Розы в декабре

ногах.

У двери в спальню Эмери задержалась и спросила: — Может, лучше в одну из отдельных комнат?

— Нет, как же без Тамати?

— Но как только боли утихнут, я пойду к себе.

— Что за разговоры, Эмери. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе остаться там

одной? Тебе придется готовить, значит, нужно по-настоящему отлежаться в

постели.

— Ну что ты. Тамати умеет готовить. А тебе не справиться.

— Что ты такое говоришь. Да и девочки с радостью помогут, Виктория будет на

тебе практиковаться в приготовлении еды больным. Спокойнее, Эмери, вот так. Я

дам тебе ночную рубашку, а девочки сделают грелки. Сейчас включу обогреватель.

Уложу тебя и пойду скажу Тамати. Не о ребенке, конечно, это уж твое дело.

Фиона задумчиво направилась к постели. Да, Тамати надо бы знать, что за чудо у

него жена. Не каждая женщина решится здесь обзаводиться детьми. До Ванаки

два-три часа на катере, почитай, все шесть, если Эмери придется отвозить в

больницу. А что, если начнется выкидыш или что другое? Фиона почувствовала

острое беспокойство, но взяла себя в руки. Есть передатчик; доктор

проинструктирует ее в случае необходимости, да и сам в случае чего приедет.

Тамати выслушал ее с явным испугом.

— Что с ней такое? Я вчера вечером говорил, что она выглядит не очень хорошо, но она только посмеялась. Эм не знает, что такое болеть.

— Лучше иди к ней. Я тоже сейчас приду, только за обедом присмотрю. Уже пора. —Она дошла с ним до двери. — И потом, знаешь, Тамати, будь с Эмери добрее…

— Мисс Макдоналд, идите сюда! — послышался голос Эдварда.

Она подошла к нему — высокая, стройная, в нежно-зеленом шерстяном платье с

золотым пояском; не связанные в узел волосы рассыпались по спине.

— Что с Эмери? Может, скажете мне, что там такое?

— Ничего страшного, мистер Кэмпбелл. Эмери как следует отдохнет, и все будет в

порядке. Она ждет ребенка.

Эдвард присвистнул:

— Жизнь на овечьих фермах чертовски тяжела для женщин, желающих иметь семью.

Мама хотела больше детей, но говорила, что это ей не по силам. Если с Эмери

будет что-нибудь не так, хлопот не оберешься. Но даже если все пойдет хорошо, ей не под силу тащить на себе сразу два хозяйства. Найти помощника поблизости

тоже невозможно.

— Ну, так будем считать, что вам повезло, что я здесь, — весело заметила Фиона.

— Справимся, мистер Кэмпбелл. Куда деваться. Мисс Трудингтон кое-что возьмет на

себя, а я ей буду делать массаж: я проходила специальный курс, потому что в

нашей школе в Эдинбурге детям это помогало. Но Эмери придется пожить здесь, если вы не возражаете. Я уложила ее в красно-белой комнате. Там есть камин.

Тамати мог бы спать там же, а Тиаки можно поставить кроватку в комнате

мальчиков. Он и так здесь чуть не весь день.

Эдвард слушал с явным удовольствием.

— Мисс Макдоналд, не можете же вы все это тащить на себе. Вы говорите, что

Труди поможет, но она сама нуждается в помощи. Она не может даже одеться к

завтраку. А на сколько ртов надо готовить, если сюда переберутся еще и Тамати, и Тиаки.

— Ради Бога, без паники. У нас в школе для детей-инвалидов вечно что-нибудь

случалось. Порой нам приходилось делать для них буквально все. Я специалистка

по части организации. Ребята помогут, им это только на пользу. Всю стирку можно

делать в стиральной машине по субботам, а гладить по вечерам. Сделаем

расписание обязанностей. Мальчики могут мыть посуду, чистить картошку и тому

подобное.

Ей показалось, что Эдвард глянул на нее с явным уважением.

— Но вы так просто замотаетесь.

Фиона посмотрела ему в глаза и сказала искренне: — Видите ли, мистер Кэмпбелл, в настоящий момент мне только на пользу

поработать побольше, чтобы до предела заполнить все время. Это спасает от

мрачных мыслей. Работа полезна!

— Я тоже пойду домой и накрою стол, пока вы закончите готовить. Как вы

считаете, надо сегодня послать сообщение врачу по передатчику?

Это ж надо! Господин Эдвард спрашивает у нее, Фионы, совета!

— Посмотрим. Может, и понадобится, но я думаю, что, если она отлежится две-три

недели, все будет нормально. Только бы боли у нее прекратились. Она не

переживет, если что-нибудь случится с ребенком. Ну а потом… — глаза у Фионы

заблестели, — это ведь просто чудо, завести здесь ребенка. Девочки сразу

полюбят его. Да и мальчики тоже. — Глаза у нее потухли. — Впрочем, меня уже

здесь к тому времени не будет.

— Что за чепуха. Конечно будете. Куда я вас отпущу, раз Эмери ждет ребенка.

Про себя Фиона подумала: “Потому что я полезна, а не потому, что нужна ему”. И

от этой мысли ей стало больно.

Жизнь, конечно, заметно усложнилась, но вместе с тем приятно было сознавать, что благополучие и гармония “Бель Ноуз” и его обитателей зависят в немалой

степени и от ее усилий.

Фиона решила, что обедать придется позднее, тогда это не будет мешать школьным

занятиям. Работу они заканчивали в три, так что времени на приготовление еды

было более чем достаточно.

На следующий день Эдвард явился делать уборку. Она слышала, как девочки

разговаривали с ним на заднем крыльце, где была раковина.

Голос Виктории:

— Дядя Эдвард, мы сделали такой вкусный пудинг — пальчики оближешь. Фиона

говорит, что еда должна быть не только вкусной, но и радовать глаз. Это ее

главный кулинарный принцип. Здорово, правда? Это ведь…

Голос Эдварда — насмешливый и одновременно жалобный: — Больше не говорите… пожалейте. У меня уже слюнки текут. Взбитые сливки с

фруктовым соком… да розоватые меренги и вишни поверх крема. Мне ли не знать.