Ротмистр Гордеев

Говорить о таких вещах при дамах непринято, однако я всё-таки склоняюсь над ухом Николова и шепчу, что девочка-то, похоже, больна: вон вся шея как у леопарда в пятнах.

– Какого цвета, говорите, эти пятна? – напрягается Николов.

– Красные.

Он натянуто улыбается.

– Спасибо, девушки. Допрос окончен.

Проститутки поднимаются, начинают расползаться по комнатам.

– Джу, - зовёт контрразведчик.

Девушка замирает.

– Останьтесь, пожалуйста. Мне надо задать вам ещё пару вопросов.

– Холосё, - кивает она. – Как пликазете, господин офицел.

В комнате больше не остаётся никого, кроме нас троих.

Я решительно не понимаю, зачем Николову понадобилась эта девка. Если она и впрямь больна – лучше держаться от неё как можно дальше и вызвать врача. Быть может, подполковник специально хочет сказать ей об этом…

– Сто вы хотели от меня узнать? – спрашивает девушка.

– Выпьете с нами? – удивляет меня начальник.

– Охотно, - кивает Джу.

– Что предпочитаете: шампанское, вино или лампадное масло?

Проститутка удивлённо мигает.

– Не понимаю вас, господин.

– Ты всё прекрасно понимаешь, рокуроккуби! – кричит Николов. – Ротмистр, доставайте вашу шашку!

Не понимая что к чему, я всё равно выполняю приказ старшего - выдергиваю заговоренный клинок из ножен.

С Джу происходит что-то странное: её шея удлиняется чуть ли не на метр, сквозь приоткрытые губы проступают острые волчьи клыки. Они клацают перед моим носом, я едва успеваю отшатнуться.

– Рубите шею!

Легко сказать, чем сделать. Демон проявляет чудеса проворности. Его голова действует не хуже тридцатитонного ядра – бабы – предназначенной для сноса зданий. Один удар, и мы с Николовым разлетаемся в разные углы комнаты.

Подполковнику всё же удаётся разок задеть тварь саблей, но та со звоном отскакивает от рокуроккуби, будто чудовище целиком сделано из металла.

Хватаю за свой стул и запускаю его в демона. Плетённая конструкция разлетается в щепки, тварь разворачивается в мою сторону, шея летит вперёд подобно кобре.

Бью шашкой, но неудачно: в шею не попадаю, а «башня» у твари как у танка, только отбиваю руку.

Бах! Ба-бах! Николов дважды разряжает в демона револьвер, пули вышибают сноп искры, не причиняя Джу вреда.

Она снова мотает башкой, а параллельно умудряется свалить меня на пол простой подсечкой.

Прыжком встаю на ноги, чувствую в себе кураж. Врёшь, демоница, не возьмёшь!

Откуда только просыпается умение фланкировать шашкой – не иначе вновь пробудился настоящий хозяин тела. Клинок мелькает с бешенной скоростью, а я всё увеличиваю и увеличиваю темп, ещё немного и передо мной возникает своеобразный щит.

Джу ошалело пытается пробить его и каждый раз получает отпор. Всё, что мне нужно – удобный момент, и вот он настаёт.

С хэканьем опускаю клинок на её длинную, лишённую всякого изящества шею, вкладываю в удар все силы, всю злость и ненависть, что успел накопить, мщу за погубленные тварью жизни русских офицеров.

Теперь шашка не встречает сопротивления и погружается в плоть Джу как в масло.

Женская головка отделяется от туловища и с грохотом падает на пол, подпрыгивает несколько раз и замирает.

Взгляд демона заволакивает пеленой, глаза становятся стеклянными.

– Николай Михалыч, сегодня вы превзошли сами себя! – восклицает Николов. – Если бы не вы, это был бы наш последний день.

– Я даже не представляю, как вы с этим живёте, - вздыхаю я.

– Не просто живём, а сражаемся насмерть.

– Почему амулет не среагировал?

– Демоны вроде рокуроккуби умеют обманывать не только людей, но и амулеты. Так что теперь вам придётся полагаться не только на него, но и на магическое зрение, которое вам подарила кровь Хихи.

– Надеюсь, чего-то другого она мне не подарила? – меня аж передёргивает от неприятных воспоминаний.

– За своё здоровье можете не волноваться. Ну и коли ваше магическое зрение помогло нам разоблачить опасного демона, давайте ка проверим остальных девиц. Кто знает, может среди них затесалась ещё парочка-другая демонов?

Звать Сяо Вэй не приходится, она прибегает сама, перепуганная насмерть, и застывает в проходе.

– Что скажете насчёт мадам, Николай Михалыч?

– Мадам как мадам, - оглашаю вердикт я.

– Уже лучше, - облегчённо вздыхает подполковник и обращается к хозяйке борделя:

– Госпожа Сяо Вэй, потрудитесь, пожалуйста, снова собрать здесь весь ваш персонал. Я имею в виду не только девочек, а вообще всех, кто у вас работает.

Вместе с охраной, садовником, поварами и прочей прислугой набирается человек тридцать.

Внимательно обхожу каждого, разве что в рот не заглядываю.

– Чист, чист, чист…

Пройдя вдоль всей цепочки, сообщаю:

– Демонов среди них нет.

– Что ж, дамы и господ, вопросов к вам больше не имею. Только к вашей хозяйке. Мадам Сяо Вэй, потрудитесь сообщить, как это вы умудрились взять на работу японского демона?!

Женщине становится плохо. Усаживаем её на стул, слуга приносит воды и какие-то таблетки.

Выпив их, Сяо Вэй пускается в путанные объяснения.

– Вы ведь сами видели Джу… Разве она похожа на японку?

Подполковник кивает, ободрённая этим хозяйка борделя продолжает рассказ:

– Вот и я решила, что это обычная китаянка. Времена сейчас такие, что многие девушки не прочь заработать своим телом на жизнь. До этого дня у меня к Джу не было ни малейших нареканий, а клиенты её очень любили.

– Откуда она у вас?

– Её привели мои знакомые… с той стороны фронта.

– Хунхузы? – сверлит её взглядом Николов.

– Да. Они были очень настойчивы, когда просили меня устроить судьбу Джу. Я всего лишь выполнила их просьбу.

Моё сердце ёкает, когда она говорит о хунхузах. Я перебиваю Николова, прежде чем он хочет задать новый вопрос.

– Скажите, а это случайно были не люди Ли Цао?

– Что вы, господин офицер! ! Все знает, что Ли Цао ненавидит японцев. Это были другие хунхузы, которые с ним никак не связаны.

– Хорошо, - кивает подполковник. – У меня на сегодня ещё много дел. Скоро сюда прибудут для разбирательства жандармы. Они решат, что делать с вами и вашим заведением, а нам, Николай Михалыч, пора в другое место: расследовать нападение на поезд.