Роковые тайны

– Джейн Энн пошла за тобой. Она увидела тебя лежащей на земле и побежала за нами. Пистолет принес тебя сюда, в фургон.

– Старый… бородач?

Эдди улыбнулась. Это была прежняя Триш.

– Да, старый бородач. А теперь спи. Я обложу тебе голову подушками. Спи, милая. Я буду рядом.

– Не уходите… миссис Эдди… пожалуйста…

– Я не уйду. С тобой все время кто-то будет. Спустя некоторое время к фургону подошел Пистолет:

– Миссис Эдди, она уже очнулась?

– Залезайте. – Фургон качнулся под его тяжестью. – Триш пришла в себя. Я дала ей две капли снотворного, и она заснула.

– Она справится?

– Джон считает, что да. Горло повреждено. Ей трудно говорить и глотать. – Эдди намочила тряпку, отжала ее и положила Триш на голову.

– Она что-нибудь сказала?

– У нее очень болит голова. И она еще не совсем пришла в себя.

– Мэм, можно мне с ней немного посидеть? Я подержу тряпку.

– Я не знаю, она просила не оставлять ее. Триш редко кого-либо о чем-то просит.

– Если вы считаете, что так не подобает, я открою задний борт фургона.

Эдди улыбнулась:

– Это глупо, да?

– Да, мэм.

– Думаю, Триш чувствовала бы себя в безопасности с вами. Я согласна.

– Джон хочет собрать людей. Вы можете пойти туда.

Эдди посмотрела на спящую девушку, затем на Пистолета.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она. Эдди выбралась на солнце и поискала взглядом детей. Увидев голубое платьице Джейн Энн, она направилась туда и обнаружила малышей, сидящих на ящике возле полевой кухни. Повар разделывал дикую индейку. Дети получили ножки.

– Смотри, мамочка. – Широкая улыбка озарила веснушчатое лицо Диллона. – Смотри, это мистер Вессел дал мне. – Держа желтую ножку, он потянул сухожилие и с восхищением смотрел, как сгибаются пальцы.

– И у меня так, – счастливо пискнула Джейн Энн.

– Это очень… интересно. А теперь идемте со мной. Вы уже достаточно надоели мистеру Весселу.

– Ничего они не надоели, – возразил Билл и вонзил здоровенный нож в грудь птицы.

– Спасибо, что накормили и присмотрели за ними.

– Как чувствует себя девушка?

– Она ранена, но поправится. Билл Вессел покачал головой.

– То, что случилось, за пределами моего понимания, – осторожно заметил он, глядя на детей. Билл положил куски индейки на чугунную сковородку и накрыл крышкой. Вымыв руки в тазике, он вынул карманные часы и приоткрыл крышку. – Все в порядке, Диллон, теперь пора. – Вессел полез в фургон и вернулся с большим колокольчиком. – Я сказал Диллону, что он может созвать людей.

– И я? – спросила Джейн Энн.

– Угу, и ты, мисс.

Этот пухлый коротышка предстал перед Эдди теперь в другом свете. Горькое чувство от первого знакомства исчезло.

Улыбающийся Диллон старательно звенел в колокольчик. Он был тяжелый, и скоро мальчик устал. Билл взял у него колокольчик и передал Джейн Энн. Она тоже продержалась недолго, и тогда Билл сам стал громко звонить.

Люди постепенно стали собираться, оторвавшись от различных дел. Эдди с детьми направились к своему фургону, но их остановили крики Колина. Зрелище, представшее перед ее глазами, было куда грандиознее, чем парад, устроенный во Фрипоинте по случаю окончания войны.

Во главе процессии на великолепных лошадях ехали мужчина в темном костюме и женщина, сидевшая в седле боком. На ней была зеленая амазонка, а копну белых волос венчала зеленая шляпка с плюмажем. Позади них двигались шесть солдат в колонне по двое. На некотором расстоянии за солдатами следовала другая небольшая группа всадников. Они подъехали к деревьям, остановились и, посовещавшись, спешились.

Пастухи и погонщики глазели на пришельцев. Тишина нарушалась лишь плачем козодоя да скорбным курлыканьем голубя.

Джон отошел от полевой кухни и поднял руку. Когда внимание людей переключилось на него, он заговорил:

– В начале каждого путешествия я рассказываю о предстоящем маршруте и правилах, действующих, пока мы не достигнем места назначения. Почти все здесь присутствующие проделывали со мной этот путь раньше, и вы знаете, что я не потерплю пьянства во время движения или в лагере. Один пьяный может послужить причиной смерти полдюжины из вас. Всякий, кто будет замечен в пьянстве, подлежит изгнанию, где бы мы ни находились.

Мы будем делать от восьми до десяти миль в день, в дальнейшем я надеюсь на двенадцать – пятнадцать. Пастухи должны будить лагерь в три утра. После этого они ложатся спать, а другие запрягают лошадей за тридцать – сорок пять минут. В десять часов привал и еда. Животных поить и кормить. Устранение поломок – во время полуденной стоянки.

В середине второй половины дня снова начинаем движение и едем до самого заката. На ночь фургоны ставим в круг – это будет своего рода крепость на случай атаки. Одновременно и загон для табуна на случай непогоды. Излюбленное время для нападения – утром, во время сборов. Индейцы или бандиты стараются застать врасплох, использовать смятение и беспорядок. Разбивка лагеря вечером – другая возможность для них. В такое время следует быть особенно наблюдательным.

От всех нас потребуется много усилий, чтобы благополучно добраться до места назначения. У нас лучшие фургоны из Сент-Луиса и лучший погонщик, Дэл Ролли. Клив Старк, мой помощник, проделал этот путь во много раз больше, чем я. Он знает свое дело. Слушайтесь его. Если мы доберемся, не потеряв людей и фургоны, вас ждет премия.

Я готов в любое время выслушать ваши предложения или жалобы. Еще одно. С нами лучший от Миссисипи до Скалистых гор повар. Время от времени вам будет попадаться дичь. Мы ничего не убиваем сверх того, что съедаем. Когда Биллу понадобится свежее мясо, он скажет.

Заканчивая речь, Джон подумал, упоминать ли ему про отряд Ван-Винкля. Если они присоединятся к каравану, людям следует об этом знать. Пока он раздумывал, люди стали разбиваться на группки и расходиться по фургонам. Джон направился к своим, но его остановил судья:

– На одно слово, Толлмен.

– Валяйте.

– Наедине, если позволите.

Джон и судья отошли в тень от одного из грузовых фургонов.

– Что решили делать? – резко спросил Джон.

– У меня нет иного выбора, кроме как идти с вами.