Рокада. Этажи страха

4

Под подошвами ботинок приглушённо хрустела каменная крошка. Мелкий, напоминающий серые чешуйки щебень устилал пространство в радиусе километра, и Паха не без удовольствия отметил, что к месту катастрофы он пришёл первым. Ни одного человеческого следа. Пыль улеглась, но в воздухе ощущался едкий запах сырой штукатурки с примесью аммиака. Он действительно хотел быть первым. Шестым чувством «барахольщик» ощущал, что какая-то сила предоставляет ему возможность сделать очень важное открытие, именно ему, а не кому-то другому.

«Но что эта сила возьмёт взамен?

– подумал он.
– Кто сможет предугадать?».

Металлический цилиндр Преобразователя перегородил значительную часть пещеры. Только сейчас, когда эта чудовищная махина лежала на земле, Паха осознал насколько она была огромной: не меньше ста метров в длину и десяти в диаметре в самой широкой части.

Он подошёл вплотную и немного поколебавшись, дотронулся до гладкой поверхности рукой. Металл был всё ещё горячим. А ведь прошло не меньше суток. В некотором отдалении лежало крепление размером с трёхэтажный дом и гигантский штифт из красноватого металла.

– Да приятель, от тебя мне досталась только ржавая пивная пробка, - прошептал «барахольщик».
– А мы ведь с тобой почти, что спелись. Ещё бы немного и может ты дал бы мне всё.

Он прошёл вдоль цилиндра до кучи камней, взобрался на них и перепрыгнул на другую сторону. Тот же разгром, только темнота в углах и щелях гуще, да глыбы вывалившиеся из скальной породы покрупнее.

Неожиданно до слуха донеслось угрожающее шипение. Паха медленно стянул с плеча автомат и посмотрел на два зловещих огонька тускло сверкавших в глубокой яме.

– Значит, вы не все отсюда смылись, - проговорил он.
– Ну что страшилище, лишился своего гнезда?

«Барахольщик» включил фонарь и направил луч на лемура. Тварь сидела в углублении и скрежеща жвалами с ненавистью поглядывала на пришельца. Рядом лежал мёртвый лемур, который тускло мерцал и переливался радужными пятнами. Бедолагу раздавило камнями.

– Давай друг, убирайся отсюда подобру поздорову, - бросил Паха.
– Ты мне не по душе.

Он выписал световым лучом несколько кренделей, а когда это не подействовало, направил автомат на лемура. Этот жест оказался более чем понятным. Тварь брызнула слюной, свирепо клацнула челюстями и, стремительно перебирая лапками, бросилась по стене наверх.

– Какой проворный!
– запрокидывая голову, усмехнулся Паха.
– Мне б так по стенам карабкаться.

Зависнув на двадцатиметровой высоте, лемур посмотрел на Сержанта и злобно заверещал грозя ему почти человеческой пятернёй. Секунду он раскачивался на левой руке, потом рывком подбросил угловатое тело и скрылся в широком отверстии, выдолбленном в монолите скалы.

«Так, так, скрытая полость, о которой, само собой, никто не знает, - решил Паха.
– Туннель может привести в пещеру с роскошным призом или... Вывести меня из игры».

Он достал из кармана КПК и сохранил координаты. Теперь он мог спокойно подготовиться к походу, а заодно, и морально подготовить своих приятелей, которых всё чаще приходилось уговаривать и убеждать.

«Зажрались мои орлы, - оскалился «барахольщик».
– Зажрались. В моём лидерстве стали сомневаться, спокойную жизнь им подавай, да бонусы пожирнее. И чтобы ни хрена не надо было делать».

Высматривая лемуров, он покрутился ещё минут пять, потом влез на цилиндр и посмотрел на свод купола. Безвестные строители, что днём и ночью очищали поржавевшие балки креплений от ржавчины, исчезли, не завершив работу.

5

Ему пришлось раскошелиться на альпинистское снаряжение и на провиант. Его помощники не разделяли оптимизма своего лидера и всячески противились затее, и Пахе в буквальном смысле пришлось их заставить отправиться в путь. Делить расходы парни не собирались, постоянно ворчали, действовали на нервы, но для себя Сержант уже решил, что выжмет из сложившейся ситуации максимально возможную выгоду, пусть даже в ущерб своим приятелям.

Впрочем, он подстраховался и пригласил в свой отряд ещё двоих: Никиту Гвоздя, сторожевого пса из Распределителя и Борю Молчаливого, который не состоял ни в одной группировке и отличался характером под стать прозвищу. Оба пришли в намеченную точку заблаговременно и уже ждали.

– Поздно же вы встаёте, - ухмыльнулся Никита Гвоздь.
– Спал бы я столько, меня давно бы пинками из убежища погнали.

– Мы сами по себе, - огрызнулся Скорп.
– И сами решаем когда трогаться в путь.

Сержант с любопытством посмотрел на Скорпа и, заметив на его физиономии плохо скрываемую злость, улыбнулся. Значит, расчёт сработал и присутствие в группе посторонних сыграет роль громоотвода, что было как нельзя кстати.

«В крайнем случае, я всегда смогу найти других помощников, если кто-то из них не вернётся, - решил он.
– А эти обалдуи послужат моим целям».

– Стоит ли рисковать шкурой и карабкаться на такую высоту?
– опять начал Юрка Швыдкий.
– Лучше шарить по городским свалкам или доставлять посылки для какого-нибудь босса.

– Когда сделаем дело, этим и займёшься, - рявкнул Паха.
– А пока заткнись.

Он хорошо понимал, что в нору ему придётся лезть первым. Вбивать в скальную породу костыли, натягивать трос, выискивать трещины и выступы для опоры. А все остальные будут спокойно двигаться по его следам нисколько не рискуя.

«Ладно, ладно. Приз того стоит, - улыбнулся он.
– Красноглазый гадёныш не случайно туда залез. Это ловушка, но ловушка с двойным дном. В нём-то и спрятано сокровище».

Паха нисколько в этом не сомневался. Интуиция подсказывала, что судьба не случайно выбрала его для решения этой задачи. Он всегда ждал такого момента. Готовился и внимательно анализировал происходящие события.

– Парни, соберитесь!
– крикнул он.
– Мы отправляемся в логово лемуров.

6

Из норы с гулом вырывался тёплый сырой воздух. Пахло затхлостью, аммиаком и ещё чёрт знает чем.

«Терпимо», - промелькнуло в голове.

Туннель и в самом деле напоминал искривлённую нору с неровными, обросшими слизистой плесенью, стенами. Под сводами, в порывах сквозняка, трепыхались лохмы спутанной паутины. Паха включил налобный фонарь, проверил запасной, и стянув с плеча автомат, всмотрелся в недра туннеля. Светового луча хватало метров на десять, затем он растворялся в непроглядной туманной темноте.