Роман
Шрифт:
Татьяна протянула руку, и Дуролом положил ей на ладонь свой подарок.
– Спасибо, – она взяла колокольчик и осторожно потрясла им. – Какой милый колокольчик.
– Святой, святой, истинный крест! – перекрестился Дуролом. – Сам слышал – ангелы поют, аж сердце стынет!…
– И не жалко тебе с такой святыней расставаться? – сдерживая улыбку, спросил Роман.
– Для добрых людей ничего не пожалею! – забормотал Дуролом. – Землица-то добрыми людьми жива, а коль токмо злоделатели гнездиться будут, тогда и погибель всему корню Адамову! Диавол-то сеет плевелы, а святые старцы-то корчуют! Сей колоколец святым угодником заповедан, да в мои грешные
Он внезапно опустился на колени и поклонился, коснувшись лбом земли, бормоча:
– Будьте в здравии, живите по-божески!
Затем так же резко приподнялся и зашагал прочь, постепенно исчезая в темноте.
– Какой он… – Татьяна задумалась, глядя ему вслед, – детский.
Роман обнял ее, посмотрел на деревянный колокольчик:
– Фантастический день и подарки фантастические… колокольчик из дерева. Первый раз вижу.
– Я тоже – первый раз! – улыбнулась Татьяна и тряхнула колокольчик.
– Будешь будить меня по утрам, – сказал Роман.
Татьяна прекратила трясти колокольчиком и неумело потянулась губами к щеке Романа.
У костров на лугу раздался дружный хохот гостей.
Татьяна вздрогнула.
Они оглянулись.
На лугу Антон Петрович что-то вполголоса рассказывал сгрудившимся гостям, запрокинув голову и показывая пальцем на звезды. Гости слушали и смотрели, также запрокинув головы. Антон Петрович сделал рукой два круговых движения и произнес что-то еле слышно. Гости снова засмеялись.
– Пойдем, – Роман взял Татьяну за руку, они поднялись по ступеням и вошли в дом.
В комнатах и на кухне слышались голоса прислуги, и Роман, приложив палец к губам, повел Татьяну наверх по лестнице.
– Ну, вот, слава Богу, – завидя их, сидящая на старом диване тетушка встала, взяла их за руки и повела по коридору. – Пойдемте, милые.
Доведя их до дальней комнаты, она открыла дверь и, встав позади новобрачных, сказала:
– Это ваша комната. Там все – ваше. Поздравляю вас еще раз и желаю вам счастья, дети мои.
Она быстро поцеловала их и, вложив в руку Романа ключ, удалилась. Новобрачные вошли в комнату.
Она была просторной, с двумя зашторенными окнами. Раньше комната служила кабинетом Антона Петровича, теперь же все здесь было устроено по-новому: справа у стены стояли широкая кровать под полупрозрачным зеленым пологом, возле нее находились трюмо и старый, красного дерева, платяной шкаф тетушки. Слева расположились: мраморный умывальник, конторка Романа, этажерка с книгами и большой овальный стол, уставленный коробками, свертками и другими предметами.
– Как тут хорошо, – покачала головой Татьяна, подходя к окну и трогая темно-зеленую бархатную штору.
– Закроемся от мира! – предложил Роман и, закрыв дверь, тут же запер ее на ключ.
Он подошел к Татьяне. Они обнялись и замерли.
– Неужели мы наконец одни? – спросила она, глядя на его волосы.
– Одни! – радостно прошептал он и покрыл ее лицо поцелуями.
– Милый, милый мой… милый… – повторяла она, глядя на его лицо, – как все чудесно, как неправдоподобно…
– Все так правдоподобно! – целовал он ее. – Вот то, что было до этого, то действительно неправдоподобно. Вся жизнь моя, вся моя пустая жизнь!
Он радостно и как-то с облегчением засмеялся, приподнял ее на руки и закружил по комнате.
– Вся, вся, вся жизнь была
пустой! – радостно повторял Роман. Туфелька Татьяны задела стоящую на столе коробку, она слетела на пол, в ней что-то хрустнуло.Роман остановился.
– Что это? – спросила Татьяна, приблизившись к столу.
– А! Это подарки новобрачным! – догадался Роман. – Подарки нам с тобой.
– Нам? Подарки? – удивилась она.
– Конечно! Нам же положено подарки дарить. Ты забыла это? Лесная фея моя, ты все на свете забыла? – он взял ее лицо в ладони и поцеловал ее в губы.
Она вздрогнула и спрятала лицо у него на груди.
– Мы что-то разбили… – прошептала она после долгой паузы.
Роман поднял с пола коробку, развязал розовую ленту, открыл. Внутри оказалась синяя фарфоровая вазочка с отколовшимся дном.
– Надо же! – засмеялся Роман.
– От кого это? – спросила Татьяна, разглядывая вазочку.
Роман достал из коробки открытку, на которой было аккуратно выведено:
Роману Алексеевичу и Татьяне Александровне
по случаю бракосочетания
от
Ильи Спиридоновича Реброва
на добрую память
Роман показал Татьяне открытку, она прочла и вздохнула с улыбкой:
– Ну вот, первый подарок мы уже разбили.
– Ничего, зато другие пока целы! – засмеялся Роман. – Давай посмотрим?
– Давай! – хлопнула она в ладоши, совсем как девочка.
Они стали развязывать ленты и открывать коробки.
Вскоре стол был уставлен различными предметами. Чего тут только не было! Красновские подарили китайский чайный сервиз на шесть персон, Рукавитинов – великолепный гербарий полевых цветов, батюшка с попадьей – два серебряных кубка, агатовые запонки и парчовый отрез, Куницын – кольцо с изумрудом и бельгийское ружье в красивом деревянном футляре, дьякон – хрустальную вазу, Валентин Ефграфыч – кувшин зеленого стекла, Иван Иванович и Амалия Феоктистовна – шелковое кашне и веер из слоновой кости. Воспенниковы преподнесли молодоженам резную шкатулку сандалового дерева, женские перчатки из тончайшей лайки, томик Цицерона и изумительный театральный бинокль на раздвижной перламутровой ручке.
Роман тут же заставил Татьяну надеть перчатки, взять в руки веер, бинокль и посмотреть на него, обмахиваясь веером. Она покорно исполнила его прихоть, и вскоре он в восторге покрывал поцелуями ее лицо.
Веер выпал из ее рук, и когда Роман поднимал его с пола, то заметил, что на полу возле кровати постелена волчья шкура.
– Смотри! – воскликнул он, сразу узнав безглазую длинную морду. – Это же тот самый волк!
Присев, он провел рукой по шкуре:
– Тот самый… и шкура еще не просохла.
Татьяна присела рядом с ним и тоже потрогала шкуру.
– Знаешь… – задумчиво произнесла она. – Я всю жизнь ждала любви, но я боялась, что не смогу полюбить.
– Почему? – повернулся он к ней.
– Потому что мне казалось, что я смогу любить только безумно, только всем сердцем, а это может испугать и разрушить любовь.
Роман осторожно поднял ее за плечи и, глядя в глаза, сказал:
– Мою любовь к тебе испугать невозможно. Она ничего и никого не боится.
– Я знаю, – помолчав, ответила она. – И именно поэтому мне все кажется чудом. Чудо, что мы встретились, чудо, что мы так любим друг друга.