкая, словно телефонные провода перерубили. Раф как-то вопросительно смотрел мне за спину. Обернулась. Костя застрял на мне откровенно афигевшим взглядом. Еле сдержала желание пощёлкать пальцами перед лицом некоторых зависших. Хен-йету потеребила его за мочку уха, клювом, запуская перезагрузку программы в голове Кости. Он тряхнул головой.

– Мне не послышалось?
– спросил он не верящим тоном.

– Прикинь тебе уже 41. Смирись Сэни (старик).
– подшутила я. Взъерошив волосы, спугивая птицу, он кинул на меня задумчивый взгляд и вышел во двор. Проводив его растерянным взглядом, посмотрела Рафа.

– Что такое Атэ'ей?
– спросил он.

– Па… - меня замкнуло, - Подожди-ка.

Я сорвалась и умчалась следом за отцом. Осмотревшись во дворе, нигде его не нашла. А мне срочно нужно его найти, и объяснить, уже наконец, что я не нарочно это делаю. В том, что я зову его исключительно по имени, отчасти есть его вина. Но только отчасти. Всё гораздо запутаннее. Я заприметила тёмно-медную шевелюру. Что-то говоря Коляну, отец, отходил в сторону. Направилась к нему. Я свернула в сторону сада. Меня дёрнулись за рукав. С визгом отшатнулась.

– Хэн! Ты напугал меня!

Костя лишь усмехнулся, облокачиваясь на сливовое дерево и отпил пиво.

– Слушай, не обижайся, я….

– Да, знаю я, - перебил отец. Он вздохнул смотря в сторону, - Просто… тебе было лет шесть, когда ты перестала называть меня отцом. Но это же не значит, что ты перестала считать меня таковым. И я не обижаюсь. Было бы на что.

Он отвел взгляд, рассматривая траву под ногами. Лет шесть. Как всё непросто в это моей темноте.

– Я уезжаю после завтра.
– сообщил мне Костя. Я угрюмо усмехнулась, скрестив руки на груди.

– Нашёл чем удивить.

– Я не на совсем уезжаю, - добавил Костя, - Мне надо решить кое-какие дела.

– Ага. Через два дня Инна возвращается, так и скажи, - пристыдила я некоторых плохо выкручивающихся. Костя вонзил в меня поражённый взор.

– Так, прежде чем нападать выслушай меня? Не могу ж я всё бросить и переехать - это во первых, а во вторых: тебе надо продержаться месяц, Тори. Один месяц. Дальше, я надеюсь у меня получится обнулить этот грёбанный документ, о твоей недееспособности, и всё. Ты совершеннолетняя, следовательно права собственности переходят в твоё полное распоряжение, предписание о моём так сказать неприсутствии в твоей жизни прекращает действие, а Инна, вообще здесь никто. Там уже решай сама, нужен я в твоей жизни или нет.

Он не сможет этого сделать. У Инны слишком серьёзные связи, слишком много власти в её руках. Я даже черту города не смогу пересечь незаметно. Да что там, я переступаю порог дома, а она уже знает. Он и не представляет… Мою скептическую ухмылку как ветром сдуло.

– Ой-вэй…

– Что?
– взволновался Костя. Я вплела пальцы в кудряшки, беспорядочно заметав взгляд. Отец подступил ближе.

– Тори, ты меня пугаешь в чём дело?

– Предписание. Как, я могла забыть… - простонала я как от боли, - Камеры! Система охраны оснащена наблюдением… они же всё зафиксировали! То, что ты здесь был!

– Тьфу ты чёрт!
– выругался Костя, - Напугала. Я то думал, что-то серьёзное. Прежде чем я преступил порог этого дома, Колян, отключил все камеры, - просиял он самодовольно. С подозрением на него взглянула.

– Так, а если она решит проверить?

– Пускай для начала докажет, что сбой в системе, был преднамеренным.
– он окинул меня внимательным взглядом, - Ты опять не пьёшь таблетки, не так ли?

