Рожать, так рожать

– Вань! Вань! Ваньша!.. Ну, ты подумай - в гости приехали, а?!

– Мым-мм...
– ответил супруг, расплющивая очи.
– Что это было?

– Засада, Вань, всё хорошо, - "успокоила" супруга, бестрепетной рукой отдирая подол парадно-выходного платья и принимаясь бинтовать пробитую голову мужа.

– К-какая засада?!
– едва не подскочил тот.

– Царь Костей вернулся, нас уже ждали... Да сиди, не дёргайся, шучу я!

– А-а-а!..
– понял Иван, но тут же задумался и схватился за голову: - Так, а это?!

– А это сейчас спросим...
– многообещающе нахмурилась Серафима, завязала бинт и поднялась.

– Так, банда! А ну предстали пред ясны очи царственных особ - раз-два!

– Ваши высочества?..

– Царевна Серафима?..

– Уррра!!! Тёть Сеня с дядей Ваней приехали!!!

И как горохом по паркету, посыпались через ограду слева малолетние вояки, чтобы немедленно предстать, предсесть и даже на повозку предвлезть. Один самый высокий, видимо предводитель, успел первым и сразу принялся распоряжаться:

– Куда?! Куда, все?!! Хлопцы, а ну, держите народ! Тёть Сень, здрась... ух ты ж, можно поздравлять?!.. Дядь Вань, вы как?

– Кысь?!
– удивилась Серафима.
– Векша, Снегирча, Грачик?.. Ребята, как же вы выросли!

– Ну так...
– застеснялся когдатошний Кысь, а теперь высокий вихрастый парень в форменной тёмной куртке и таких же простых тёмных штанах. Форма красовалась и на остальной части компании, обступившей повозку. Только на задворках толпы замелькали некие белые пятна, высыпавшие из калитки и быстро продвигавшиеся в их направлении.

– Кысь, ёшкин кот!
– перешла к выяснению обстоятельств царевна и вперила руки в бока.
– Ты зачем мне мужа угробил?!

– Да я... да мы...

– Сеня, ну что ты!
– сразу очнулся Иванушка.
– Детишки просто играли, уже и не болит, - повёл он оправдательную речь, спускаясь для пущей убедительности в народ: - Дайте я вас хоть обниму...

И не успел.

Белые пятна достигли, наконец, повозки и оказались белыми бантами на головах девочек, одетых в платьица, столь же неброского цвета, как и мальчиков.

– Дядя Ваня-а-а!!!

Оп! И на Иванушке, уцепившись за шею, повисла Воронья, уже заметно не такая маленькая и лёгенькая, что раньше. Царевича повело в сторону.

ОП! И с другой стороны повисла Мыська - вообще уже здоровая девица - так что Ивана опрокинуло и усадило на ступеньку возка.

Девчонок это нисколько не смутило и они, будто маленькие, впаковались Иванушке на колени.

– Дядя Ваня, как мы рады, что ты приехал!

– А со мной, пигалицы, поздороваться значит не хотите?
– нарочито обижено вопросила сверху Серафима.

– Ой, хотим, хотим!
– девочки оставили Иванушку, чмокнув на прощание в обе щёки, и вскочили на возок: - Тёть Серафима! Тёть-о-О-О-О!

– То-то!
– гордо выпятила живот Сенька.
– Скоро будете иметь куклу-подружку.

– А у нас тоже будет!
– тут же похвасталась Мыська.

– Да, даже двойня!
– восторженно добавила Воронья.

– У вас?!
– обернулся Иванушка, удивлённо воззрившись на девочек со ступеньки. Встать он не мог, ибо свято место пропустовало ровно секунду. "Дядя Ваня, а ты правда царевич?" - поинтересовались девчушки-двойняшечки, смущённо теребя платьица, и получив в подтверждение своих догадок не менее смущённый кивок, тут же перешли к следующей стадии знакомства: - А можна-а к тебе на коленки-и-и?" И вряд ли это был вопрос...

– Вань, не тупи - у Находки, конечно, - успокоила мужа Сенька, а пацаны захихикали.

– Ну ладно, шайка-лейка. Так я всё же интересуюсь...

– Пусти, дурак! Дорогу! Пусти, я сказал, босота!.. Ваше высочество!

Через недовольно ворчащую толпу продрался паренёк совсем иной наружности - в синем расшитом золотом камзоле, синих же панталонах с белыми чулками, и обутый не в грубые ботинки, а элегантные туфли. Оказавшись, наконец, перед повозкой, он попытался стряхнуть повисших на локтях Снегирчу с Грачиком, не смог и, прямо с ними на прицепе, выполнил изысканный поклон с подметанием воображаемой шляпой подставленной туфли...

– Виконт Питоний из рода Брентлеев, к вашим услугам!
– важно сообщил он.
– Прошу простить за эту встречу, ваши высочества. Что делать, простые граждане так не воздержаны в эмоциях. Но если вы соблаговолите проследовать за мной, вам будет предоставлено всё, полагающееся по сану.

И он снова подмёл "шляпой" туфлю, поклонившись сначала замершему с приоткрытым ртом Иванушке, затем - скептически ухмыляющейся Серафиме, а потом, почему-то, Мыське, которая на это изобразила такой фунт презрения, что даже целый центнер. Рядом тихо скрипел зубами Кысь.

– Петька, отвали, они к нам приехали, - выразила общую мысль Воронья.

– Извини, Вороша, но в присутствии царственных особ просто "отвалить" этикет не позволяет.

– Даже если я попрошу?
– подала голос Мыська, странно выделив своё "я".

– Даже, если вы, сударыня, - с не менее странной заминкой согласился виконт.

– Ну, так мы поможем!
– вновь подступили Снегирча с Грачиком, отпустившие младшего Брентлея на время дипломатических переговоров.

– Потише, там, черноштаные!
– вклинились с тылу два здоровых парня в таких же камзолах, как на виконте, только зелёном и фиолетовом, а третий мелкий, но самый грозный, даже вперёд протиснулся: - Да, потише!

– Ах ты ж, белоножка паршивая!
– моментально оказался рядом Кысь и навис над мелким.

– Баронеты, не будем устраивать эль-скандаль при гостях...
– попытался осадить товарищей юный Брентлей, но конфликт перешёл, кажется, в ту фазу, когда слова уже не действуют... разве что такие:

– СТОЯТЬ, ЧЕЛОВЕК ПЯТЬ! Чего хлопочем, жить не хочем?!

Серафима с Иваном удивлённо оглянулись, а царевна ещё подумала, что где-то уже такое слышала. Раздвигая толпу детей, как гуси в деревенском пруду ряску, к ним продвигалась целая делегация. Впереди всех оказался кряжистый бородатый мужик на редкость разбойной наружности. При виде его детвора обоих видов резко скромнела и уступала дорогу.

– Извиняйте, вашества, тока успел!
– сообщил он по прибытии.
– За энтими сорванцами же нужон глаз да глаз.

– Слушай, а откуда я тебя знаю?
– всмотрелась Серафима.

– Так как же!
– обрадовался мужик и с гордостью уточнил: - Получали ж! От собственной вашей ручки - два разы-ить! По башке и по кой-чом другом. Разбойнички мы. Бывшие. Клёштом мине кличут.

– Так а, как же?!
– развёл руками Иванушка, намекая на неподходящее для бывшего разбойника окружение. "Окружение" ойкнуло и попыталось свалиться коленей. Царевич быстро вернул руки на место и решил пока не жестикулировать.