Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Вернувшись после странствий по Франции и Испании в Литву в начале 90-х годов XV в. Глинский вскоре становится заметной фигурой в окружении великого князя Александра. В 1499 г. он уже «маршалок дворский», т. е. глава придворной гвардии, в 1501–1505 гг. — наместник бельский. Один его брат, Иван, с 1505 г. сидел на киевском воеводстве, другой, Василий, держал в своих руках староство Берестейское, а в 1501–1505 гг. был наместником в Василишках [347] . Едва ли не половина Великого княжества находилась к 1506 г. под властью Глинских. Поговаривали даже, что великий князь Александр все свои решения принимал только с согласия Михаила Глинского [348] .

347

О. Backus. Motives of West Russian Nobles in Deserting Lithuania for Moscow 1377–1514 (далee — Backhs). Laurence, 1957, p. 139–140.

348

, t. I, N VIII, p. 16.

Победа над крымскими татарами под Клетцком, которую одержал Глинский в 1506 г. за две недели до смерти Александра, укрепила его положение при дворе. Вместе с тем она вызвала все возраставший прилив страха у противников князя Михаила, главным из которых был Ян Заберзинский, маршалок земский и воевода Троцкий. О Глинском распространились самые невероятные слухи. (В частности, что он хочет захватить с русской помощью великокняжеский престол.) Страх перед Глинским и заставил Литовскую раду поспешить с избранием Сигизмунда на великое княжество. Да и сам Сигизмунд одним из первых своих распоряжений отобрал у князя Михаила чин маршалка, а вместо Киевского воеводства дал его брату Ивану Новгородское (в январе 1507 г.) [349] .

349

АЗР, т. И, № 7.

Назревало открытое столкновение. Основной движущей силой движения против Сигизмунда должно было сделаться русское население Великого княжества. Склонялась к восстанию и известная часть магнатства [350] . Наконец, и Менгли-Гирей готов был поддержать скорее князя Михаила, чем Сигизмунда (Глинский был знаком ему еще по посольству в Крым в 1493 г.) [351] . Вел Глинский переговоры и со Стефаном, господарем Волосским [352] .

350

ПСРЛ, т. XVII, стр. 402; Stryjkowski, t. II, str. 346.

351

И. Малиновский. Сборник, ч. 2, № XXIV; Pulaski, str. 97–98.

352

«Новое о восстании…», стр. 71.

Планы выступления против Сигизмунда вынашивались Глинским еще летом 1507 г. [353] Началось же восстание сразу после отъезда Сигизмунда из Литвы на сейм в Краков нападением на двор Заберзинского, который 2 февраля 1508 г. был убит. После совещания в Новгородке Глинские решили двигаться на Вильно, по пути захватив находившегося в Ков-но (Каунасе) Ших-Ахмета (на его выдачу крымцам рассчитывал Менгли-Гирей) [354] . План этот, однако, осуществить не удалось.

353

О нем см. в грамоте кн. Елене Ивановне от июня 1507 г. (АЗР, т. II, № 22); ср. также письмо кн. Михаила Василию III от апреля 1507 г. (там же, № 20).

354

АЗР, т. II, № 33, 41; Pulaski, str. 126–128.

Центром движения стала Туровщина — цитадель Глинских в Великом княжестве Литовском. В Турове Глинские пробыли три недели. Именно сюда, желая выиграть время, послал Сигизмунд для переговоров с Глинскими «пана своего радного, мячиичего» Яна Костевича с обещанием Глинским «всякую управу учинити в их делах с литовскими паны». Но князь Михаил с братьями соглашался вести переговоры только с виднейшим литовским магнатом Альбрехтом Мартыновичем Гаштольдом и сообщил Сигизмунду, что будет ждать его лишь до Соборного воскресенья (12 марта).

Узнав о событиях, происшедших в Литве, Василий III спешно направил в Туров для переговоров с Глинскими своего дьяка Никиту Губу Моклокова, прекрасного знатока русско-литовских отношений [355] . Губа передал Глинским предложение великого князя всея Руси перейти на русскую службу. Так как в указанный срок ответа от Сигизмунда не последовало, князь Михаил и его братья сочли себя свободными от обязательств по отношению к великому князю Литовскому и, сославшись на предложение Василия III, направили к нему грамоту с просьбой принять в русское подданство и поддержать их в борьбе с Сигизмундом. После этого Глинские двинулись из Турова в глубь Великого княжества Литовского. Им отворил ворота Мозырь, где воеводой был Якуб Ивашенцев, зять Михаила Глинского [356] . В это время к мятежным князьям прибыл посол от Менгли-Гирея с предложением перейти на крымскую службу и с обещанием ни мало ни много, а самого… Киева. Но Глинские предпочитали реальную поддержку Москвы призрачным посулам крымского хана. Тем более что вернувшийся из поездки в Москву Губа привез благоприятный ответ Василия III на просьбу Глинских и сообщение о посылке войска Василия Шемячича им в подмогу. Московский государь обещал оставить за ними все те города, которые они сумеют захватить у Сигизмунда. После этого в мае 1508 г. Глинские принесли присягу на. верность Василию III.

355

«Новое о восстании…», стр. 70–77, 73. Он побывал с посольством в Литве еще в 1503 г., а в 1507 г. вел переговоры в Москве с литовскими послами (Сб. РИО, т. 35, стр. 327, 413, 483 и др.).

356

По родословным, женат на двоюродной сестре кн. Михаила. См. также: И. Малиновский.Сборник, ч. 2, № XIX, стр. 123–124; Pulaski, str. 251, 296, 298.

Пока шли переговоры, князь Михаил Глинский, оставив в Мозыре своего брата Ивана с князем Андреем Александровичем Дрождем, в начале апреля подошел к Клетцку и взял этот важный город. Сюда прибыли новый посол Василия III, его доверенный человек И. Ю. Шигона Поджогин, а также посол от господаря Волошского Стефана «о дружбе и о суседстве». Брат Михаила Василий во второй половине марта, действуя в районе Киева, осадил Житомир и Овруч.

Тем временем, выйдя 10 марта из Москвы, главное русское войско Якова Захарьича (по некоторым данным, оно насчитывало 50–60 тыс. человек) двумя колоннами направилось к Смоленску. К Полоцку из Великих Лук шли новгородские войска князя Даниила Васильевича Щени и Григория Захарьина. Под Оршей оба войска соединились, но дальше на Литву не продвинулись.

Из Северской земли в мае вышли войска князей Василия Шемячича, Ивана Семеновича Одоевского и Ивана Михайловича Воротынского. Наконец, к самому Михаилу Глинскому спешно выслан был небольшой отряд князя А. Ф. Аленки Олабышева с муромцами [357] .

Одной из первостепенных задач восставших было взятие крупнейших белорусских городов Минска и Слуцка. К Минску князь Михаил сначала направил отряды под командованием князя Дмитрия Жижемского, а после Троицы (11 июня) и сам вышел туда из Клетцка. Вскоре подошли и войска Василия Шемячича со стороны Бобруйска, а затем 12 июня к Слуцку на Березину двинулись полки князя Андрея Дрож-дя. Передовые отряды князя Андрея Трубецкого и воеводы Глинских князя Андрея Лукомского отправлены были в разведывательный рейд к Новугородку Литовскому.

357

РК, стр. 39; Э, л. 38.

Под Минском соединенное войско стояло две недели, «и к городу приступали и ис пушак били, а землю воевали мало не до Вильны». К Минску прибыл новый посол Василия III Юрий Замятнин с сообщением о движении рати Д. Щени и Я. Захарьича.

Несмотря на неоднократные приступы, хорошо укрепленный Минск взять не удалось. Неудача постигла восставших и под Слуцком, Основной причиной неуспехов Глинских были не прочные стены городов-крепостей, а то, что княжата не захотели использовать народное движение белорусов и украинцев за воссоединение с Россией, предпочитая опираться на сравнительно небольшую группу своих православных сторонников из крупной знати. Так, из-под Минска М. Глинский и В. Шемячич двинулись к Друцку, где Василию III «князи друцкие здалися и з городом и крест целовали, что им служити великому князю» [358] . Но самовластные действия Глинского и страх перед крестьянским движением отшатнули от него тех представителей магнатства и шляхты, которые поначалу ему сочувствовали.

358

«Новое о восстании…», стр. 71.

Положение правящих кругов Литовского княжества оставалось серьезным. Нужны были решительные меры. Не теряя времени, Сигизмунд устремился в Литву. В конце мая он уже в Бресте, затем направился в Слоним (середина июня), а потом к Минску.

Не поддержал в решительную минуту Глинского и Менг-ли-Гирей, отправивший свои войска в район новгород-северских земель, т. е. в тыл русским полкам [359] . Впрочем, крымцев несколько сдерживало то обстоятельство, что в апреле Василий III направил к ногайцам посольство для заключения союза против Менгли-Гирея. Поэтому Менгли-Гирей опасался действий ногайцев в собственном тылу [360] .

359

А. Б. Кузнецов. К вопросу о борьбе Русского государства-стр. 35.

360

Сб. РИО, т. 95, стр. 1-10.

В середине июля крупные соединения войск Сигизмунда вышли на берег Днепра у Орши, которую осаждали московские и новгородские полки и пришедшие сюда из-под Минска и Друцка войска М. Глинского и В. Шемячича [361] . Артиллерийский обстрел города не принес никакого результата. С 13 по 22 июля обе армии стояли друг против друга, после чего русские полки отошли сначала к Мстиславлю и Карачеву, а затем к Вязьме. Василий Шемячич направился в свою «отчину». Крупные русские соединения были посланы в Дорогобуж. В начале сентября 1508 г. Д. В. Щеня привел к присяге Торопец, а В. Д. Холмский «с товарищи» из Вязьмы выслал передовой отряд М. В. Горбатого к Дорогобужу, который литовцы покинули [362] . Для строительства в Дорогобуже деревянного кремля туда из Москвы были посланы мастера-«фрязе» Варфоломей и Мастробан.

361

Яков Захарьич с полками находился под Дубровною («Новое о восстании…», стр. 71).

362

Возможно, еще ранее (в конце 1507 — начале 1508 г.) кн. П. С. Ряполовский ставил на Белой город «от Литвы» (УЛС, стр. 103). Впрочем, датировка этого события сбивчива.