Роковое влечение

Она, бл*дь, просто живёт здесь, на Бали, как ни в чем не бывало, когда ей было сказано, что безопаснее для неё будет вернуться на родину!

Не хрена он не понял.

Если она вернулась ради него, почему не пришла конкретно к нему? Похоже, она здесь не первый день.

Женщин понять сложно, правда, раньше он и не пытался.

Как она вообще смогла так быстро устроиться? А если бы не получилось? Ночевала бы под мостом среди асоциальных личностей? Глупая коза… А что, если бы попала в историю? С такой внешностью и в рабство загреметь несложно. Ему ли не знать о жестокости хозяев и покупателей, о том, что творят некоторые ублюдки с женщинами, которые вот так приезжают в чужую страну. От этой мысли по коже пробежал озноб, а рука автоматически потянулась к столу, где лежал нож для разделки мяса. Святые угодники, он опять чувствовал ответственность за нее. Что за желание вечно помогать ей, спасать? Откуда это вообще взялось? Ему жизненно необходимо проверить, что ее не держат в этом отеле насильно. Откуда ему знать, на каких условиях она там работает? Антонио схватился за деревянную ручку и со всей силы запустил острое лезвие в ствол саговой пальмы. Гребаный стыд, как же хорошо жить, когда нужно думать только о себе.

В оставшиеся дни отпуска Антонио четко планировал разобраться с домом, сделать кое-какие изменения в саду, почистить наконец бассейн, который засрали его братцы, а в итоге, только и размышлял о том, нафиг Ульяна приехала и живет ли здесь по согласию. Глупая белокурая коза могла стать добычей любого местного богача, стоило ему только захотеть. А скоро его, Антонио, отправят в очередную командировку, и что дальше?

Сутки Антонио капался в саду, успокаивал себя, в конце концов, она имеет право жить в любой точке планеты, синяков на ней не заметил и выглядела она хорошо, даже очень.

Он бетонировал дорожки, снова выгнав братьев на рыбалку, чтобы не валялись на диване и хоть что-то делали. Разбирался с бассейном, а потом, ближе к ночи, не выдержал, швырнул шланги и лопаты, ополоснувшись в душе, пошел в сторону отеля.

— Вы постоялец? — встретил его на пороге мальчишка лет двадцати.

— Здесь работает моя знакомая.

— Не постояльцам нельзя, — загородил он проход.

— И кто меня остановит, ты что ли? — отодвинув парня в сторону, зашел в холл.

Как и в любом отеле, после шести здесь начиналась вечерняя программа, работники настраивали музыку, развешивали какую-то херню под потолком.

Ульяна в окружении сразу нескольких постояльцев что-то увлеченно рассказывала на русском, размахивая брошюрами. Антонио не черта не понимал, но мужики в шортах так её разглядывали, что появилось острое желание сломать им носы. Дважды. Он слишком долго жил в окружении преступников, чтобы вести себя цивилизованно.

А она изменилась: регулярное питание, здоровый сон и нормальная жизнь сделали её ещё красивее. Ульяна слегка округлилась, посвежела. Синий сарафан, обтягивающий хорошо знакомое тело, ярко констатировал со светлыми волосами. И то, что он пробовал её абсолютно во все места, брал в разных позах, сейчас действовало на него как-то неправильно. Не было чувства пресыщенности и сытости, как должно было быть. Мол, чего я там не видел. Появилось ощущение ломки, когда до жизненно необходимой дозы не дотянуться, а очень хочется. Сам отказался, тут уж винить некого. Но в штанах с каждой минутой тяжелело все больше. Тьфу, блин, полнейшее дерьмо.

— Нам надо поговорить, — оттянув от туристов, Антонио взял ее за руку выше локтя.

Заметив его Ульяна вспыхнула, теряясь, посмотрела на пальцы, сжимающие кожу, но вопреки его ожиданиям, быстро взяла себя в руки, улыбнулась, гордо приподняв подбородок.

— Я рада тебя видеть, Антонио, но сейчас не очень подходящее время. Будет концерт, он конечно не бог весть что, но мы стараемся. А о чем ты хотел поговорить? — мило светилась девушка, которая обрабатывала его ртом трижды в день в течении недели, а теперь любезничала, твою мать, будто он ее сосед по черепаховой ферме.

Мужики в шортах внимательно слушали, и оставлять наедине не спешили, что конкретно раздражало.

— Я думал мы договорились, мы решили, как нужно поступить, — поднял руку Антонио, помогая себе жестами.

— Прекрати, пожалуйста, рычать, ты пугаешь гостей. Ладно, мне нужно идти, рада была повидаться. Необходимо разобраться с брошюрами.

Она, бл*дь, рада меня видеть?!

Она что серьёзно?! А, ну да, прошло ведь еще две недели, видимо, теперь Ульяна любит кого-то другого.

— Ульяна! — подбежал к ним все тот же парнишка с порога. — Этот мужчина тебя беспокоит? Я могу вызвать полицию.

— Я ее не беспокою, я ее трахаю, когда захочу, — наклонился Антонио и проговорил это парню прямо в лицо, от чего тот слегка пошатнулся, опешив.

— Дикарь, — вздохнула Ульяна и пошла за стойку администратора, начав складывать бумажки с дебильными рожами на обложках.

Антонио облокотился двумя руками на полированную поверхность и стал ее разглядывать, Ульяна на него внимания не обращала, тогда он со всей дури ударил по золотому звонку для вызова персонала. Она взглянула ему в глаза и отшвырнула мужскую руку с залипшей кнопки.

— Мансур — мой работодатель. Этим отелем владеет его тетя. Не надо ему грубить, иначе меня выгонят.

Медленно выпустив воздух через нос и отсчитав шесть ударов пульса, Антонио продолжал пожирать ее глазами.

— То есть ты ни ради меня вернулась?

— Нет, — гордо ответила Ульяна, — здесь чистый воздух, свежие фрукты и океан. Зачем мне загазованная Москва? Мне здесь понравилось, я решила попробовать остаться, множество людей так делают, — пожала она плечами.

Посмотрел на нее еще немного. Выглядела отлично, слегка нервничала, но в общем вполне сносно. По нему не убивалась, не рыдала, на жертву насилия не похожа. Все это должно было успокоить Тони, но почему-то в нем поднялась новая волна бешенной ярости.

— Ясно, — сжал он губы, повернулся и резко вышел из отеля.

Глава 37

— Так и будете играть в гляделки? — хихикает Джу, елозя грязной, мокрой тряпкой по барной стойке.

После такого мытья крошки от сухарей разлетаются в разные стороны, пятна не отходят, а на полированной поверхности остаются разводы, приходится вытирать за ней повторно.

— Он приходит сюда каждый день, — жестикулирует подруга, — заказывает кофе, выпивает, разглядывает тебя, словно божественную статую в храме, и уходит. Ах да, оставляет чаевые размером с месячный оклад, — пихает меня локтем Джу. — Подойди к нему.

— Ни за что! — отворачиваюсь, продолжая заниматься делами, хотя от ее слов по телу разливается необъяснимое тепло, а сердце гулко бьется под ребрами.

По утрам я всегда помогаю в ресторане отеля и сейчас, вытирая стаканы, развешиваю их над барной стойкой:

— У нас был курортный роман, Джу, и в конце он меня выпроводил, сказав, что у нас нет и не может быть будущего. Он сделал свой выбор.

Настоящую историю наших отношений, и о том, кто такой Антонио, я, конечно же, рассказывать не стала.

— А ты сказала, что приехала не к нему! — тычет пальцем в мою грудь Джу, зевнув. — Хотя, я уверена, что это вранье.