Рожденные в СССР. Откат

Секретарь райкома Петр Иванович Самохвалов так разгорячился, что расстегнул пиджак и стало заметно жирное пятно на его светлой рубашке. Видимо, любил товарищ хорошо и вкусно покушать. Ну это было сразу заметно по его объемистому брюшку и обрюзгшему лицу. Наверное, из-за такого внешнего вида секретарь не вызывал особой симпатии.

Истомин, сидевший на противоположном конце стола от представителей нагрянувшей нежданно проверочной комиссии, напротив, выглядел по сравнению с ними излишне спортивным. Его модное поло с короткими рукавами открывало напоказ мускулистые руки записного борца. Николай поднял на секретаря серые глаза, в глуби которых сейчас плавали колкие льдинки. Неподготовленный человек от такого взгляда давно бы сжался в комок и замолчал. Но партработник хоть и был дураком, но дураком наглым, с толстой шкурой записного приспособленца.

— Мне бы хотелось уточнить, товарищ секретарь райкома, вы выражаете собственную позицию или позицию партии?

— Да вы, да вы! — Самохвалов аж поперхнулся словами и замахал руками, и вместо него выступил другой человек. Неказистый, в сером костюме он представился инструктором комсомольской районной организации. Но было абсолютно ясно какое конкретно ведомство он на самом деле здесь представляет.

— Товарищ Истомин, мы тут не шуточки играем, дело-то серьезное, политическое. Или вы думаете, что мы просто так здесь сидим, с вами беседуем?

Было заметно, что этот «серый» уже не в первый раз участвует в подобных мероприятиях. Пронять его словесами и поломать ему привычный ход осаживания зарвавшегося активиста будет ох как непросто.

— А и я не знаю, уважаемый, зачем мы тут сидим! Из-за вас в нашем клубе уже сорвано важное мероприятие. Лучше вы мне ответьте — что я детям скажу? Почему им отменили крайне интересную экскурсию. Экскурсию, между прочим, на судостроительный завод, которую мы очень долго согласовывали. Как мы будем дальше растить будущие рабочие кадры? Или вам на это наплевать?

Самохвалов неуверенно посмотрел в сторону «серого». Упрек был серьезным. Но «комсомолец» скрестил пальцы и продолжил давить на Николая.

— Вы уходите от ответа, Истомин?

— Это товарищ Самохвалов ушел от возражения. Почему он считает вправе принимать важные политические решения в отрыве от остального партийного коллектива. Ему что, на устав партии наплевать?

— Это вы, о чем?

В ответ Николай достал из кармана небольшую книжицу и выложил перед членами комиссии на нужной странице. Он аккуратно отчеркнул карандашом интересующий их сейчас абзац. Самохвалов нагнулся к брошюре, зашевелил губами, затем возмущённо откинулся на стуле.

— Это демагогия!

— Отлично! — Истомин широко улыбнулся. — Значит, партия для вас не указ. Так и запишите.

Протокол на самом деле никто не вел, но спрятавшийся в стороне директор клуба вытер враз вспотевший лоб. Угораздило же…

— Только вот не надо здесь, пожалуйста, вашей схоластики, формулировки в этом параграфе довольно размытые.

Сидевший до этого молча пухловатый мужчина с круглым румяным лицом веско обронил вдогонку.

— Товарищ Истомин, мы сейчас не устав партии разбираем. Все мы знаем, что между практикой и теорией всегда существовал весомый разрыв, мы конкретно сейчас вами занимаемся, и вашим так называемым клубом «Коммунар».

— И что такого страшного вы нашли в обычном коммунарском движении?

— Да как это что? Вы, молодой человек, на наших глазах растите самый настоящий Гитлерюгенд!

Секретарь райкома во время своей эмоциональной реплики довольно странно выкинул правую руку. Больно уж она вышла схожей с «зигой».

Сидевший до этого нарочито бесстрастно Николай сначала резко побледнел, затем его щеки налились краской. Он привстал с места и наклонился к Самохвалову, уперевшись руками в столешницу. Тот невольно тут же попытался отодвинуться подальше от стола, но, как нарочно, ножка стула не могла сдвинуться с места, зацепившись об зазор паркета.

— Слушай ты, деятель, за такие слова у нас было принято выбивать зубы. В Чечне тебя бы тут же пристрелили!

«Серый» с любопытством наблюдал за разыгравшейся сценой, но не вмешивался. Внезапно ему стало интересно. Он еще не работал с активистами из попаданцев, опыт мог в дальнейшем пригодиться. В его ведомстве, несмотря на большие перемены наверху, в целом метаморфозы шли незаметно, обычно не касаясь низовых исполнителей. Ведь надо кому-то и рутинную работу выполнять?

