Рождение чудовища

Не будь она в таком отчаянии, ни за что не сказала бы ничего подобного. Но преследования Иму, недосып и постоянное напряжение вымотали ее.

– Да что ты несешь?! – крикнула Куруша, вырываясь с силой и отскакивая.

Глядела на Накато диким взглядом. Та замерла, поняв, что наговорила. Она же выдала себя с головой.

– Здешние духи недружелюбны ко мне, - заговорила Накато, переведя дух. – Они хотят меня погубить! Они приходят по ночам и не дают спать. Кружат, душат. Прошу, не уходи, останься!

– Остаться и караулить твой сон? – хохотнула Куруша. – Да ты в уме ли, отродье горское?! – она смерила Накато испепеляющим взглядом. – Я, дочь почтенного человека, служащего при самом правителе, стану сидеть у ложа какой-то черномазой девки, отгоняя призраков, что якобы ей мешают спать?!

Она вышла, с силой хлопнула задвинутой перегородкой. Накато сжалась. Как ее так угораздило! Совсем потеряла от страха разум.

От страха и от усталости. Появления Иму не позволяли как следует выспаться. С постели поднималась разбитой, вымотанной. Изуба был недоволен ею, однако даже это перестало тревожить Накато. Она боялась только, что появления Иму не прекратятся, даже если Изуба выгонит ее, и придется искать работу снова. Уже в городе.

А что делать с Амади?! Окажется она на улице – и в дом при садах правителя ей хода уже не будет.

Хотя… тогда ей и не придется ломать голову, как его вызволить. Мысль оказалась неожиданной. До сих пор ней не приходило в голову, что она может попросту оставить Амади в руках его врагов. Да, она понимала, что вызволить его удастся очень и очень нескоро. И что время его отсутствия станет для нее мирным и безмятежным. Но чтобы нарочно бездействовать – она даже помыслить о таком не могла.

За дверью послышались шаги, заставив встряхнуться. Перегородка резко сдвинулась, и в проеме появилась Куруша. За ее спиной появилась высокая сухощавая фигура Эну.

– Вот, - Куруша вышла на середину комнаты и остановилась, обернувшись к нему. – Жалуется на духов. Говорит – спать не дают. Я сама слышала, как сопит, мечется во сне, а потом вопит и просыпается, - она бросила неприязненный взгляд на Накато. – Да и на шее. Не следы, но тени – будто и правда во сне душили. Мне заявила – мол, духи спать мешают. Требовала, чтобы я с ней посидела, покараулила ее сон, - прибавила с кривой усмешкой.

– Ну, а ты решила передать эту честь мне, - хмыкнул Эму.

В совершенно бесстрастном голосе Накато различила насмешку. Даром, что Эну наводил на нее оторопь. Он подошел вплотную, присел перед ее ложем, и девушка сжалась невольно.

– Чего ты трясешься, - проговорил он. – Я ведь пришел помочь тебе.

Темные глаза чародея тускло блестели – точно свет отражался от полированного бока черненого сажей кувшина. Совершенно непроницаемые. Будто заслонками закрыты – не поймешь, о чем думает, в каком настроении. И лицо неподвижное. Накато сделалось не по себе. Эну поднял руку, и ладонь его застыла над головой девушки.

– Она заявила – мол, слышала от кого-то в доме, будто я колдунья, - мрачно заявила Куруша. – Требовала, чтобы я отогнала от нее духов.

– Ты же вроде домоправительница, - заметил Эну, и Накато вновь почудилась насмешка.

Ей казалось – если бы приподнялись невидимые заслонки, мешающие разглядеть выражение глаз, - то в глубине их она увидела бы смешливые искорки.

– Да, я – домоправительница, - Куруша выпрямилась. – Вот мне и интересно. Откуда у девчонки такие мысли? С чего она взяла, что я могу что-то поделать с духами? И где такое можно было якобы услышать, - язвительно прибавила она.

– Помолчи, - попросил Эну. – Ты мне мешаешь. Успеем поговорить и об этом. И погаси светильник, - прибавил он.

Стало темно. Эну не двигался, замер, присев перед Накато и держа руку над ее головой. Девушка не двигалась, боясь дышать.

Эну – точно колдун! В прошлый раз он тоже водил руками, что-то искал. И не нашел. А что в этот раз? Окажутся ли на ней следы сообщения с нарушителями или с кем-то, с кем не следовало бы иметь связей служанке в доме чиновника самого правителя? Зачем Куруша вообще привела его – подозревает, что снова кто-то снаружи пытается через потусторонний мир проникнуть в дом Изубы? Суеты в этот раз нет – Куруша привела только Эну. Стражников не было.

Тянулись мгновения. Сердце колотилось, норовя выскочить из груди.

– Храбрая девочка, - проговорил наконец Эну одобрительно. – Так боится колдунов – но сидит смирно. Видать, доверяет – хоть и не имела дел с колдунами раньше. Верно? – он с усмешкой взглянул на Накато.

Она как-то сразу поняла, что он прекрасно видит ее лицо, невзирая на непроглядную темень. Стукнул кремень, зажегся фитиль в плошке. Это Куруша засветила светильник.

– Все чисто, Куруша, - Эну перевел взгляд на женщину. – Она не одержима. И не держит связи с кем-либо, злоумышляющим против нашего господина. Ей, должно быть, просто дурной сон приснился. Тебе ведь приснился дурной сон? – он снова взглянул на Накато.

– Да, обо, - пролепетала она. – Он уже не первую ночь мне снится. Являются духи и сначала преследуют меня, а потом ловят и душат. Я боюсь их. И боюсь спать.

– Эко, - крякнул Эну. – С чего бы это им к тебе привязаться? Странно это, - он пытливо вгляделся в ее лицо. – А с чего ты Куруше всякого наболтала? С чего вздумала называть ведьмой домоправительницу?

– Я слышала, как ее называли видящей духов, - отозвалась девушка. – Я не помню, кто это говорил. По правде сказать, я и не видела, кто это говорил, - она опустила взгляд, ощущая, как пылают щеки. Что ж, это можно приписать смущению и стыду за то, что подслушала! – Я случайно услышала разговор – это были какие-то две женщины. Они не видели меня, я была за перегородкой. Но и я не видела их лиц.

– А по голосам узнаешь? – подала голос Куруша.

– Что ты, госпожа, - она потупилась. – Слишком давно было. В первую декаду, как я в доме очутилась. Я после ни разу и не слышала больше ничего подобного ни от кого. Но сейчас вспомнила – слишком уж испугалась.

– Славное дело, - пробурчала Куруша. – Стоило бы поукорачивать языки всем девкам!

– Не преувеличивай, - миролюбиво отозвался Эну. – Большой беды не случилось. Но ты помни, - прибавил он, обращаясь к Накато. – Сама не болтай больше такого! И вообще, болтай поменьше. Не то станешь первой, кому укоротят язык! И довольно тебе шляться в город, - прибавил он. – Куруша! Это твое упущение.

– Я исправлю его, Эну, - она кивнула.

Эну. Не господин Эну, не обо. Просто Эну – Куруша обратилась к нему, как к равному. Это Накато отметила безотчетно. А еще – ей теперь нельзя выходить из дома. Ну, славно! Ладно хоть, в ближайший год ей и не придется ломать над этим голову. А там многое может измениться.

– Я дам тебе амулет, - Эну обратился к Накато. – Клади его перед сном к изголовью. Духи ничем не смогут тебе повредить во сне. Не имея силы и власти над тобою, они скоро потеряют к тебе интерес и отстанут.