Рома Рама, Ин Инэма

– Это в костюме, который?

– Это он сейчас в костюме ходит, а год назад он приехал из Архангельска босяком. Устроился грузчиком в продуктовый, у него одни штаны были и те с дыркой на жопе. Так вот сидели мы как-то в баре, напились, под конец он девку зацепил, поехал к ней, а потом она залетела. Он на ней женился, а у неё папаня какой-то крутой, подарил им квартиру в центре, ему подарил машину Hyundai Santa Fe новенькую прямо из салона и устроил его на работу, теперь начальник.

– Мда...
– Выдавил Огурцов глядя на свою не завершённую работу серьёзным взглядом, видно было, что он не особо слушал россказни Поповского, а был увлечён процессом лепки.

– Ты представляешь, какой карьерный рост из грузчиков в начальники с зарплатой с пятью нулями. Вот как оказывается, легко дела делаются. Нужно всего лишь знать куда и кому присунуть.

– Инесса меня сама нашла. Мне кажется, что наши мысли материальны, я когда-то мечтал, даже не то, что мечтал, сколько представлял и знал, что так и будет. Представлял, что найду подходящую для меня работу, представлял, что нарисую свою лучшую картину и продам её за хорошие деньги. Представлял, что когда у меня будут хорошие деньги, то будет хорошая девушка и хорошие отношения, а когда у меня всё это будет, то жизнь моя изменится кардинально, и я буду получать от жизни только лучшее, и всё это сбывается. Получается, что я творец своего мира, это прекрасно.

– Не заметил, что бы у тебя кардинально изменилась жизнь.

– А это следующий этап, Яша, я уже договорился о продаже квартиры, все свои накопления я вложил в инвестиционный фонд, и буду жить на проценты.

– И где же ты собираешься жить?

– Вот сдам эту скульптуру Крайману, получу от него премиальные и поеду путешествовать, нужно расширить кругозор, нужны новые идеи, которых, если честно, у меня нет, я сам не знаю, что я хочу, но точно знаю, что нужно, что-то менять в этой жизни.

– А куда путешествовать ты собрался?

– Не знаю, Европа, Азия, Америка, не думал, куда конкретно.

– Один?

– Да, один.

– А как же твоя Инесса?

– Я собираюсь отъехать на пару месяцев, максимум на три месяца, не думаю, что это будет фатально. У меня сложилось такое чувство, что вот именно тогда, когда она была полной - я был для неё игрушкой, но сейчас я чувствую, что у неё ко мне особые чувства, я даже стал спокоен за неё, нет никакого чувства ревности.

– Я бы на твоём месте не был бы так спокоен, кто ты, а кто она.
– Сказал Поповский вытерая пот со лба грязным рукавом.

Уж полночь близилась, а Краймана всё нет. Поповский с Огурцовым стояли, подняв лица в верх, они глядели на результат своей работы - на трёх метровую скульптуру, которая была почти готова.

– Потрясающе, Рома... ты гений, думаю, Крайман будет в восторге.

И вот вошёл сам Крайман с недовольным взглядом, он молча обошёл скульптуру и сухо спросил.

– Когда будут готовы формы?

– Завтра зальём, послезавтра распилим и подготовим к отправке.

– Ладно... Хорошая работа Огурцов, пошли в машину, я вас по домам отвезу.

Самуил Яковливич явно остался довольным от увиденного, но особо не показывал этого.

На следующий день Рома снова рано утром пришёл на работу, всё тело болело, мышцы отзывались ноющей болью.
– Да... ждать сегодня Поповского даже не стоит, не буду даже ему звонить, не придёт.

Рома принялся пилить доски и собирать опалубку, скульптура обросла большим деревянным кубом, который предстояло заполнить смесью. Посчитав на калькуляторе, сколько кубов смеси предстоит намесить за сегодняшний день, настроение его ухудшилось даже, не смотря на то, что Крайман обещал привезти бетономешалку, ему одному никак не справится с этой работой, даже если он будет работать от заката до рассвета.

Но в дверь постучались, Рома открыл дверь и увидел пятерых ребят.

– Мы по поводу работы, от Яши.

Рома набрал номер Поповского.

– Да, я тебе подогнал студентиков, не знаю, чего это я вчера не додумался, дашь им в конце дня по пятихатке - их вполне устроит.

Так, работая на износ, как умственным трудом, так и физическим Рома Огурцов сделал формы в кратчайшие сроки, что своего рода является трудовым подвигом. Формы оправили на литейный завод, через неделю скульптура будет вылета в бронзе. После чего её поставят на постамент, где она будет стоять очень много лет, взирая на прохожих, а прохожие будут взирать на памятник и вспоминать хорошим или плохим словом человека отлитого из бронзы. Экскурсоводы будут подводить к памятнику группы туристов, и веками из их уст будут произноситься слова - "...памятник работы скульптора Романа Александровича Огурцова".

После того как Рома сдал формы Крайману, то законно попросил с него расчёт, на что Самуил Яковлевич ему ответил:

– Мне ведь дали задаток, сам понимаешь, на материалы всё ушло, на бронзу, монтаж и прочее, сам жду, когда основную сумму переведут.

– Когда переведут?

– Думаю, к открытию памятника должны рассчитаться.

До открытия памятника оставалось меньше двух недель, Рома согласился подождать, хотя сложившаяся ситуация ему была крайне неприятной.

Настало время открытия памятника, на котором Огурцову пришлось присутствовать. На том собрании представители власти читали пламенные речи о патриотизме, о том, как следует жить и к чему стремится.

– Сегодня мы присутствуем при открытии памятника челеку, который так много сделал для нашей родины, отчизны, нашей матери земли - России. Человек этот был и будет для нас примером в делах наших, лично я сам ...

"Лично ты сам отожрал себе харю как у поросёнка и уже видимо принял на грудь, потому что харя твоя красная как свёкла, лично ты сам отожрал себе такое пузо, что хуй свой видишь только в зеркале, лично ты сам ..." - Про себя отвечал Огурцов очередному высокопоставленному лицу говорившему пламенные речи.

Среди высокопоставленных лиц в толпе мелькала довольная расплывающаяся улыбка Краймана, Рома искал подходящего момента, чтобы обговорить с ним волнующий его финансовый вопрос, но поговорить с Крайманом так и не удалось, мероприятие закончилось, и вся шобла-ёбла села в микроавтобусы и уехала, с ними, конечно, уехал и Крайман.

Рома тщетно пытался дозвониться до него, но тот не брал трубку. Прошла ещё неделя и Огурцов всё-таки смог выцепить извёртливого еврея, не смотря на то, что тому удачно удавалось скрываться от него.

Рома поджидал его у ресторана, в котором любил обедать Крайман. Подсев к нему за столик, Рома начал.

– Ты что, пёс! Кинуть меня решил?

– Но-но-но... В каком ты тоне со мной разговариваешь, ничего не путаешь?

– А в каком тоне с тобой разговаривать, если ты прячешься от меня, забыл, как за мной бегал, когда тебе скульптура нужна была?

– Ах, Ромочка, неблагодарная ты скотина, ты вспомни, где я тебя подобрал и чего я тебе дал.

– Да что ты мне дал? Зарплату в двадцать тысяч? Эти двадцать тысяч берут с реставрации одной иконы, а я тебе их делал десятками в месяц. Но дело не в этом, ты не переводи разговор, куда не надо. Я выполнил работу, очень сложную и ответственную, без задатка, хотя никто так не работает, где мои обещанные деньги?