Российская империя в сравнительной перспективе

36 Armapan S. Memleketimizde ilk Parlamento Segimleri [First Parliamentary Elections in the Ottoman Empire] // Armapan: Kanun-u Esasi’nin 100. Yili. Ankara: Ankara "Universitesi Siyasal Bilgiler Fak"ultesi Yayinlari, 1978.

P. 149–157: Davison R. The Advent of the Principle of Representation in the Government of the Ottoman Empire // Davison R. Essays in Ottoman and Turkish History, 1774–1923: The Impact of the West. Austin: University of Texas Press, 1990. P. 106–107: Ortayli i. Ilk Osmanli Parlamentosu ve Osmanli Milletlerinin Temsili [First Ottoman Parliament and the Representation of Ottoman Nations] // Armapan. Kanun-u Esasi’nin 100. Y1I1. Ankara: Ankara "Universitesi Siyasal Bilgiler Fak"ultesi Yayinlari, 1978. P. 169–178.

37 Davison R. Op. cit. P. 107: Lewis B. The Emergence of Modern Turkey. London: Oxford University Press, 1968. P. 168–169.

38 Qetinsaya G. Op. cit. P. 145–154.

39 SomelS.A. Op. cit. P. 167, 206.

40 Ibid. P. 238–240.

41 Ak§in S. 100 SorudaJ"on T"urkler ve ittihat ve Terakki [Young Turks and the Committee of Union and Progress in 100 Questions]. Istanbul: Gergek Yayinevi, 1980. P. 81–85: Hanioplu M.6. Preparation for a Revolution. The Young Turks, 1902–1908. Oxford: New York: Oxford University Press, 2001.

P. 229–278.

42 Tunaya T.Z. Turkiye’de Siyasal Partiler. Ikinci Mesrutiyet D"onemi 1908–1918. Vol. I: Political Parties in Turkey. Second Constitutional Period, 1908–1918. Istanbul: H"urriyet Vakfi Yayinlari, 1984. P. 23–37,144–154, 211–213; АЦЫ S. Op. cit. P. 85–86,100–105.

43 Skendi S. The Albanian National Awakening, 1878–1912. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1967. P. 428, 435.

44 AhmadF. ittihat ve Terakki (1908–1914) [The Young Turks: The Committee of Union and Progress in Turkish Politics, 1908–1914]. istanbul: Kaynak Yayinlari, 1984. P. 59–60: Ak§inS. Op. cit. P. 180, 186–188,195-196, 200,205,207,212: Bayur Y.H. T"urk inkilabi Tarihi. Vol. II-i: The History of Turkish Revolution. Ankara: Turk Tarih Kurumu Yayinlari, 1983. P. 35–47, 314–324: Birinci A. H"urriyet ve itilaf Firkasi. II. Mesrutiyet Devrinde ittihat ve Terakki’ye Karsi (Jikanlar [Freedom and Friendship Party. Opposition Against the Committee of Union and Progress], istanbul: Dergah Yayinlari, 1990: Tunaya T.Z. Op. cit.

45 Kayali H. Arabs and Young Turks. Ottomanism, Arabism and Islamism in the Ottoman Empire, 1908–1918. Berkeley: Los Angeles: London: University of California Press, 1997. P. 116–143; АЦЫ S. Op. cit. P. 259–260.

46 BartlP. Milli Bagimsizhk Hareketleri Esnasinda Arnavutluk M"usl"umanlari (1878–1912) [оригинальное название: Die albanischen Muslime zur Zeit der nationalen Unabh"angigkeitsbewegung 1878–1912]. istanbul: Bedir Yayinlari, 1998. P. 270–271: Ahmad. P. 111–114; АЦЫ S. Op. cit. P. 88, 143–148: Kayali H. Op. cit. P. 58–60.

Перевод с английского Елизаветы Миллер

Экономика

Кемаль Чичек Экономика Османской империи в период ее превращения в периферию Запада, 1700-1914

Введение

Цель этой работы – представить экономику Османской империи в период, когда перед ней встали проблемы, связанные с крупными социально-экономическими преобразованиями в Европе. Рассматриваемый период более известен как «эпоха перифериализации», поскольку считается, что накопление капитала на Западе достигло тогда такого уровня, при котором ему необходимо было искать благоприятную среду для сохранения роста, и другие регионы постепенно становились периферией западной экономической мир-системы. Важно рассмотреть силы, стоящие за процессом превращения Османской империи в периферию Запада и повлекшие в конечном счете ее распад. В данной статье предпринимается попытка объяснить это явление, рассмотрев структуру османской экономики, финансов и системы налогообложения; а также то, в какой степени было достигнуто вхождение Османской империи в мировую экономику и играли ли государство, социальная структура и местные предприниматели существенную роль в этом процессе. Необходимо также проанализировать различные аспекты государственной экономической политики и участие в ней европейцев с тем, чтобы понять, почему в Османской империи не было индустриализации и не происходило накопления капитала. Другие темы – налоговые реформы, децентрализация и рост местных элит – будут рассматриваться в связи с процессом превращения империи в периферию. Последствия этого процесса для экономики или социальной структуры общества – важные аспекты, которые помогают понять, почему похожий конец ждал две другие империи – Россию и Австро-Венгрию.

