Рождение чудовища

Звякнула медь – в этот раз тихо. Брат опустил клинок возле себя. Накато, пятясь, различила, как он откинулся на подголовный валик. Мунаш натянула на себя покрывало. Поверили! Боги, они ей поверили! Нет, рыдать от облегчения и радоваться рано. Нужно к Асите.

– Прощайте! – шепнула Накато, очутившись возле выхода. – Благословляю! – это она прибавила, повинуясь внезапному наитию.

И выскользнула прочь. Боги, одно из двух поручений выполнено! Только бы они не опомнились.

Накато почти не удивилась, когда точно так же в шатре Аситы загремела медь. Снова она за что-то зацепилась. Одним прыжком очутилась возле постели и точно так же повела амулетом перед лицом старика. Повторила слово в слово то же самое, что говорила брату. И не сдержала ухмылки, когда молоденькая наложница Аситы в испуге зажала себе рот ладошкой.

Ей пришлось порыскать по шатру, пока она наконец не запнулась попросту о нужный ей тюк. Девушка ухватила его и рывком взвалила на плечо.

Здесь она не стала утруждать себя прощаниями. Только цапнула походя пару увиденных случайно продолговатых скляниц. В таких обычно хранились всякие женские снадобья для мытья и умащивания. Прежде ей лишь изредка доводилось ощутить их аромат.

Выскользнув из шатра, дала такого стрекача, будто за ней уже погнались загонщики. Миновав крайние шатры кочевья, услыхала за спиной невнятные возгласы.

Похоже, ее жертвы пришли в себя. Ничего, несколько мгновений форы у нее есть! Им еще нужно отыскать ее след. Накато ринулась напролом сквозь траву. До дерева, под которым ее ждет колдун, совсем недалеко. Она достигнет его прежде, чем следопыты отыщут ее следы.

*** ***

– Ну-ну, - колдун посмеивался, качая головой. – Нет, бежать никуда не нужно. Я – колдун, забыла? Вот сейчас я обведу нас кругом – и они будут бродить вокруг этого дерева, не видя ни его, ни нас, - он и правда повел рукой вокруг себя.

– И… все?! – Накато задохнулась.

– И все, - он уселся вновь под дерево. – А чего ты еще хотела?

– А я тоже буду так уметь?!

– Может, и не будешь, - сухо отозвался колдун. – Но это не имеет значения. Ты и без этого много чему научишься. Вон, как быстро языком молоть научилась! За считанные минуты насыпала больше слов, чем за весь остаток прошлого дня и вечер.

Накато сжалась. Что это – похвалил, поругал? Не поймешь. Все с усмешкой – вроде как ни к чему серьезно не относится.

– Ну-ну, опять нахохлилась, - он хмыкнул. – Давай укладывайся – этой ночи почти не осталось. Выходим с рассветом – нам далеко идти.

Куда идти? Где живут колдуны? Она, Накато, и не знает – с кем связалась и куда теперь попадет. Спорить девушка не посмела, улеглась прямо возле костра, свернувшись клубком. Едва умостила голову на сложенные руки – как глаза закрылись сами собой и сон накрыл тяжелым одеялом, погасив разом все мысли и воспоминания.

Глава 2. Коварство чародея

– Расскажи. Как так вышло, что ты очутилась в рабынях у кровного брата?

– Дуна – сын родного брата моей матери. А ты, мастер Амади, разве не знаешь? Колдуны ведь всё видят, всё знают!

– Не всё, - сухо отозвался он. – Колдуны – не боги, не вездесущие духи. Мы – люди. Пусть и подвластно нам больше, чем простым смертным. О том, что ты – сестра Дуны, болтали рабы. О том, что Дуна, чтобы расположить к себе старика Аситу – главу вашего кочевья – приводил к нему вместо наложницы свою сестру, тоже болтали рабы. Смелые рабы. У половины рабов в вашем кочевье языки укорочены, а оставшиеся все равно болтают. Но расскажи подробнее.

– Мою маму отдали отцу в другое кочевье. Их племя тогда кочевало недалеко от нашего. Оно в то время было чуть богаче – так рассказывали. Мама была второй женой. У старшей жены родилось два сына. А у мамы – я. И она после этого умерла. Я ее не видела. Отдать меня брату – решил главный кочевья. Несколько лет назад. Было неудачное время – на нас нападали, угнали несколько раз страусов, даже травили мамонтов. Кочевье обеднело. И еще отец брал в долг у Дуны. Не смог отдать. А я сильная, много стою! Взамен ему дали вот столько медных наконечников для копий, - девушка растопырила пальцы руки. – По наконечнику на каждый! Он их отдал главе кочевья. И Дуна простил долг отцу.

– Сколько лет тебе было, когда тебя отдали?

– Что?

Колдун остановился так резко, что Накато едва не столкнулась с ним. Она отшатнулась, когда он к ней обернулся.

– Ты совсем не умеешь считать? – он пристально глянул ей в глаза. Накато покачала головой, испуганно глядя на него. – Ну, ничего. Придется научиться, - он кивнул. – Будет даже сложнее, чем я думал, - пробормотал негромко. – Да, неважно! Идем, - развернулся и пошел дальше. Накато поспешила следом.

Перед закатом остановились в небольшой лощине. Из-под земли пробивался родник. Колдун отправил Накато мыться.

Оглядев ее добычу, одобрительно хмыкнул. Заявил, что его ученица станет похожа на человека, а не на пугало. Любопытно. За гранью бескрайних полей есть места, где все люди похожи на ожившие статуэтки из мамонтовой кости, а не на живых людей? Может, и ей, Накато, доведется увидеть те волшебные места.

Одна из скляниц содержала настойку мыльных корешков с ароматным маслом – им наложницы, жены и дочери самых богатых глав родов мыли волосы. От него потом от причесок тянулся тонкий непередаваемый аромат. И прядки отделялись одна от другой. Да что там прядки – каждый волосок можно было отделить один от другого частым гребнем! А какой блеск – точно они были сделаны из меди.

Интересно, ее волосы тоже станут похожи на блестящую медь, если вымыть их с этим снадобьем? Она и на себя перестанет быть похожа.

Девушка спустилась чуть вниз по течению ручейка, что начинался от родника, и принялась за мытье. Скинула соломенную накидку, отбросила в сторону. Набедренная повязка совсем истрепалась, поредела. Она еще и клочьев с нее повыдирала, когда второпях выхватывала из-за пояса амулет колдуна. По-хорошему, стоило бы нарвать травы и соорудить новую повязку.

Накато мылась, пытаясь представить, что ее ждет. Ей теперь не нужно работать, как у брата. Но придется выполнять приказы колдуна.

Что-то он ей накажет в следующий раз? Сейчас ей казалось, что он загипнотизировал ее, чтобы заставить подчиниться. Потому что неизвестность страшила ее куда сильнее, чем плеть. И с каждым мгновением страх этот делался все сильнее. Ведь что плеть – ну, отхлестали бы, да. Но калечить ее никто бы не стал – она еще молода, еще может работать, а значит – имеет ценность.

Да, отхлестали бы. Да, возможно, посыпали бы раны на спине и плечах солью из озера – благо, в это время года кочевье находилось совсем рядом с солеными берегами. Даже отправили бы на тяжелые работы.