Роман с призраком

Почерк на конверте был Лиссе знаком и принадлежал мистеру Хатчесу, секретарю отца. Предыдущее письмо девушка получила точно в таком же конверте. Но газета? Как правило, периодическую прессу в пансион не привозили, считая, что подобное чтение не нужно юным воспитанницам. А тут сама директриса сам отдала Лиссе номер „Таймс“!

«В Атлантике утонул „непотопляемый“ пассажирский лайнер „Титаник“!» — кричал с разворота заголовок.

«В ночь на пятнадцатое апреля утонул выполняющий первый рейс в Нью-Йорк лайнер „Титаник“. Немногие выжившие были спасены „Карпатией“. Списки выживших…»

Строчки прыгали и расплывались. С трудом сфокусировав зрение, Лисса пролетела глазами перечень, не найдя нужной фамилии. Понимание страшной правды не нуждалось в дополнительных доказательствах, но Лисса разорвала конверт. Внутри была короткая записка, написанная мистером Хатчесом, и ещё один конверт, на котором имя Лиссы было выведено рукой отца.

Записка гласила:

„Дорогая мисс Уинстон, — писал секретарь. — Приношу вам глубочайшие соболезнования в связи с трагической гибелью сэра Артура. Его поверенные передали мне письмо, которое хранилось у них для передачи вам в случае смерти хозяина. В надежде на скорую встречу, искренне ваш, Джордж Хатчес“.

Девушка повертела в руках послание отца, не решаясь вскрыть его. Сомнений нет, оно содержало нечто важное, но что? Устав мучиться неизвестностью, Лисса разорвала конверт, достав плотный лист бумаги, исписанный знакомым ровным почерком.

„Алиссия. Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет на этом свете, что снимает все данные мной ранее кому бы то ни было обещания. Я всегда считал, что ты имеешь право знать правду; твоя мать настаивала на том, что до момента совершеннолетия всё должно храниться в тайне. История, которую я хочу рассказать тебе, неприглядна, но такова жизнь.

На роде Уинстонов с давних пор лежало проклятие. Я не верил в него, хотя обстоятельства говорили об обратном: все представители семьи мужского пола умирали рано, чаще всего, не достигнув порога сорокалетия. С другой стороны, каждому было дано счастье подарить семье наследника, род продолжался. Всем, кроме меня.

Через два месяца после того как я женился на твоей матери, выяснилось, что она беременна. И отцом ребёнка был не я. Подробностей я не знал и до сих пор знать не желаю, кем был любовник твоей матери и твой отец, но ради чести семьи я вынужден был скрыть данный факт. С тех пор с женой меня связывали только деловые отношения вплоть до момента её смерти. Её измена убила во мне всяческое доверие к той, которой богом было назначено быть моей второй половиной. Думаю, теперь ты можешь понять, чем обусловлена моя поспешная повторная женитьба.

Я должен попросить прощения, что не всегда относился к тебе правильно, несмотря на то, что твоей вины тут нет. К сожалению, я не мог забыть, что ты не имеешь никакого ко мне отношения, но носишь мою фамилию. Одно утешало: ты родилась девочкой, то есть наследницей быть не могла. Надеюсь, ты сумеешь понять меня. Несмотря на испытываемые мной чувства, тебе было дано всё, что доступно девушке рода Уинстонов. Если твоим желанием будет отыскать настоящего отца, помочь сможет сестра твоей покойной матери, миссис Элизабет Хернли“.

Письмо выпало из рук Лиссы, рассыпаясь листками по полу. Наконец все мучающие её обстоятельства получили объяснения. Холодность отца, болезненность матери. Щемящее ощущение чужеродности, которое преследовало её с детства.

И боязнь Себастьяна. И его шутливые слова о том, что ей достались необычные для Уинстонов черты. Да, теперь стало ясно, что она могла исполнить пророчество. Род Уинстонов угас, она к проклятию не имеет отношения. Осталось понять, взаимны ли чувства, и каким-то образом оказаться в Уинстон-Мэйноре, выяснив, что делать дальше. Как разорвать проклятый круг. Отчаяние пропало как дым, как утренний туман. Пузырьками от шампанского по телу разбегалась решимость. Непоколебимая, как вековая скала.

Лисса поднялась, собрала с пола листки и, расправив плечи и гордо задрав подбородок, направилась к директрисе, узнавать, что её ждёт дальше.

7.

Окрестности приобрели знакомые очертания, до родного дома оставалось несколько миль. Лисса с трудом сдерживала волнение, сжимая руки на коленях так, что костяшки пальцев побелели. Сидевшая рядом тётушка Элизабет щебетала без умолку, не обращая внимания на состояние племянницы. Погода, природа, сплетни о королевском дворе — всё входило в сферу интересов пожилой дамы.

Старомодная карета двигалась медленно, но автомобилей миссис Хернли не признавала, считая их опасным изобретением, поэтому путь до Уинстон-Мэйнора занял много времени, превратившись в муку для стремительно теряющей остатки терпения девушки.

Несколько дней назад было оглашено завещание сэра Артура Уинстона. Его дочери назначалось более чем достойное содержание, но Уинстон-Мэйнор со всеми прилегающими землями отходил дальнему родственнику, двоюродному брату умершего хозяина дома по матери. Тот не имел отношения к Уинстонам, но Лисса прекрасно понимала, что ей сэр Артур фамильное поместье оставить никак не мог. По разрешению нового владельца Лисса могла посетить дом, но всего лишь на два дня.

Впрочем, большего ей не требовалось. Девушка хотела одного: дать свободу Себастьяну, отпустить его из заточения, длившегося несколько сотен лет. И теперь это было в её силах — оставалось лишь разузнать некоторые детали. И Лисса твёрдо была намерена вырвать из духа необходимые подробности.

Лошади не спеша взобрались на холм, и взору девушки предстали высокие кованые ворота, служившие въездом в парк, окружающий особняк. Над верхушками деревьев уже виднелись старинные башенки, украшавшие торцы каждого крыла. В самой высокой из них располагалась комната, куда стремилась душа Лиссы каждое мгновение разлуки.

Сердце забилось быстрее, и миссис Хернли обратила внимание на волнение племянницы.

— Твой отец не имел право так поступать, — нахмурилась она. — Лишить дочери дома, подумать только!

— Тётушка Элизабет, вы же знаете, что я не дочь ему, — тихо проронила Лисса, поворачиваясь к старой леди. Та вздрогнула, карие глаза наполнились слезами.

— Я не думала, что ты знаешь… — покачала головой она. — Арабелла не хотела.

— Сэр Артур оставил у поверенных письмо, которое отдали мне после известия о его смерти, — объяснила Лисса. — Он сказал, что вы знаете моего отца.

— Ты очень на него похожа, — грустно улыбнулась миссис Хернли. — Даже если бы я не знала о безумной любви твоей матери к этому мужчине, увидев, догадалась бы. В тебе нет ничего от Артура Уинстона: ни во внешности, ни в характере.

— Кто он? — еле слышно спросила Лисса. — Я должна знать.

— Маркиз Стоув, — помолчав, ответила миссис Хернли. На губах её заиграла улыбка, исполненная воспоминаний, несомненно, приятных. Внимательно оглядев племянницу с ног до головы, она вздохнула и пояснила подробнее: — Маркиз приходился родственником моему покойному мужу. Арабелла познакомилась с ним на моей свадьбе. Когда они танцевали, от них не могли оторвать восхищённых взглядов.