Рома Рама, Ин Инэма

– Он-то может быть не такой, но я знаю какой у него Поповский.

– Инесса... будь спокойна, тут одни пенсионеры, а ты у него на первом месте, поверь мне. Я, кстати, очень разочарован, что в такой хорошей обстановке тебя нет рядом.

– Давай я прилечу, какие у вас места остановок.

– Как ты это ему объяснишь?

– Я инкогнито, будем встречаться по ночам.

– Нет, это плохая идея, через полмесяца после лайнера он вылетает в Европу, дозвонись до него и договорись встретиться с ним в Европе.

– Где бы ты хотел встретиться?

– Я...
– Рама на мгновение задумался.
– Голубая лагуна в Исландии.

– У.... хороший выбор.

– Правда у него денег на это не хватит, так что, закажи отель сама.

– Хорошо.

– И кинь ему на телефон пару тысяч, он ведь роуминг не подключил, не хочу терять с тобой связь, да и у него будут вопросы, куда это он ночью звонил.

– Хорошо.

– С Ромой свяжись через Поповского, если тот не будет отвечать на звонки. А я с тобой свяжусь как-нибудь ночью, вернее покажу тебе во сне продолжение разговора Джеймса Эванса.

Утром Огурцова разбудил звонок местного телефона, Рома поднял трубку, на другом конце линии был Поповский, Рома ответил ему, чтобы тот не беспокоил его до обеда, потом взглянул на жгучую финку, которая сладко спала на его кровати, и дальше продолжил свой беззаботный сон.

Когда он проснулся снова, то увидел открытую дверь балкона, приятный ветер раздувал шторы каюты, пахло солью моря, Оули рядом не было, видимо, это она открыла балкон, когда уходила, подумал Рома. Странно, но голова не болела, как обычно такое бывало после вечеринок с Поповским. Рома встал, оглянулся по сторонам, на столе стоял хьюмидор и записка, на полу под дверью лежал конверт. В хьюмидоре не было одной сигары (странно), взглянув на записку, Огурцов поморщился, она была по всей видимости на финском языке, но и без того было понятно, что девушка писала что её можно найти в каюте с таким-то номером (не плохо). Затем он открыл конверт, лежавший под дверью, в конверте было приглашение на выставку, где обещали бесплатное шампанским, начало в два тридцать, он взглянул на часы, на часах было два (это судьба). Огурцов позвонил в номер Поповского, но трубку, ожидаемо, никто не взял, звонить Оули он постеснялся, ему всегда в такие дни было чего-то стыдно и паническое настроение не покидало, как минимум, до вечера.

Рома пришёл на выставку, где удивительно было мало народу, видимо, сказалось обеденное время и полагающееся после этого полежать. На входе улыбающийся афроамериканец поднёс поднос с халявным шампанским, Рома залпом выпил бокал, поставил на поднос и взял следующий.

– Тфенкью, уважаемый.

Попивая шампанское, Огурцов ходил среди картин, особо не уделяя им какого либо внимания. Тут к Роме подошла девушка.

– Hi, where you from.

– Раша.

– О, Россия, очень хорошо... в России настоящие ценители искусства.
– С акцентом начала разговор девушка на русском языке.

– Вы знаете русский, это приятно, мой английский плох.

– Знание русского языка необходимое условие для моей работы, русские хорошие покупатели.

– И сколько же стоят эти шедевры?

– От двух, до ста тысяч долларов, Вам что-нибудь понравилось?

Когда она озвучила цену, Огурцов аж поперхнулся шампанским.

– Ого... Нет, мне это не по карману. А скажите, неужели вот это.
– Огурцов сделал круговой жест пальцем.
– Вот это покупают?

– Русские после 2014 года почему-то стали более скромными, но вот китайцы очень хорошо покупают. Прямо сейчас может зайти, какой-нибудь китаец в джинсовых шортах и купит всю коллекцию разом. На таких мы и ориентированы.

– Простите, но я, к сожалению, а может быть к счастью не из таких клиентов.

– Наслаждайтесь приятным просмотром.

– Я наслаждаюсь шампанским.

– Вам что не нравятся картины?

– Дело в том, что я сам художник и с профессиональной точки зрения смотреть на эти картины мне не интересно, они очень поверхностны, написаны в стиле Моне маслом, дайте мне один день, и я вам напишу подобную коллекцию, даже лучше. Не понимаю, как это может стоить таких денег.

