Ромашка с шипами

— С ней все не так! — восклицает он. — Я от нее постоянно в ступоре.

Понимаю.

Ты даже не представляешь, насколько хорошо я тебя понимаю, дорогой племянник.

Меня она тоже вводит в ступор. И это касается не только мозга. Но и других частей тела…

Я весь — сплошной ступор!

— И ты пришел с этим ко мне?

— Ну, ты всегда давал мне хорошие советы.

Да, давал. Когда он решил замутить стартап с прокатом и починкой самокатов. Когда не знал, какой факультет выбрать. Когда рассчитывал, как лучше взять машину в кредит…

— Я аналитик. Математик.

— Ну. И это круто! Ты всегда все предвидишь. Учитываешь все вводные и выдаешь результат.

— Дурак ты, Никитос.

— Че это я дурак?

— Математика в таких делах не поможет.

Мне лично не помогает. Только отвлекает ненадолго.

И тут заявляется племянник и снова заставляет меня думать о той, кого я отчаянно пытаюсь выбросить из головы!

— Иди, — говорю я Никите. — Мне работать надо.

— А как же…

— Сам думай!

Мой недовольный племянник убрался, я снова сел работать. Но все застопорилось. Я больше не мог сосредоточиться.

Я с воскресенья не видел Еву. Ни разу. Не пытался с ней встретиться и очень старался о ней не думать.

Но сейчас у меня перед глазами маячат ее пухлые губы и распахнутые глаза. А еще — длинные стройные ноги и умопомрачительные зефирки, которые она прячет под футболкой.

Внезапно я вспомнил ее насмешливые слова: “Чего тебе стесняться, я все видела”. Блин. С самого начала все пошло через одно место!

Она увидела меня голым в день знакомства. А потом она вообще меня раздевала. Пьяного.

Она видела все… а я нет.

И мое оголодавшее воображение рисует очень горячие картинки…

Блин.

Как с этим бороться?

Глава 31

Артур

Дождь льет как из ведра, в городе адские пробки, и я уже полтора часа добираюсь из спортклуба домой. Хотя обычно этот путь занимает минут сорок.

Сегодня вечер пятницы. Завтра у меня должно было быть третье свидание с Ритой. Многообещающее свидаине… Но я улетаю в командировку.

Так получилось.

Новый заказчик хочет, чтобы я побывал на производстве и побеседовал с руководителями. Я и сам думаю, что это будет полезно. Можно было отправить кого-то из ребят… Но все же лучше увидеть все своими глазами.

Так что я написал Рите и извинился. Она отнеслась к новости с пониманием. Она вообще очень понимающая женщина. Спокойная, мягкая, предсказуемая.

Удобная.

Я ценю комфорт и отсутствие нервотрепки. Наверное, Марина права. Рита мне подходит.

Но думаю я сейчас не о ней.

Как и весь последний месяц, сегодня в моей голове хозяйничает Ева. Это какое-то наваждение!

Она и ночами мне снится. И днем стоит перед глазами. И даже когда я погружен в работу, от нее нет покоя. За потоком цифр на экране компьютера внезапно появляются ее насмешливые голубые глаза. А за вереницей графиков мне мерещится дерзкий изгиб ее губ…

Кажется, дождь закончился. Может, пробка, наконец, рассосется.

А, нет.

Небо громыхнуло, и снова полило, как из ведра. Реально, как будто небеса разверзлись! "Дворники" на лобовых стеклах не справляются с мощными потоками воды, и я почти ничего не вижу.

Сижу в машине, как в подводной лодке. И чувствую, что меня затягивает на дно. Во всех смыслах.

Такой бешеный ливень обычно не бывает долгим. И точно, он начал затихать. А через пять минут и вовсе прекратился.

Блин. Снова поток машин встал намертво. До дома осталось совсем немного, а я торчу в пробке…

Так, а это что, снова глюк? Юная длинноногая козочка в мокрой, плипшей к телу одежде, перепрыгивает через лужи. Придерживая сумочку и стряхивая воду с длинных волос.

Девчонка очень похожа на Еву… Да это она и есть!

Я открываю окно и кричу:

— Ева!

Она не слышит. Идет вперед, уже прямо по лужам, обхватив себя руками за плечи. Ссутулилась, дрожит от холода.

Пешком ей до дома минут двадцать. За это время она окончательно продрогнет…

Я глушу машину и выскакиваю на улицу. Бегу за ней. Слышу, как сзади усиленно сигналят — поток тронулся, моя машина мешает движению.

Пофиг. Подождут.

— Ева!

Я опускаю руку на ее плечо. Она вздрагивает и резко оборачивается.

— Артур? — смотрит на меня, как на привидение.

А у самой губы синие и зуб на зуб не попадает.

— Пошли в машину, — командую я.

И тяну ее за собой. Она не сопротивляется. Семенит за мной, а когда я открываю дверь, колеблется.

— Я тут все намочу…

— Садись!

Она забирается на сиденье, я тоже сажусь, завожу машину и трогаюсь.

Включаю печку на всю мощь. Машина постепенно наполняется теплом, но Ева все равно дрожит.

— Ты чего бродишь под дождем? — спрашиваю я, перестраиваясь в другой ряд.

Да блин! Чего все так медленно ползут? У меня тут русалка замерзает!

— Когда я вышла из метро, было затишье, — объясняет Ева. — Я думала, успею добежать.

— Надо было в магазин заскочить или в кафе!

— Да я за три секунды вымокла. Не успела…

— И ты решила идти домой прямо по лужам.

— Ну да. А что уже терять.

Мы снова остановились. И, похоже надолго. Впереди водители повыскакивали из машин, начали что-то выяснять, размахивая руками. Видимо, кто-то кого-то стукнул.

Блин… Мы так можем час до дома добираться!

Я смотрю на Еву. Она обхватила себя руками, ее бьет крупная дрожь, хотя она изо всех сил пытается ее унять.

Моя девочка промокла и промерзла до костей. Вечер очень холодный для конца сентября, да еще и ливень.

Надо срочно что-то предпринять. И я знаю что.

Я еду из спортклуба, у меня на заднем сиденье сумка со спортивной одеждой. Да, моя футболка и штаны провоняли потом… Но это лучше, чем насквозь промокшие джинсы и куртка Евы.