Рокоссовский: терновый венец славы
Шрифт:
Наибольших успехов достигла 60-я армия Черняховского. Командарм сумел найти слабо укрепленный участок обороны и до 31 августа прорвался вглубь на 60 километрев. Началось освобождение Украины. В штаб фронта нагрянули журналисты центральных газет в то время, когда Рокоссовский находился в 60-й армии. Представителей прессы принимал начальник штаба фронта Малинин.
– Я бы вам рекомендовал написать о нашем командующем фронтом.
– говорил Малинин.
– Я с ним уже давно работаю и не перестаю восхищаться. Талант генерала, его смекалка, стратегический ум особенно ярко проявились
Представители прессы скрипели перьями, а начальник штаба расхаживал перед ними и старался подобрать самые меткие слова для характеристики своего командира:
– Подкреплю свои слова примером. На участке армии Черняховского обозначился явный успех. Командующий фронтом, на мой взгляд, принимает смелое и, возможно, в этой ситуации единственно верное решение - он снимает с главных направлений сначала 2-ю танковую армию, затем резервный стрелковый корпус, артиллерию и бросает их в прорыв. Когда мы остались без резерва, я чуть не выл от огорчения, но, оказывается, напрасно - мы за сутки достигли такого успеха, который нам и не снился.
Увлекшись рассказом, Малинин взял указку, подошел к Карте и показал, в каких направлениях осуществлялся маневр и как это сказалось на результатах боев.
– Но это еще не все.
– Генерал возвратился к столу и, окинув взглядом корреспондентов, оживленно продолжил: - Тут же Рокоссовский, неожиданно для всех, преподносит немцам следующий сюрприз. В прорыв, на стыке армий Черняховского и Батова, он вводит-армию Пухова, срочно перебросив ее с правого фланга. Противник сообразил, что он Попал в мешок, но было уже поздно. Вот так обдурил фашистов Рокоссовский.
– Сладко, сладко поешь, Михаил Сергеевич!
– в дверях комнаты появился командующий фронтом.
– Здравствуйте!.
– кивнул он корреспондентам.
– И у вас хватает терпения слушать этот панегирик? Вы что, не понимаете, что один человек сделать ничего не сможет, если плохо будут воевать те, кто находится в окопах?
– Стадо оленей во главе со. львом сильнее стада львов во главе с оленем, - произнес густым басом Малинин.
— Наш начальник штаба замечательно поет песню «Летят утки и два гуся», - улыбнулся Рокоссовский.
– Попытайтесь его уговорить, не пожалеете.
Представители прессы накинулись на Малинина и стали его уговаривать спеть.
— А теперь, кроме шуток, - сказал Рокоссовский.
– Я бы вам порекомендовал поехать к командарму Черняховскому. Иван Данилович - замечательный командир. Думаю, что это восходящая звезда на нашем военном небосклоне. Молодой, красивый, жизнерадостный, культурный - вот о ком надо писать.
А тем временем войска Центрального фронта рвались к Киеву. Сметая на своем пути остатки разгромленных дивизий, они подошли к Днепру.
4
Командный пункт армии Черняховского был расположен в дубовой роще, в нескольких десятках километров от Днепра. Сюда обещал заехать Рокоссовский и посоветоваться с командармом о проведении какой-то важной операции.
Черняховскому предоставилась возможность впервые за несколько месяцев спокойно подышать свежим воздухом и хотя бы немного расслабиться. Только теперь,
когда наступила на фронте передышка, он почувствовал некоторую усталость. Он вышел из палатки, плотно прикрытой сверху дубовыми ветками, и начал прогуливаться по тропе, плотно прикрытой прошлогодними листьями. Наступала осень. Часто шли обложные дожди, но сегодня они прекратились.Он держал в руке фуражку, легкий прохладный ветер трепал его черные волнистые волосы. Земля была усыпана коричневыми желудями, на высоких стеблях покачивали головками красные цветы. Из куста метнулась какая-то птица, и желтые листья, словно мелкий дождик, посыпались на зеленый ковер.
Он вспомнил такую же раннюю осень 1918 года в селе Вербово. Тогда маленькому Ясю, так звали его в семье, исполнилось двенадцать лет. Ту осень он никогда не забудет. В этот год их семью постиг страшный удар. Почти в один день от тифа скончались отец и мать. И он остался с пятью маленькими сестрами и братьями.
Услышав гул мотора, Черняховский надел фуражку и направился навстречу командующему фронтом.
Рокоссовский, тепло поздоровавшись, зашел в штабную палатку.
– Иван Данилович, - сказал генерал армии, подойдя к карте.
– Понимаешь, какая сложилась ситуация. Правофланговые армии Воронежского фронта отстали от нашего левого фланга на 100 -120 километров. К тому же мы заняли Прилуки, которые находятся за пределами нашей разграничительной линии.
– Да их просто нельзя было не взять! — воскликнул Черняховский.
– Я взял их с вашего разрешения.
– Генштаб по этому поводу выразил мне свое неудовольствие.
– За что?
– поднял черные брови командарм.
– За то, что мы с тобой перестарались, - ответил, усмехнувшись, Рокоссовский.
– Ставка передала из своего резерва армию Белова, которую мы вводим в стык между 65-й и 13-й армиями. Это позволит сузить полосу наступления твоей армии.
– И ускорит ее продвижение к Киеву!
– загорелся Черняховский.
– Я мечтаю об освобождении столицы Украины.
– Точно такое же настроение у меня.
Два похожих по характеру, возможно, и по таланту, да что-то у них было общее и во внешнем виде, генерала горячо начали обсуждать план освобождения Киева. Они так увлеклись разработкой операции, Что не заметили, как наступили сумерки.
Вскоре позвонил Малинин и сообщил неприятную весть: по распоряжению Ставки разграничительная линия между Центральным и Воронежским фронтами была отодвинута к северу и Киев отошел в полосу соседа. Главным направлением Центрального фронта теперь становилось черниговское.
Расстроенные таким поворотом Дела,-генералы начали искать выход.
– А что, если позвонить Сталину?
– прилив надежды обуял командующего фронтом.
– Удобно ли к нему обращаться с такими вещами?
– Я с ним вел разговор похлеще таких вещей. И ничего, как видишь, жив.
– Он подошел к ВЧ и связался с Верховным. После приветствий Рокоссовский сказал:
– Товарищ Верховный Главнокомандующий, в связи с глубо
ким продвижением армии Черняховского и Пухова на киевском направлении перед нашим фронтом открываются заманчивые перспективы. ч