Девушка, собравшаяся было оставить его, вновь проявила к нему интерес.

– Правда... Вы художник, у вас были выставки? Насколько вы знамениты, как Вас зовут?

– Да у меня были выставки в приделах России, навряд ли я знаменит в мировом масштабе, но в википедии я есть, Роман Огуров.

Однажды Рома наткнулся на свои картины в интернете и ссылки под ними привели на страницу, некоего Романа Огурова в википедии, где как на русском так и на английском языках он превозносился как выдающийся художник современности. Рома первым делом подумал, что кто-то занялся плагиатом и присвоил авторство ранее купленных картин, но нет, в википедии под именем Романа Огурова красовалась фотография его собственного лица и он тут же вспомнил, что эту фотографию сделал Самуил Яковлевич Крайман. Вспомнил, что тот делал фотографию для сайта, на котором продавал его картины. Когда Рома позвонил Крайману по поводу того, почему Огуров, а не Огурцов, на что тот ответил, что Огурцову денег не дадут, а вот Огурову запросто, видимо, старый еврей подсуетился и на счёт википедии, чтобы как можно лучше распиарить творчество своего протеже.

– Девушка набрала, что-то в своём айфоне, видимо нашла его в википедии, пристально посмотрела на него затем снова в айфон, затем на него.

– Ага, вижу, тут есть ссылка на твой сайт, я посмотрю твои работы?

– Пожалуйста. (Рома никогда не видел своего сайта).

– Это very good, Роман.

– Можно просто Рома, а Вас как зовут?

– Полин, по-вашему, Полина.

"Француженка или бельгийка" - Подумал Рома.

– Нет-нет, уж пускай будет Полин, мне так больше нравится. Послушайте, Полин, а что если мы продолжим наш разговор в ресторане, я пропустил завтрак и обед, и хочу пригласить вас в один из тех платных ресторанов что на верху, вы не против?

– О... Буду весьма рада, но я буду свободна только через час.

– Я буду ждать вас за столиком.

– Хорошо, я приду.

В платном ресторане было пусто, а, учитывая, что время было не вечернее, о столах с табличками reserve не было и речи, поэтому Рома занял столик с самым лучшим видом, как ему показалось. Это был вид вовнутрь корабля с верхней палубы, где можно увидеть зелёную зону лайнера, голубизну бассейнов, зелень газонов. Официант принёс меню, из которого он выбрал скромненькое вино за сорок пять баксов и лёгкие закуски из сыра и продолжил ждать Полин. Её ждать пришлось гораздо дольше, чем обещанный час, но мы все знаем, как долго собираются девушки, поэтому это простительно, тем более на огромном корабле её каюта могла находиться в получасе от ресторана ведь самый большой лайнер мира, это без преувеличения плавучий город со своими улицами, парками и площадями.

Она была одета не то, что бы в вечернее платье, но в ту одежду, в которой положено посещать хороший ресторан и Огурцову стало даже стыдно за свой полуспортивный вид, ведь где-то там, в чемодане есть штаны ботинки и белая рубашка.

Полин была среднего роста, слегка худощавой, волосы были непонятного цвета, в том смысле, что если спросить любого прохожего то он будет сомневаться чего в ней больше, блондинки или брюнетки, но Рома всё-таки сделал вывод, что в ней больше брюнетки нежели блондинки, но самой изюминкой во всей её внешности был её небольшой нос с лёгкой горбинкой, которая придавала ей шарму, а ещё больший шарм ей придавал её французский акцент. Именно этот её голос очаровал Рому больше всего, такой голос можно услышать у французской певицы Изабель Жеффруа более известной под псевдонимом Zaz. В детстве в пионерском лагере он был влюблён в одну девочку из детского дома, у которой был именно такой голос, правда этот голос был таким от простуды или от сигарет, а что скорей всего от того и другого вместе, нежели от любви к французской речи. Полин лёгкой походкой прошла по ресторану и села за столик, Рома любезно подал ей меню.

– Рома, я посмотрела твои работы, я нахожу их очень интересными, оригинальными, я могу поговорить с управляющим и мы выставим их на продажу.

– Это будет великолепно.
– Огурцов был уже слегка пьян, но только пока в той стадии, когда алкоголь не мешает мыслительному процессу, а придаёт нужную смелость и приятное головокружение, поэтому разговаривал с Полин расковано и непринуждённо, глядя на неё смелым уверенным взглядом, прямо как тот человек, который иногда пробуждается в нём по ночам.