Ромашка с шипами
Шрифт:
Сейчас она передо мной, и я пытаюсь стянуть с нее прилипшие джинсы.
— Что ты делаешь? — вопит Ева.
— А на что похоже?
— На разврат.
— Даже не надейся! — говорю я.
Стараясь вложить в голос всю доступную мне строгость и холодность.
— Я не…
Она снова хихикает. Это хорошо. Пусть лучше ситуация будет смешной, чем невыносимо горячей.
— У тебя руки такие…
— Какие?
— Жаркие.
Знала бы ты, как пышет пламенем все остальное! И прикосновение к холодной попе совершенно не охлаждает.
Я чувствую
— Ты что делаешь? — снова спрашивает Ева.
— Что надо! — рычу я.
Подцепляю джинсы за край и потихоньку стягиваю их вниз, обнажая все больше идеальной попы и сногсшибательных стройных бедер.
В следующую секунду я подпрыгиваю. Потому что раздается резкий сигнал. Потом еще один. Машины гудят, водители злятся — я снова задерживаю движение.
— Дальше я сама, — произносит Ева.
Перекатывается на спину и продолжает начатое мной.
Я трогаюсь, а она, наконец, победно швыряет джинсы назад и натягивает мои штаны.
Уф.
Блин.
У меня руки трясутся. И я чуть не въезжаю в зад черного “Хаммера”.
Дыши, Артур Леонидович. Не забывай дышать.
И постарайся как можно быстрее стереть из памяти то, что только что видел и делал…
Глава 33
Артур
Я паркуюсь. Ева, придерживая мои штаны, выбирается из машины.
— Иди, я возьму твои вещи, — говорю я.
Пытаюсь запихать одежду и сумочку Евы в свою вместительную спортивную сумку. Сверху, как назло, оказывается кружевной лифчик. Блин… Почему мой дурацкий организм так бурно реагирует на этот предмет одежды?
Я взрослый мужик! Повидал лифчиков на своем веку. Конечно, не сотни. И уж, тем более, не тысячи. Тем не менее, достаточно.
Но сейчас это дерзкое тонкое кружево, которое я боковым зрением видел на прекрасных зефирках, становится причиной того, что вся кровь моего организма сосредоточивается в одном месте. Туда же стекают и мозги.
Хорошо, что в руках у меня сумка и ворох одежды…
Ева семенит передо мной. Она закатала рукава моего пиджака и держится за штаны, чтобы они не упали.
И все равно она не выглядит комично. Она секси. В любой одежде и, тем более, без нее.
Я хочу ее.
До предательской дрожи пальцев, до острых разрядов тока по всему телу.
Я никогда никого так зверски не хотел.
Ева
Меня обволакивает запах Артура. На мне его футболка, штаны и пиджак. Я теперь пахну мужчиной.
И, как ни странно, мне нравится этот запах.
— Ключ в сумке, — говорю я, когда мы подходим к моей двери.
Артур выуживает мою сумочку из вороха вещей. За нее зацепился лифчик. Я вожусь, судорожно отцепляя его.
Блин, как неловко-то!
Но, по сравнению с той неловкостью, которую я испытала через минуту,
это была полная ерунда.Я отодрала лифчик и сунула его в карман. Достала ключи из сумочки и начала вставлять их в замочную скважину.
И в этот момент с меня сползли штаны Артура. Да не просто спозли, а свалились ниже колен! От неожиданности я уронила ключи и сумочку.
И резко наклонилась, чтобы вернуть штаны на место.
Только потом до меня дошло, что Артур стоит сзади и мой наклон выглядел для него очень живописно.
Блин!
Я чувствую, что краснею. Просто заливаюсь краской по самые брови.
Краем глаза смотрю на Артура. А ему хоть бы что! Стоит, не шевелится. Держит перед собой спортивную сумку. Странная какая-то у него поза…
Но и у меня не лучше! Я вцепилась в штаны, боюсь их отпускать. Шнурку на талии больше не доверяю — он в любую секунду может развязаться.
Неловкая пауза длится… не знаю, сколько. Наверное, всего несколько секунд. Но кажется, что вечность.
— Открывай дверь, — произносит Артур.
Каким-то деревянным голосом.
— Мог бы помочь, — бурчу я. — Например, поднять ключи…
— Сама справишься.
Грубиян! Стоит, держит свою дурацкую сумку… Нет бы помочь девушке в трудной ситуации.
Но упрашивать его я не собираюсь. Сама справлюсь.
Придерживая штаны, я поднимаю с пола ключи, открываю дверь и вхожу. Артур копается на лестничной клетке. Поднимает мою сумочку. Как-то слишком долго.
Но все же он входит вслед за мной.
И сразу начинает командовать.
— Быстро в душ. В горячий!
Сама бы я ни за что не догадалась! Опять он обращается со мной, как с малым ребенком. Реально бесит.
— Может, еще спинку потрешь? — язвительно спрашиваю я.
— Нет, — отвечает он.
Идет к пограничной двери, поворачивает торчащий в двери ключ и удаляется к себе.
— Принесу мед и шерстяные носки, — слышу я его удаляющийся голос.
И закрываюсь в ванной.
Когда я выхожу, согревшаяся, распаренная и красная, как рак, Артур хозяйничает на моей кухне. Он уже заварил чай, поставил на стол мед, еще и каких-то котлет притащил. В контейнере.
— Котлеты с медом? — улыбаюсь я.
— И с шерстяными носками.
Артур кивает на носки, лежащие на стуле.
— Шерсть не люблю. Обойдусь без них.
— Надевай носки! И пей чай.
— Я же вспотею. Тебе нравятся потные женщины?
— Ты не женщина, — выдает Арту.
— Кто я по-твоему?
— Мелкая вредная коза.
Он произносит это как-то ласково. Я даже не сильно обижаюсь.
Иду в комнату, надеваю хлопчатобумажные гольфы, и уж поверх них натягиваю носки Артура. Они огромные, как валенки. Слетают с моих ног. Ходить я в них не смогу. Но сидеть вполне.
— И куда ты ходишь в шерстяных носках? — спрашиваю я, сидя на стуле и вытянув ноги.
— Никуда, — отзывается Артур.
И наливает мне чай.
— Тогда зачем они тебе?
— Их мама связала, — произносит он каким-то странным глухим голосом.