Ронин

Наконец кто-то «сообразительный» приложил палец к крану, направив струю воды мне в лицо.

Судя по отражению в зеркале, получилось так себе. Кровь до конца не смылась, а частично стекла с водой на одежду, поэтому, после потуг оперов я продолжал выглядеть, как очень мокрая жертва преступления.

Поняв, что краше я уже не стану, меня поволокли обратно, в кабинет начальника уголовного розыска, который…оказался заперт.

— Что за на…й?! — молодой сотрудник придерживая прижав меня к стене, чтобы я не сполз на пол, тряс дверь, еще не понимая, что начальник решил с таким токсичным задержанным дела не иметь, скинув сомнительные лавры раскрытия убийств на подчиненных, тем более, что в случае успеха фамилия начальника в книге раскрытий появится почти автоматически.

Парни, что возились со мной, наконец доволокли моё тело до кабинета, теснее и скромнее предыдущего, где небрежно уронили на стул и нависли сверху, надрывно отдуваясь.

— Будешь говорить? — молодой опер попытался ухватить меня за лицо, но я плюнул ему на потянувшуюся в мою сторону ладонь, после чего ухватил стул ножками от себя и отскочил угол.

Вдвоем меня ребята взять не смоги, пришлось им звать третьего, и уж втроем, минут за пять возни на меня умудрились надеть наручники, завернув руки за спину, и отобрать у меня стул.

— Тебе пи…а! — третий из оперов, самый возрастной и массивный, по имени Женя, который и послужил основным тараном в вырывании у меня стула, пытался с помощью воды очистить черные брюки от следов подошв моих сапожек: — Сейчас рапорта напишем за сопротивление сотрудникам милиции и поедешь на зону, как миленький. Ты можешь даже ничего не говорить больше, нам от тебя уже ничего не надо. Сейчас поедем в больничку, там побои с себя снимем и всё, ты спёкся.

— Точно, а потом с операми из СИЗО договоримся, чтобы тебя в пресс-хату сунули, и запоешь ты как миленький, чтобы из тебя Машку не сделали…- подхватил старшего товарища молодой белобрысый пацанчик, похожий на старшеклассника: — Давай, решай быстрее, у тебя пять минут всего осталось, когда мы уедем, уже поздно будет.

Так и не очистившись до конца, Женя дал команду тащить меня в дежурку, а сам начал одеваться. Наверное, ребята решили действительно ехать с больницу, проходить медицинский осмотр. Дело было уже к вечеру, по коридору, брезгливо обходя меня, спешили к выходу сотрудники и сотрудницы милиции, а меня опера дотащили до «дежурки» и усадили на лавку рядом с помощником.

— Это кто? — настороженно покосился на меня старшина, торопливо заполняя журнал учета информации.

— Э…- опера переглянулись: — Это за убийство, за Георгием Тимофеевичем его запиши…

— То есть начальник розыска им лично занимается? — уточник помощник дежурного: — И если что, мне ему звонить?

— Да, Господи ты ж Боже мой! — психанул белобрысый: — Запиши за мной, Серёгин моя фамилия.

Видимо парень работал недавно и в дежурке его еще плохо знали.

— Когда заберёте? И рапорт сразу пиши, когда, где и за что задержали, и не думай, что вы сейчас по своим делам убежите, а парень будет у меня без бумажки находиться. — ковал железо опытный помощник: — Ты имей в виду, я больше трёх часов его держать не буду, а если сейчас рапорт не напишешь, я его через десять минут, прямо в наручниках из РОВД выгоню. Прекрасно знаете, что прокурорский помощник Дорожной прокуратуры у нас день, да через день, с проверкой приходит…

— А чё он к нам то шляется? — дерзко осведомился второй опер, смуглый и похожий на грека: — Мы вообще к области относимся, а не к городу.

— Но эта территория то Дорожного района. — рассудительно ответил старшина: — Вот он, по принципу территориальности из меня кровь и пьёт. Свой то Дорожный РОВД он не трогает, у них там всё ровно, а нас не жалко, мы для них чужие.

Вырвав у оперов рапорт на мое задержание, старшина записал мои данные и в журнал доставленных, после чего, вновь погрузился в заполнение своих отчетов и тетрадок.

На мою беду помощник прокурора прибыла ровно через двадцать минут, как меня посадили в «дежурку», и помощника этого я знал очень даже хорошо, поэтому никакого желания светить мое лицо перед этой девицей у меня не было. Когда девушка пошла по камерам, опрашивать задержанных и сличать их по головам с записями в журнал, я просто мягко съехал с лавки и улегся на полу, уткнувшись лицом в стену.

— И кто это и почему в наручниках? — за моей спиной раздался шорох шагов и строгий женский голос.

— Так это, за убийство, вроде, опера доставили, вот он тут, предпоследним записан…

— Громов, бомж… — меня осторожно потыкали в спину, но я не реагировал, и женщина продолжила: — Старшина, я тебе, конечно, не начальник, но я бы на твоем месте «скорую помощь» бы вызвала, а то больно ваш убивец плохо выглядит. Если что случится, ты же крайним будешь…

— Ага, понял, сейчас вызову…

У меня жутко резало руки в затянутых до упора наручниках, но я лежал молча, из последних сил изображая потерявшего сознание…

А минут через сорок я выиграл «Джекпот».

Усталый женский голос спросил, для кого вызывали «скорую помощь», потом меня усадили на лавку, и я увидел совсем близко от себя темно-зеленые, почти болотные, глаза доктора Красовской. Глаза женщины расширились в изумлении, но я успел отрицательно мотнуть головой…

— Так…- Ирина стремительно встала: — Подозреваю ушиб головного мозга, больной нуждается в госпитализации. Я так понимаю, от вас кто-то тоже в больницу поедет?

— Доктор, а может быть еще раз посмотрите? — в моем поле зрения показался старшина: — Он вполне нормальный был…

— Вы не видите, что у него взгляд расфокусирован? — Ира ткнула пальцем, и я старательно задрал зрачки под веки: — И с дыханием проблемы. Он у вас в любой момент умереть может. Но, в принципе, дело ваше. Я сейчас бланк вызова заполню, а вы отказ от госпитализации напишите. Кстати, то, что у него кисти рук от наручников посинели и может гангрена начаться я тоже отмечу.

В это время в дежурку ввалились давешние опера.

— Ну что, мы его забираем…- опер Серёгин, до безобразия свежий и бодрый, попытался оттеснить доктора Красовскую от меня, по получил в бок тяжелым медицинским чемоданчиком и отскочил, зашипев от боли.

— Ой, мальчики, извините. — Ирина поставила чемодан на стол помощника дежурного и уселась в его кресло: — Ну что, кто ответственность на себя берет за жизнь человека и отказ подпишет.

— Твой клиент, разбирайся. — старшина ткнул пальцем молодого опера и вышел в смежное помещение, наверное, как Понтий Пилат, вымыть руки.

— Девушка, да что с этим не так? — возмутился старший опер Евгений: — Он же явно придуривается!

— Ну, вам, коллега, безусловно, виднее… — пожала плечами Ирина: — Вы что и когда заканчивали?