1 Денежные потоки между центром и периферией

СОЗДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫХ КАЗНАЧЕЙСТВ Османская империя обладала хорошо организованной финансовой системой, которая базировалась на разумных принципах и вековом опыте государств Ближнего Востока. Структура и организация финансового ведомства по своему характеру была типичной для аграрных империй. Так, с самого начала османской финансовой администрацией управлял один чиновник – defterdar (дефтердар). Он находился в подчинении у великого визиря. По мере расширения империи число дефтердаров возросло. Появились управления дефтердаров в Анатолии, Румелии (европейские территории), Египте и некоторых других важных провинциях. Однако, создание этих новых управлений никак не было связано с децентрализацией империи в XVIII веке и никоим образом не сказалось на денежных потоках между центром и периферией. Во все времена главный дефтердар, или ba§defterdar (баштерфердар), нес главную ответственность за все финансовые операции. В его обязанности входили подготовка годового бюджета и его представление, а также доклад о жаловании военным лично султану. Пост баштерфердара приобрел особенно большую значимость после XVIII века, когда он ограничил полномочия провинциальных дефтердаров, возможно для того, чтобы минимизировать отрицательные последствия процесса децентрализации¹.

В период правления Селима III, который прославился серией реформ, известных как Nizam-i Cedid («новый порядок»), функции казначейства изменились. Увеличилось число казначейств в государственной финансовой системе. Главная их задача состояла в финансовом обеспечении заново создаваемой армии. Чтобы лучше понять систему налогообложения и экономической деятельности в плане распределения полномочий между центром и провинциями, пожалуй, достаточно назвать самые важные казначейства, которые появились в правление Селима III (1789–1808). Вплоть до последней четверти XVIII века в Османской империи было два казначейства: Hazine-i Amire (внешнее казначейство), в котором собирались доходы государства и из которого производились расходы; и резервное казначейство, Enderun Hazinesi (иначе называемое ic hazine или Hazine-I Hassa). Султаны Абдул-Хамид I и Селим III приняли серьезные решения по функциям казначейства. Первое радикальное изменение коснулось Монетного двора (Darphane). Начиная с 1773–1774 годов, в правление Абдул-Хамида I, он стал функционировать как резерв для Hazine-i Amire, в качестве Центрального банка. Доходы некоторых важных округов по сбору доходов (mukataa) Мекки и Медины поступали в Монетный двор².

В период правления Селима III в финансовой политике империи были произведены более важные изменения. Прежде всего, учредили специальное казначейство irad-i cedid (буквально: новые источники дохода), с тем чтобы оплачивать расходы на заново созданную армию, а также военные кампании. Еще одно вновь созданное казначейство называлось Зерновым (zahire). Его обязанностью было обеспечивать более регулярное снабжение зерном столицы и армии. Еще одно казначейство, Терсейн (Tersane), официально начало функционировать в 1805 году. Оно занималось, главным образом, счетами государственных верфей. После упразднения в 1826 году корпуса янычар создавались новые казначейства с аналогичными функциями под другими названиями. Реформы Танзимата, проводившиеся после 1839 года, охватывали и управление казначейством. В мае 1840 года все казначейства были подчинены министерству финансов, и с того времени существовало уже только одно казначейство и единый бюджет. Доходы, поступавшие в казначейство Maliye, включали доходы, собираемые заново созданными конторами по сбору налогов (muhassillik), таможенные сборы, торговый налог, налог на алкогольные напитки, а также доходы от руд, карантинов и кофейных жаровен. Султан получал средства на личные расходы также из казначейства. Таким образом, можно сделать вывод, что Османская империя предпочитала иметь единое казначейство, пока государство было способно держать под своим контролем периферию.

