Рождение чудовища

*** ***

– Наелась? – бесцветно поинтересовался колдун.

Накато, сжавшись, кивнула. Взгляд поднять боялась. За долгие дни, что шли к горам, она почти перестала бояться колдуна – но сейчас страх вернулся с утроенной силой.

Колдун, которому так бездумно доверилась, внушал ей теперь ужас. Сейчас ей даже дышать сделалось тяжело.

– Если не наелась – можешь еще поесть, - радушно предложил он, подвигая к ней разломанную сладкую лепешку и широкий листок со свежими ягодами.

Накато взяла ягодку, съела. Сладко!

Душистый сок растекся по языку. Вот только что с того радости. Девушку слегка затрясло. Что за радость, если сейчас ее опять будут мучить! Есть – поразительное дело! – не хотелось. Но еда – это передышка. Девушка ела медленно, жевала подолгу – намеренно тянула время. Колдун не торопил. Он дождался, когда еды не останется. Поднялся и кивком велел Накато следовать за ним.

Она поднялась на ватных ногах, пошла следом к выходу из пещеры. А если все-таки сбежать?! У нее появились силы.

Она споткнулась и с размаху вытянулась на каменной площадке. Стоило сделать шаг в сторону! Даже не сделать шаг – а лишь подумать об этом.

– Поднимайся, - мягко проговорил колдун, оборачиваясь. – Не стоит бегать. Бесполезно. Ты сам выбрала свою судьбу.

Не поспоришь. Сама. Сама!

Накато поднялась. На глазах выступили слезы, в носу защекотало. Повинуясь жесту, подошла к своему мучителю, присела напротив него возле высокого плоского камня.

– Дай мне руку, - и сам взял ее руку, положил перед собой на нагретый камень.

Стремительное, неуловимое движение, пугающий блеск – и звенящий стук. В первое мгновение девушка не поняла, что произошло. Брызнуло алым во все стороны, на руку и лицо Накато, на ее без того перепачканное, некогда роскошное одеяние.

Она недоуменно уставилась на обрубок указательного пальца. А потом оглушительно завизжала – не столько от боли, сколько от испуга.

Зажала обрубок пальца другой рукой, прижала к себе, не обращая внимания, что кровь пачкает и так забрызганную драгоценную желтую ткань. Боль пришла с запозданием, пронзительная и острая.

Нужно остановить кровь, прижечь рану. Палец – не вся рука.

Только кто поручится, что мучитель сейчас не станет отрубать ей другие пальцы, потом – руки, ноги? А может, и голову? Накато рванула край одеяния, чтобы оторвать полоску ткани – замотать обрубок.

– Стой! – окрик заставил замереть. – Неужто так больно? – она недоверчиво уставилась на колдуна. Тот глядел внимательно и чуть насмешливо – как обычно. – Уже ведь не больно, - тонкие губы растянулись в усмешке. – Погляди на палец!

Накато повиновалась. Разумеется, она отлично знала, что увидит: кровавый обрубок, щедро сочащийся алым, и белеющий обломок кости…

– Вытри кровь! – приказал колдун.

Она повиновалась. Хотя сама уже видела – рана покрылась коркой и больше не кровоточит. Слишком быстро! Да и боль действительно утихла.

– Идем, отведу тебя к ручью. Умоешься, - колдун поднялся.

Накато поспешила следом. Страх волшебным образом утих, оставив в душе недоумение и непонятную надежду.

Глава 3. Преображение

Ручей стекал среди скал. Горный – он не был похож на ручейки, струившиеся неспешно среди полей. Этот был бурным, игривым, стремительным и прозрачным, с холодной водой. От него пахло свежестью. Там, куда привел Накато колдун, ручей срывался со скалы, образовывая небольшой водопад. Под падающими струями образовалась неглубокая чаша, воды было где-то по колено.

Пока она отмывала с рук и лица кровь, он сидел в стороне, щурясь на солнце. Потом она скинула накидку, зашла под струи. Ткань осталась валяться на камнях.

Ее девушка постирала после того, как вымылась. Колдун не торопил – и вроде бы даже не глядел на нее. Терпеливо дождался, когда она закончит. Выходя из воды, Накато взглянула на палец – тот затянулся тонкой кожицей, будто его отрубили не только что, а много дней назад. Когда стирала, она и не вспоминала о нем – ткань терлась о рану, а боли не было. Колдовство?

– Идем! – окликнул колдун, поднимаясь. – Раскинешь свою накидку перед пещерой, быстро высохнет. Нынче солнечно. И не сжимайся ты! – прибавил он с раздражением. – Прикрыться она пытается с полными руками мокрого тряпья, - заворчал досадливо. – Не нужно стыдиться наготы! Ты больше не рабыня. Ты не принадлежишь ни отцу, ни брату.

– Поняла… мастер Амади, - выдавила Накато.

Не принадлежит ни отцу, ни брату! Зато принадлежит жестокому колдуну, с которым ушла по доброй воле, сама. Колдуну, от которого не знает, чего ждать.

*** ***

Сидеть рядом с костром голой было непривычно. Колдун заварил чай – крепкий отвар трав, и ароматный пар поднимался к потолку пещеры.

– Не бойся, - он усмехнулся, когда Накато отпрянула от протянутой чашки. – Я его тоже буду пить, - он демонстративно отхлебнул. Девушка трясущимися руками приняла чашку, поставила рядом с собой. – Ты спрашивала вчера – за что, - начал он, отпив еще глоток. – Ты пей, пока горячий. Он, пока горячий, вкуснее всего, - и еще хлебнул, зажмурился от удовольствия. – Так вот – я не мучил тебя просто так, чтобы посмеяться над твоими муками или за что-то наказать. Этот напиток, что тебе пришлось пить… да погляди на свой палец! – перебил он сам себя. – Сколько дней нужно было бы, чтобы рана так затянулась?

– Не знаю, - растерялась Накато, поняв, что он ждет ответа. – Много.

– А тут – зажил в одночасье. Теперь на тебе все раны станут заживать так же быстро. И даже смертельная рана не станет для тебя препятствием. Ты теперь куда слабее ощущаешь боль. Кровотечения останавливаются за считанные мгновения.

– Руки и ноги отрастают, - не удержалась Накато. И в испуге прикусила язык.

– Для того, чтобы отросли отрубленные руки и ноги – понадобится какое-то время, - согласился колдун. – Палец будет на месте завтра.

– Он… отрастет?! – не поверила девушка.

– Вот завтра и посмотришь, - ехидно отозвался колдун. – Теперь тебя не так-то просто убить. Для этого придется отрубить голову, разрубить на куски и растащить их далеко друг от друга. Разумеется, получив стрелу и, тем более, копье в сердце – ты тоже навряд ли после поднимешься.

– Не так-то это и сложно, - заметила Накато.

– Но не каждый станет утруждаться. Не каждая стрела, вонзившаяся в грудь, непременно попадет в сердце. Отчего умирают охотники? Выпущенные кишки, разорванные сосуды. Пробитые головы, сломанные или расплющенные конечности. У тебя есть немалое преимущество. Сломанные кости тоже будут срастаться быстро. И правильно – если не поленишься вправить их, как положено. А то, что ты перенесла, пока твое тело менялось… у всего есть своя цена.