– Хм, чем докажешь?

– скривила я губы лукавой манере, принимая вызов.

– Мышка, - покачал он досадно, головой, - мы ведь уже говорили об этом. Сначала лечение, потом татум. Чем дольше ты упрямишься…

– Ладно, ладно!
– закатила я глаза, - Хватит, достаточно! Я пью свои волшебные пилюли, не нервничай.

Он явно мне не верил. Отлично.

– Тори, это не шутки, - отрезал отец. Я пронзила его издевательским взглядом.

– Правда сложно, когда тебе не верят, да?
– уколола я, Костю. Я тут же втянула воздух. Ух ты ж чёрт! Зачем я это сказала? Я сильно заволновалась. Отец видимо задавался тем же вопросом.

– Когда это я тебе не верил?
– повёл он бровью, - И дело то, не только в доверии. Ты прекрасно знаешь, что у меня есть все основания для беспокойства.

– Начни с себя, чёрт возьми!
– разозлилась я, скорее от безысходности, - Я даже не уверенна, что проснусь завтра утром и ты будешь тут! Как я могу тебе верить? Как?!

Он пару мгновений смотрел мне в глаза. Затем сунул руку в задний карман джинсов. Достал оттуда нож-бабочку. Прежде чем я успела понять, раскрыл нож и полоснул себя по ладони. Я сильно втянула воздух.

– Что ты?…

– Вэкэн Танка, свидетель мне, и Тэтитоб - слияние четырех величественных, святейших божеств солнца, скал, земли и неба.
– чётко и властно произнёс Костя, намертво поймав мой ошарашенный взгляд, - Здесь и сейчас, пред продолжением моей крови - Аяши Ви Хенви, я - Воглака-на Вэкинуэн Хэнви, клянусь на крови собственной, в нерушимости и верностью своих слов. Никогда не откажусь от них. Никогда не сверну с намеченного пути. Приложу все силы и энергию этой жизни. Никогда не оставлю свою кровь, и не отступлюсь от неё, покуда бьётся моё сердце. Иначе быть мне проклятым в этой жизни и десяти следующих.
– он выжидающе застрял взглядом в моих глазах. Как заколдованная, забрав у него нож, слегка надрезала свою ладонь, даже боли не чувствующая, не до конца верящая в происходящее. Костя схватил и крепко сжал мою руку, своей, смешивая нашу кровь, так что я вздрогнула от неожиданности. Пара капель упала, теряясь в траве, скрепляя клятву, между нами, в свидетельстве пред Богами, всеми божественными стихиями и Высшими силами.

– Нунвэ! (Да бедует так!) - произнесли мы в один голос.

– Ко-о-ость?…- протянула я, подозрительно, не выпуская его руки, - А зачем тебе бабочка в кармане, мм?

– Я прибавил тебе уверенности?

– О, безусловно, - кивнула я косясь на нож, в своей руке. Посмотрела на Костю, - Так, зачем?

– На всякий случай, - пожал он плечами.

– А, ну ясно, понятно, - промямлила я. Он осторожно отнял свою руку. Отобрал у меня свой складкой нож. Прибрав его обратно а карман, достал платок и не спрашивая замотал мне руку.

– Ладно. Пойду гостей оставшихся провожать.
– Костя поднял на всё ещё обескураженную - меня, глаза цвета затмения, - Ты?
– коротко поинтересовался он. Я - что? Ах, ну да. Я тряхнула головой и привалилась к сливе.

– А, я тут под деревцем пожалуй посижу пока, ладно?

– Не заставляй меня нервничать.
– напомнил Костя, обходя меня

– Тебе что, стресс противопоказан?
– спросила я, и улыбнулась, - Мои поздравления. Ты беременный.

– Тори.

– Я пью пилюли. Честное индейское!
– отсалютовала я пальцами, - Расслабься сэни (старик). Не надо так нервничать, беременным это вредно.