Руаманту – мир зелёных туманов

Явно, уже закипая, наш командир столь же категорично известил:

– Анри, и вы меня извините, но у меня нет ни времени, ни особого желания убеждать вас в очевидном. Не доверяете нашему специалисту по биологическим угрозам, не доверяете рацио-специалисту по биолокации – дело ваше. Вы в курсе, где мы сейчас находимся, и как нам вернуться назад? Нет. Вот и я этого пока что не знаю. Мне надо найти обратную дорогу, чтобы вернуть домой свой корабль с экипажем. Ваше возвращение – ваши проблемы. Желаю удачи, всего доброго!

Он хлопнул ладонью по «подосиновику», экран монитора тут же погас. Обернувшись к нам, Максимов хмуро заговорил:

– Скажу честно: дело – дрянь. Я могу согласиться с предположением о том, что нас засосало в портал, через который забросило, то ли – в другой конец нашей Галактики, то ли – в какое-то иное пространственно-временное измерение. Сейчас мы находимся в какой-то плотной, газо-пылевой туманности. Интуитивно подозреваю, что не последнюю роль в случившемся с нами сыграл тот загадочный «бул», который мы искали, а ещё – команда «Синего ястреба». Не могу сказать, какую именно дурь они сотворили, но чувствую: что-то они сотворили – это точно! Я дал задание навигатору вернуться на тот же вектор движения, по которому мы летели в сторону «Меркурия-дубль», но только развернувшись на сто восемьдесят градусов. Системам поиска дал команду искать любые, даже самые слабые радиосигналы земного происхождения. Но пока что эфир пуст, есть только фоновый шум Галактики. Кстати! Он сильно отличается от того, какой я слышал ранее. Это не наша Галактика. Нет!

– Ну, по-моему, лететь по тому же вектору в обратную сторону – мысль правильная… – согласилась Надежда. – Надеюсь, когда мы вернёмся к исходной точке пространства, электроника нас об этом известит?

– Да, разумеется! – подтвердил Максимов. – По данным навигатора, при теперешней скорости нам двигаться в том направлении больше часа. Было бы, конечно, здорово, если бы нас снова засосало в ту же гравитационную воронку, чтобы мы в, так сказать, автоматическом режиме, переместились в обратном направлении. Я специально не даю форсажа, чтобы приблизиться к нужной точке пространства на самом малом ходу.

– Володя, а ты с «Синим ястребом» контачить больше не планируешь? – осторожно поинтересовался Женька Аладдинов. – Что-то ты с ними слишком уж жёстко расстался… Мне кажется, оба наших экипажа сейчас оказались в такой ситуации, когда надо друг друга поддерживать, а не выяснять отношения.

Как-то непонятно улыбнувшись, Володька, приподняв руку ладонью вперёд, изобразил жест, которым он, как бы, хотел сказать: спокойствие, всё под контролем! Окинув взглядом главный монитор, на котором светился продолговатый силуэт «Синего ястреба», летящего параллельным курсом, он негромко уведомил и Женьку, и всех прочих:

– Ребята, не переживайте! Никто на произвол судьбы бросать их здесь не собирается. Мы их от падения на Меркурий-дубль спасли? Спасли. Теперь надо избавить от «зоопарка», который сейчас резвится по их кораблю. Но у них какие-то непонятные «бзики». Ну, пусть немного помозгуют на досуге, как им быть дальше, а потом выйдут с нами на связь. Всё будет нормально!

Максимов оказался прав. Прошло ещё несколько минут, и на экране главного монитора снова появился Анри. На этот раз он выглядел несколько сконфуженным.

– Владимир, – подкашливая, скомкано заговорил он, – вы сказали, что, возможно, у нашего корабля не совсем те параметры плазменной оболочки, чтобы разделаться с прицепившимися к нам тварями. Понимаете, я, действительно нахожусь под подпиской о неразглашении технических данных нашего генератора плазмы. