Рокировка для ведьмы
Шрифт:
Мальчик неуверенно принял книгу.
– Можешь идти, - кивнула ему учительница, возвращаясь к лежащим на столе бумагам.
– А как же записка?
– выпалил Марк, и тут же обругал себя. Зачем же он сам на рожон лезет!
– Вы писали ее?
– Нет, но вы же сказали...
– Она подписана вашим именем. Я, конечно, гением вас не считаю, но если это действительно вы, то хм... остается только посочувствовать. И потом, - заговорщически улыбнулась она, - тот, кто ее написал, сам себя выдал, начав на вас наговаривать.
Думая о дедуктивном методе преподавательницы, Марк
К сожалению, это была его последняя удача на сегодня.
Вернувшись к себе в комнату, чтобы оставить вещи, он увидел на своей кровати сложенную пополам бумагу. «Хватит на сегодня записок» - мелькнула язвительная мысль.
– К тебе твоя девчонка заходила, - залихватски подмигнул ему Колька, как всегда самозабвенно играющий с мобильным телефоном.
– Она не моя девчонка, - нахмурился Марк, беря аккуратно сложенный листок.
– Вы что, так до сих пор и не целовались? Чем вы вообще тогда с ней занимаетесь?
– Можно подумать, что без поцелуев нельзя...
– рассерженно бросил Марк, отворачиваясь.
Он и сам не раз уже думал о том, чтобы поцеловать Олю, но каждый раз, собираясь с духом, вся его решимость таяла, стоило ему оказаться к ней ближе, чем на полметра. Ему начинало казаться, что он предает и обманывает девочку, будто вынашивая против нее какой-то грязный план.
– Без поцелуев конечно можно, - кивнул Колька со знанием дела.
– Вот только - я уже говорил - все девчонки хотят целоваться, а без поцелуев-то какая им радость?
Марк, стараясь не слушать соседа, раскрыл листок, на котором аккуратным каллиграфическим почерком было выведено:
«Через полчаса у Дракона».
Марк не смог сдержать улыбки. Конечно, никто кроме него не понял бы, где следует быть через полчаса. А он понял. Он особенный.
Марк убрал вещи, пихнул рюкзак подальше под кровать и покинул комнату. Полы, надраенные уборщицей, блестели, и несколько раз он скользил на поворотах, врезаясь в стены и спотыкаясь. Он не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как Оля принесла ему записку, но в любом случае, он готов был ждать ее, сколько бы ни потребовалось.
Проскочив мимо консьержки, Марк выскочил из здания интерната и пустился в сторону парка. Ровные стволы тополей тянулись вверх к свету, корни их, виднеясь на поверхности, переплетались то тут, то там. Вечерний ветер качал деревья, и те откликались ему негромкими скрипами.
Марк зябко поежился. Солнца почти не было видно из-за сучьев, боровшихся друг с другом за свет. Дойдя до дальнего конца парка, за которым начинался высокий забор, Марк встал рядом с ветхим домиком. Именно эту сарайку они и окрестили Драконом. Почему же было так холодно!
– Марк?
Мальчик оглянулся на голос, к нему на встречу по тропинке шла Оля.
– Привет!
– он радостно устремился ей на встречу.
– Здорово ты это придумала. С запиской.
– Я хотела поговорить...
– Оля почему-то не разделила его энтузиазма.
– Что-то не так?
– Марк... я...
– девочка запнулась, - Давай прогуляемся?
– Мы и так гуляем.
– Марк неуверенно сглотнул, подходя ближе.
– Я тут по дороге видел дерево,
Оля согласно кивнула, но думала она явно о своем. Они отправились к дереву молча, и, ощущая давящее напряжение между ними, Марк неуютно ежился. Что-то было не так.
– Марк.
– Оля вдруг резко остановилась, и, зажмурившись, выпалила, - Завтра я уезжаю домой.
Мальчик неуверенно пожал плечами:
– Ну, это наверно хорошо... а когда ты вернешься?
– Я не вернусь. Меня забирают из гимназии.
– Как забирают? Скоро же конец учебного года, и потом...
– Я пыталась уговорить отца, но он просто поставил меня перед фактом!
– сорвавшимся голосом вскрикнула девочка, и, присев на корточки, закрыла лицо ладонями.
Марк ощутил, как земля уходит из-под ног. Этого просто не могло быть.
– Скажи что-нибудь...
– жалобно выдохнула Оля.
– Значит, в следующем году тебя тоже не будет?
– Нет. Не будет...
Мальчик замолчал, горло сдавило тугим комком. Он прислонился к стоящему рядом стволу и провел кончиками пальцев по шероховатой коре.
– Ну, мы же все равно сможем видеться, - неуверенно улыбнулась девочка, подняв на него глаза.
– Не сможем, - неожиданно сам для себя жестко отрезал мальчик.
– Почему?
– Ты не уедешь! Ты не можешь уехать! Скажи, что ты останешься!
– Марк, я же сказала, меня никто не спрашивал, меня просто заберут и все. Марк...
– Ты даже не пыталась уговорить отца!
– Я пыталась!
– Оля порывисто смахнула слезинки, выступившие из глаз.
– Ты даже не представляешь...
– А что я должен представлять? Что ты специально втерлась ко мне в доверие, чтобы посмотреть, как я буду страдать, когда ты уедешь?
– Марк, что ты такое говоришь?
– Оля расширившимися от ужаса глазами смотрела на того, кого считала своим другом.
– Что я говорю? Что я говорю! Ты решила бросить меня, и не нашла ничего лучшего, как навесить мне лапшу про отца и какие-то там факты!
Марк прикоснулся лбом к искореженному временем и непогодой стволу, закрыв глаза. Краски вокруг исчезли, зато каждый шорох и звук оглушал. Мир словно замедлил ход. Оля что-то говорила, но он уже не слышал. Она предала его, хотела оставить его одного.
– Уходи, - тихо, но отчетливо проговорил Марк.
Погода вторила ему, словно чувствуя его эмоции, словно двигаясь в такт его сердцу. Он чувствовал, как деревья надрывно стонали от накатывающих порывов ветра, он не видел, но знал, что небо сейчас заволакивают черные непроницаемые тучи. Будет гроза.
– Марк, зачем ты так поступаешь, ты ничего совершенно не знаешь!...
– в голосе девочки слышались слезы.
– Уходи!
– Марк старался оставаться спокойным, но это становилось все труднее, он чувствовал первые стремительные капли, падающие вниз.
– Я уезжаю завтра утром. Если захочешь извиниться, то найдешь меня.
– Оля все-таки не выдержала, и он слышал ее удаляющиеся всхлипывания.
Она это заслужила. Пусть ей будет плохо. Пусть она страдает от своего предательства, пусть она пожалеет об этом...