ПРОБЛЕМЫ ДОЛГА И ФИНАНСИРОВАНИЕ ИМПЕРИИ Вследствие длительных войн и поражений Османская империя столкнулась с серьезными экономическими проблемами, особенно после поражения Османской армии во время второй осады Вены в 1683 году³. Однако было бы несправедливо считать это поражение началом «черных дней» и полного хаоса. Как утверждал Решат Касаба, несмотря на серьезные просчеты, – фальсификацию монет, широкомасштабные конфискации, увеличение налогов и т. д., – «на протяжении XIX века османская экономика не только не была в состоянии развала, а, напротив, продемонстрировала впечатляющие признаки жизнеспособности»⁴. Большинство исследователей упускали это обстоятельство из внимания. Я, как историк, занимающийся XVIII веком, также констатирую, хотя и с некоторой осторожностью, что этот век не был потерянным временем. Можно с уверенностью сказать, что уже в первой четверти XVIII века были видны признаки важных преобразований, и необходимость реформирования казначейства рассматривалась чиновниками финансового ведомства. Некоторые меры были предприняты: увеличение налогов, уменьшение расходов, сокращение численности янычарского войска и т. п., но они лишь доказали неэффективность методов сбора средств для оплаты расходов империи в эпоху реформ и роста внешних угроз.

Таким образом, возникла настоятельная необходимость поиска новых источников доходов. Одним из способов увеличения доходов стала продажа iltizam пожизненно. Использование системы iltizam, конечно, не было абсолютным новшеством. Она восходит еще к XIV веку, но Мехмед II (Завоеватель) систематизировал ее принципы. Подобно тому, как в наше время частный сектор управляет государственными предприятиями, система налоговых хозяйств ввела монополию на сбор государственных доходов, таких как таможенные сборы на море и суше, сборы на управление монетными дворами, рудниками и на закупку продукции. В этой системе источник дохода, продаваемый на аукционе, назывался mukataa (единица дохода), а предприниматели назывались m"ultezim (налоговый откупщик)⁵. Однако, продолжительность аренды (iltizam) в классическую эпоху ограничивалась максимум тремя годами. В XVIII веке эта система отличалась от более ранних эпох продолжительностью и условиями контракта. Казначейство внесло некоторые изменения в применение системы mukataa еще в начале века, особенно после Карловицкого договора 1699 года. С того времени mukataa не только продавались в пожизненное пользование тем, кто давал самую высокую цену на аукционе, но и земли mukataa раздавались казначейством некоторым солдатам и чиновникам центрального аппарата вместо жалованья. Конечно, участникам таких аукционов было важно, чтобы в контракте была указана продолжительность аренды. Как отмечает Мехмет Генч, эксперт по данному периоду и системе mukataa, государственное казначейство оказалось в большом выигрыше, так как ему не нужно было тратить деньги на выплату жалованья. С другой стороны, так как большинство покупателей (на аукционах) составляли правительственные чиновники, ростовщики и купцы, между ними всегда заключались секретные соглашения, чтобы держать цены на низком уровне. Несмотря на недостатки такого рода, эта практика, по утверждению М. Генча, давала подданным возможность самим, в своих собственных интересах заботиться об источнике прибыли, который становился для них пожизненным источником дохода. Во всяком случае, благодаря этой системе, государство получало платежи один раз в момент заключения контракта и затем ежегодно. Учитывая, что первый платеж представлял собой крупную сумму, выгода для казначейства очевидна⁶. Согласно исследованию Сезара, с 1775 по 1793 год казначейство выставило на продажу 29 mukataa и получило 13 312,5 акче (akge – серебряная монета). Самым прибыльным mukataa была Стамбульская табачная таможня, которая в первый год дала прибыль в 400 000 акче⁷. С другой стороны, согласно исследованию Генча, менее чем за 100 лет совокупная сумма полученных доходов показала, что рост составил 1400 %®.

Тем не менее, в системе вскоре обнаружились серьезные недочеты. После смерти владельца malikane (договоры о пожизненном праве сбора налогов) должны были расторгаться и вновь выставляться на аукцион. Однако со временем эти mukataa стали переходить из рук в руки еще при жизни владельца. В результате государство недополучало значительную часть доходов, так как в этом случае оно могло взимать налог в размере ю% от суммы malikane. Если бы malikane выставлялась на аукцион второй раз после смерти инвестора, то доход, безусловно, был бы выше. Во всяком случае, в плане сбора налогов эта система работала очень медленно, при том, что казначейство испытывало большую нужду в деньгах. Чтобы компенсировать недостатки системы, государственное финансовое ведомство разделило прибыльные malikane на определенное число долей (паев) и продавало свои паи по цене, в 5–6 раз превышающей их стоимость. Таким образом государство получало ежегодные прибыли от этих tnalikane заранее, но при этом, как прибыльный источник дохода, они продолжали оставаться государственной собственностью. Система была хороша тем, что переход собственности malikane привел к дифференциации граждан по богатству, чему всегда противился весь уклад Османской империи.