Рождение чудовища

А ей быть наложницей чиновника при самом правителе. У нее непременно должны быть серьги! Большие, как она видела у богатых женщин в красивой, расшитой разноцветной одежде.

А у нее тоже есть теперь такая красивая дорогая одежда! Вон, по приказу Куруши целый сундук в комнату притащили. Внутри – сложенные туники и платки из чудеснейшей ткани. Она никогда не видела столько нарядов разом. Сгустившаяся в душе, подобно грозовым тучам, тревога, понемногу расходилась.

Да, она осталась без защиты Амади. Но много ли проку было от его защиты, если подумать? Без него ей ничто и не угрожало!

Причина всех напастей – замыслы колдуна. Если бы не его планы добраться до сокровищницы правителя, на Накато не пало бы подозрение. Да, Куруша и дальше злобилась бы. Но у нее не было бы причин называть Накато ведьмой. И за ней никто не стал бы следить. Она училась бы у преподавателя правильно играть на флейте и порой приходила бы к хозяину – погреть ему ложе. В доме жили десятка два наложниц – так что Изуба не звал бы ее слишком часто.

Покровительство колдуна защищало Накато И оно же создавало угрозу. И лишние хлопоты.

Интересно, если бы не защита дома Изубы – сколько еще Амади продолжал бы использовать ее, Накато, вслепую? Ей приходилось бы втираться в доверие, выслеживать, высматривать, возможно – что-то искать в доме и передавать ему.

Зато теперь Амади нет. Он не сумеет дотянуться до нее. Накато коснулась знака на руке. Сумеет ли колдун воспользоваться печатью, чтобы напомнить о себе нерадивой помощнице? Но ей пока что не нужно ничего делать. Ее дело – усыпить подозрения. И в ближайшие декады ничего предпринимать не следует. Она может просто носить красивую одежду и украшения, расчесывать и заплетать волосы, душиться благовониями и есть вкусную еду. И играть на флейте.

Это намного больше, чем можно было бы представить в самых смелых мечтах.

Глава 22. Иму

Бледное лицо, напрочь лишенное растительности. Лысый череп. Серовато-коричневатая кожа, запавшие глубоко темные глаза. Пронзительный взгляд.

Он глядел прямо на Накато – пристально, не отрываясь. Глядел спокойно, равнодушно – и от этого почему-то делалось жутковато. Тем более, уж такого-то гостя девушка точно не ждала! Кругом клубился туман – только они двое стояли друг напротив друга на каком-то каменистом островке посреди бесцветного марева.

– Ну, что молчишь? – проговорил наконец он. – Неужто не признала? Коротка же у тебя память.

– Мастер Иму? – выдавила Накато. – Откуда ты здесь?

– А ты сама как считаешь? – протянул колдун.

– Ты же умер! – слова вырвались до того, как она успела подумать.

– Правильнее будет сказать – ты меня убила, - мягко поправил он. – Одним ударом! – покачал головой. – Пробила котелком череп. Я и понять ничего не успел. Очнулся уже здесь, в потустороннем мире.

– Мы разве в потустороннем мире?

– А где же, по-твоему? Сны граничат с потусторонним – они и есть область потустороннего отчасти. Сны, как и зеркальные отражения – дверь в потусторонний мир. Тебе этого Амади не говорил?

– Погоди! Это и правда сон, - Накато сощурилась, склонила голову набок. – В таком случае, ты сильно рискуешь, появляясь передо мною, мастер Иму, - она усмехнулась. – На доме обо Изубы находится сильная защита от таких, как ты. Тебя поймают духи-стражи!

– Какая наивная девочка! – Иму расхохотался. – Стражи, что охраняют дом Изубы, хватают живых, что пытаются пробраться сюда через потусторонний край. А я – давно мертв! Я – дух бесплотный. Так что им до меня нет дела. Я могу приходить сюда, когда захочу и показываться, кому посчитаю нужным. Амади, кажется, сейчас не в силах к нам присоединиться, - он снова издевательски рассмеялся.

– Так ты явился нарочно, чтобы показаться мне?

– А ты как думала? Скажи, девочка, - вкрадчиво проговорил он. – Зачем ты меня убила?

– Ты… ты ведь душил мастера Амади! – Накато с трудом подобрала слова – так ее поразил вопрос Иму. – Это ведь он меня разбудил!

– Ты хочешь сказать – это он приказал проломить мне голову?

– Он не мог ничего приказать – ты ведь душил его, - повторила девушка. – Он лишь разбудил меня. С помощью печати. Я проснулась, не знала, что нужно сделать. Я хотела лишь остановить тебя, - прибавила она беспомощно.

– Тебе это удалось, - Иму кивнул. – ты остановила.

– Я не хотела убивать, - она заморгала в растерянности, понимая, что он ей не верит.

– Э, нет, - протянул он. – Это чиновника своего ты можешь обмануть хлопаньем ресничек и этим жалобным голосочком, - Иму зло рассмеялся. – Я-то знаю, что ты такое, и на что способна! – лицо его исказилось бешенством. – Ты меня убила, девка непотребная! Ты отобрала мою жизнь! – зарычал он.

И вдруг протянул руки, вцепился ей в горло. Накато дернулась назад – тщетно. Тощие скрюченные пальцы держали крепко.

Лицо Иму, искаженное и посиневшее, оказалось неожиданно совсем рядом. Он уставился ей прямо в глаза. Девушка хватала ртом воздух – и не могла вдохнуть. Мертвый колдун держал крепко.

Сердце сжал ужас. Чего ему нужно?! Он решил отомстить, убить ее за то, что она лишила его жизни? В глазах потемнело. Вдохнуть хотя бы немного!

Накато вцепилась в неестественно тощие руки, душившие ее. Да помилуют ее всемогущие боги, откуда столько силы у бесплотного духа?! Даже ее силы, обретенной после снадобий Амади, не хватало, чтобы хоть немного ослабить хватку. Отчаявшись, девушка ударила по локтям, надеясь выбить их – тогда Иму ее и отпустит. Не тут-то было! Руки не шелохнулись – будто на них легкий ветерок подул. Иму издевательски рассмеялся.

Проснулась Накато в полной темноте. Подскочив, села на постели, задыхаясь и держась за горло. Шея болела – точно ее и впрямь кто-то душил.

Она закашлялась. Поднялась на трясущиеся ноги, кое-как сдвинула в сторону оконную перегородку. Снаружи пахнуло прохладой.

Голова кружилась. Как бы не выпасть наружу! Она отодвинулась назад, вернулась на постель. Плюхнулась на матрас, но укладываться не стала. При воспоминании о сне ее трясло. Перед глазами до сих пор мелькали разноцветные точки. Мысль, что она заснет и снова встретится во сне с Иму, приводила в ужас.

А может, это просто кошмар? Не всегда ведь сон что-то значит. Иногда он значит лишь то, что тебя гложет какая-то тревога.

А причины для тревоги у нее были: с Амади стряслось что-то скверное, ее саму подозревают в пособничестве колдуну, нарушившему покой дома Изубы. Возможно, ее до сих пор мучила вина за то, что слишком сильно ударила тогда Иму – и тот умер. Нелепо, глупо. Амади горевал о его смерти – хоть и ничего не говорил Накато.

В конце концов, когда она видела во сне духов!