Ромашка для Горыныча
Шрифт:
— Может, он занят чем-то важным по бизнесу, у него же родители вон какие шишки! А ты тут напридумывала себе! — восклицает Алина.
— А может, кто-то заболел, и у него просто нет времени позвонить, — предполагает Рита.
Они наперебой убеждают, что всё не так страшно, и, пусть не сразу, но всё же впихивают в меня чашку горячего чая. Больше в меня ничего не лезет, поэтому, наплакавшись вволю, и, так и не дождавшись звонка, обессиленная, прямо в одежде забираюсь в кровать.
Проваливаюсь в сон, но всю ночь меня не отпускает тяжёлое, липкое чувство тревоги.
Я сплю и ещё
Глава 18
Утром, едва открыв тяжёлые опухшие веки, сразу же хватаюсь за телефон. Пропущенных нет, в мессенджерах тишина, папка с сообщениями тоже пуста.
На глаза наворачиваются слёзы, но сдерживаю себя, медленно собираюсь и плетусь в душ. Возвращаюсь в комнату немного посвежевшая, но мысли в голове не отпускают. Почему Егор не звонит, не пишет?.. Обещал же…
Сердце пронзает страшное предположение — с ним что-то случилось! Срываюсь и несусь в комнату, сломя голову.
Одна из дверей открывается, и оттуда показывается Элина, а следом за ней в коридор выходит высокий жилистый парень. Парочка страстно целуется. Их руки, не останавливаясь, оглаживают друг друга.
— Эй, ты! — окликает меня девушка, отрываясь от шатена. — Что, уже надоела Горынычу? Недолго же ты продержалась!
Замираю, будто в каменную стену врезаюсь.
— Что?..
Стою, ошарашенная странным высказыванием блонды.
— То! — усмехается она, кокетливо поправляя волосы. — Женится твой Егорка! И не абы на ком, сироте без роду и племени, а на девушке своего круга.
И, видя мой непонимающий взгляд, поясняет:
— Светскую хронику посмотри! Хоть знаешь, что это такое, …деревня?!
Элина презрительно кривит губы и злорадно ухмыляется, а потом поворачивается к парню, всё это время не прекращающему её оглаживать и откровенно лапать, и впивается в его губы страстным поцелуем. И стонет при этом так громко и жарко, что я от этих неприличных звуков моментально прихожу в себя и стремглав лечу в комнату.
Залетаю и хлопаю дверью так, что девчонки в испуге подпрыгивают.
— Сонь, что случилось? — Рита подскакивает с кровати и подбегает ко мне, хватая за руки и тревожно вглядываясь в глаза.
Смотрю на неё безумным взглядом и не вижу ничего, не чувствую ничего, все мысли и слова вылетели из головы. С трудом фокусируюсь на испуганных глазах подруги и хриплю:
— Светскую хронику… открой…
Рита удивлённо распахивает глаза, но Алина соображает быстрее и, схватив телефон, уже копается в новостной ленте. А потом замирает, приоткрывает рот и поднимает на меня ошарашенный взгляд.
— Читай!.. — хриплю.
— Слухи о возможном объединении двух влиятельных семей, — читает Алина и замирает.
— Дальше!..
В моей голове сумбур из невозможности происходящего и неизбежности грядущего.
— Вчерашнее сообщение вызвало волну обсуждений: «Великие объединяются с великими», — запинаясь, читает Алина. — По слухам, в ближайшее время может состояться объединение двух крупных фамилий — бизнесмена, нефтяного воротилы Егора Владиславовича Горина и главы
корпорации "СтройИнвест" Василия Андреевича Ладушина. Источники утверждают, что сын Горина, Егор, и племянница Ладушина, Дарина Нестерова, буквально несколько часов назад были замечены в тёплом интимном общении на одном из мероприятий, посвящённых очередному юбилею фирмы Горина-старшего.На негнущихся ногах подхожу к столу и бухаюсь на стул. Руки дрожат, в голове хаос, в груди разливается тянущая тупая боль.
— Сонь, может, это неправда! — Рита подбегает ко мне, обнимает со спины и прижимается головой к щеке. — Ну, мало ли, что в этих новостях напишут. Это же журналисты! Им дай только волю, они из мухи слона сделают. Ну, кому ты веришь? Это же просто сплетни.
Молчу, не слушая её, и смотрю в потерянное лицо Алины. Понимаю, что она что-то не договаривает.
— Там же есть что-то ещё, да, Алин?..
Подруга дёргается, а потом поворачивает телефон ко мне.
На экране фотография.
Я смотрю на неё, и сердце сжимается болезненным спазмом.
На фото — Егор, улыбающийся своей лёгкой, немного наглой ленивой улыбкой. Его серые глаза искрятся, но взгляд направлен не на камеру. Он обнимает за талию невысокую стройную шатенку и смотрит на неё с такой нежностью, что это видно даже через экран.
Эти двое явно не хотят афишировать своё общение, потому что стоят в каком-то тихом укромном уголке.
Рита переводит взгляд с меня на Алину, и обратно. А потом подскакивает и гневно трясёт в воздухе кулачками.
— Вот он, гад паршивый! Конь педальный! Самец недоделанный!.. Сонь, — она садится передо мной на стул и крепко сжимает мои ладони, — да забей ты на него! Он же кобелина, каких поискать! Он даже мизинца твоего не стоит! Мы тебе такого парня найдем, что Горин от досады себе руки по локоть отгрызёт! В сто раз, нет — в тысячу! — лучше этого мажора с золотой ложкой в жо…
Мою скромную интеллигентную подругу прёт не по-детски, и в другое время, при других обстоятельствах, я бы искренне посмеялась над её непонятно откуда взявшимся лексиконом. При других обстоятельствах, но не сейчас…
Отвожу от подруги невидящий взгляд, аккуратно высвобождаю свои руки, встаю со стула и медленно иду к своей кровати. Ложусь лицом к стене, накрываюсь одеялом и тихо прошу:
— Девочки, будете уходить, выключите, пожалуйста, свет…
Девчонки подбегают ко мне. Алина шепчет что-то утешающее, а Рита клянёт Егора на чём свет стоит и обещает мне все земные блага и сто пятьдесят принцев на белом коне и в золотом кабриолете одновременно.
На белом коне мне не надо, а в золотом кабриолете у меня уже… был…
— Девочки, — хриплю, потому что слова с трудом продираются сквозь горло. — Пожалуйста, идите на занятия. Я хочу побыть одна… Прошу…
— Сонь… Ну, Сонь… — в голосе Риты слышатся слёзы. — Ну, плюнь ты на него! Он ни одной слезинки твоей не достоин. Да таких, как он, на рынке кучками продают. Забей ты на него!
Тяжело вздыхаю. Понимаю, что подруги хотят меня утешить, но мне это сейчас не нужно. Я просто хочу принять эту ситуацию, потому что где-то в глубине души подсознательно ждала, что однажды всё закончится именно так.