— Вы, ты! Да что ты тут себе позволяешь! Мозгляк! — наконец пузырь в горле Самохвалова лопнул и вырвался наружу петушиным фальцетом. Давненько секретаря райкома, подобным образом, не ставили на место. Наверное, с самой школы, где маленький Петя учился избавляться от неугодных ему сверстников хлесткими фразами на пионерских собраниях. Он еще тогда крепко-накрепко усвоил, что если кому-то припаять «политику», то обычно после очень сложно очиститься.

— Вот и показал свое нутро. Заурядный подлец, облеченный властью, — беззлобно констатировал Истомин и сел на место. — За подобные обвинения, между прочим, можно и сурово ответить, товарищ Самохвалов. И точно не здесь.

«Пухлый», заместитель начальника отдела культуры при горисполкоме Дмитрий Николаевич Горчак внимательно взглянул на странного светловолосого паренька. Тот был далеко не так прост, как выглядит. Да и точно, ему же на самом деле не менее пятидесяти лет. Такого с кондачка не возьмешь. Но сигнал есть сигнал, надо реагировать, иначе в городе форменный бардак начнется.

Поэтому Дмитрий Николаевич начал мягко, делая во время речи легкие пассы кистями. Как некий дирижер для оркестра.

— Николай, давайте мы отбросим в сторону вашу спортивно-военную составляющую движения и поговорим о других направлениях.

— Вот и зря, — тут же возразил горисполкомовцу Истомин, — нельзя нам ничего отбрасывать. Личность должна развиваться гармонично. «В здоровом теле — здоровый дух!» И это, знаете ли, не просто слова, а ключ к пониманию всего остального. Вы никогда не задумывались, почему в двадцатые и тридцатые годы в Советском Союзе такое внимание уделялось именно спорту и массовой физкультуре? Можно говорить банальности про подготовку к войне. Это на самом деле только одна из причин. Лишь в физически хорошо развитом теле может зародиться здоровая и полноценная личность. Это общемировой человеческий опыт. Из больного и пронизанного телесными пороками человека никогда не выйдет духовный лидер, на которого смогут равняться окружающие.

— Это, знаете ли, попахивает сегрегацией и дискриминацией! — внезапно блеснул эрудицией человек в невзрачном костюме.

— Не надо, товарищ…кстати, вы бы представились своим настоящим званием. Не стыдно сидеть среди гражданских, спрятавшись за гражданский костюм?

«Серый» сначала позеленел, затем быстро взял себя в руки и нарочито по-деловому представился.

— Капитан Борисов, УКГБ по Ленинградской области. Только какое это имеет отношение к нашему делу?

— Зачем вы здесь, капитан? Мы наносим серьезный урон стране в области безопасности? Это детский творческий клуб! Там понимаете ли обычные советские дети занимаются. Или у нас уже все шпионы пойманы?

— Зачем же вы так, Истомин? Поступил сигнал…

— Откуда? Не надо, не открывайте свои источники. Они же секретные! Не дай бог, узнаю лишнего! Но…попрошу вас заметить, что если партия и органы безопасности до сих пор с таким рвением занимаются пошлыми анонимками, то мне страшно представить, что будет с нашей страной дальше.

— Не вам это решать! — снова вспылил секретарь. Истомин откровенно хмыкнул, с такими нервами долго тот не проживет, но все же поспешил ответить.

— Но и не вам, товарищ секретарь и капитан госбезопасности. Кто вы такие, чтобы решать за будущее поколение, как им жить? Не надо меня, пожалуйста, прерывать! Я знаю все банальности, что вы в ответ из себя сможете изрыгнуть. С вашим косным мышлением вы можете вырастить только демагогов и будущих потребителей. Не надо, мы такое уже проходили в том мире! В отличие от вас, я все это видел собственными глазами и имею право на свой взгляд. Культ вещей, Америки, двойные стандарты для общества и для собственного узкого круга. Именно так уже живет нынешняя элита. У вас же вся работа с новым поколением завалена! И завалена полностью, по всем направлениям. Что же предлагает молодежи партия и комсомол? Замшелые представления из девятнадцатого века, проблемы, которые были решены еще во время и после революции, которые не имеют никакого отношения к нынешней жизни. Кто после товарища Сталина всерьез занимался теорией социализма? Что есть коммунизм, как кроме того, что все будет нахаляву? Вы точно знаете, что сказать людям из будущего? Не нам, а тем, кто будет в нем жить и еще пока учится в школах. Вы же всего боитесь и вместо открытой дискуссии сразу же вводите всевозможные запреты. Это самое легкое — запретить, а не разобраться. Вся эта ваша дутая комиссия создана по рефрену — «Как бы чего не вышло!»