Рождественские ожидания

– Ты достаешь карточку, - объясняла она Мейсу, - и отдаешь ее своей команде, а другая команда догадывается о том, что написано в карточке, но ты не можешь говорить ни одного слова из написанных на ней. У тебя на это всего одна минута. Давай.

Мейс посмотрел на карточку, затем на сидящую рядом с Мери на софе жену.

– Ну же, - подгонял его брат, когда включили таймер.
– Скажи что-нибудь! Время.

Мейс не обращал на него внимания, его взгляд был прикован к Дженни.

– Кем ты всегда хотела быть, кроме моей жены?

– мягко спросил он.

Лицо Дженни осветилось улыбкой.

– Мамой.

– Очко в нашу пользу.

Некоторые слова были легкими. Некоторые сложными.

Мери отгадала одно слово Ноя, канат, тогда как Гэс и несколько других ковбоев назвали аркан или лассо.

– Скотоводы используют лассо, - возмутился Гэс.

– Ной искал не это слово, - объяснила Тесс.
– Последняя карточка.
– Она протянула ее Мери.

Господи!

Какое-то мгновение Мери пристально смотрела на нее, не зная, что сказать. Фрукт вряд ли, но и не чернослив, не фиолетовый цвет, не сахар или фея.

– Давай!
– подстрекал Шейн.

– Поторопись, - сказал Мейс.

Она с отчаянием подняла взгляд и увидела вокруг нетерпеливые ожидающие взгляды. Ее глаза нашли Гэса.

– Думаю, это относится к занятиям по здоровому питанию, - сказала она.
– Биология - это не все!

Последовала ошеломляющая тишина, Мери стала ярко-красной.

– Что?
– в один голос произнесли Ной, Мейс, Фелиция и Таггарт и еще несколько человек.

– Что?
– сказали Шейн и Поппи и Дженни со всеми остальными.

Все, кроме одного.

– Слива!
– торжествующе сказал Гэс.

Их глаза встретились.

И Мери кивнула головой.

– Да.

Вечеринка в честь Дня благодарения была в разгаре. Последовало много других игр, затем музыка, под которую кружился Шейн со своей беременной женой, пока они не устали от смеха и не сели.

– Я рожу ребенка прямо здесь!
– предупредила Поппи, что отрезвило ее мужа.

– Никогда!

Поппи, улыбнувшись, кротко сказала:

– Постараюсь этого не сделать.

Шейн усадил ее на софу и положил ее ноги себе на колени.

Глядя на это, Гэс захотел сделать то же самое для Мери. Наконец-то между ними установилась какая-то связь. Благодаря училке Плам (слива), кто бы мог подумать.

– Как тебе пришло в голову, что это слива?
– спросил Ной.

– У них общее прошлое, папа, - объяснила Сюзанна.
– Как у тебя и мамы.

– Не совсем, - поспешно сказал Гэс, испугавшись, что Мери не так воспримет это. Но, казалось, та вовсе не расстроилась. Она все еще улыбалась. Ему.

Мери улыбалась в течение всего оставшегося вечера и задержалась намного дольше, чем предполагал Гэс. Но когда толпа сильно поредела, она тоже поднялась.

– Мне действительно нужно уходить, - извиняющимся тоном сообщила она Фелиции и Таггарту.

– Понимаю, твои родители остаются. Но, даже несмотря на то, что я приехала с ними, мне нужно домой.

– Я довезу тебя, - поспешно сказал Таггарт.

– Нет!
– выпалила Бекки и покраснела.
– Я имею в виду... мне необходима твоя помощь с математикой.

Таггарт изумленно посмотрел на нее.

– Помощь? С математикой? Вечером?

Бекки напустила на себя серьезный вид.

– У меня много накопилось, и я не понимаю...

Сюзанна толкнула ногой Гэса:

– Действуй!

Тот чуть не пропустил свою реплику.

– Я отвезу тебя, - буркнул он и, увидев недоумение Мери, пожал плечами.
– Я не силен в математике.

Фелиция просияла.

– Замечательно.
– Затем обернулась к своей падчерице и одарила ее улыбкой.
– Мы, естественно, не хотим, чтобы у Бекки были проблемы с математикой.

Лицо Бекки стало еще краснее. Она направилась к лестнице, затем остановилась и бросила быстрый взгляд на Мери и Гэса.

– Спокойной ночи, мисс Маклин.

Проходя мимо, Бекки коснулась руки Гэса.

– Удачи, — прошептала она.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гэс открыл дверь грузовика и помог Мери сесть. Он наклонился и пристегнул ремень безопасности. Поля его шляпы коснулись ее щеки.

– Прости.

Мери провела языком по губам.

– Все в порядке.

Он обошел грузовик, завел двигатель, затем включил обогреватель на полную мощь.

– Там сзади есть шерстяное одеяло, если хочешь.

Мери покачала головой.

– Мне хорошо, - улыбнулась она.

Взгляд, которым он одарил ее в свою очередь, был серьезным.

– Что-то не так?
– спросила она.
– Если ты не хочешь подвозить меня...

– О чем ты говоришь?
– перебил он ее.

Она откинулась на спинку сиденья, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, украдкой наблюдая за Гэсом. Он не отрывал глаз от покрытой снегом сельской дороги.

– Это был прекрасный День благодарения, - наконец отважилась она.

– Да.

Они выехали на узкую, петляющую дорогу. Мир, казалось, утонул в серебряном, сером и черном полумраке. Только снег сверкал белизной в ослепительном свете фар. Она провела руками по животу.

– Я объелась, - сказала она.
– А ты? Такие чудесные блюда. И так много.

– Да, много.

– Мне не следовало есть этот кусок пирога. Не знаю, почему не удержалась. Действительно, не было необходимости.
– Она лепетала об ужине, гостях и об играх. Гэс изредка давал односложные ответы только на адресованные ему вопросы.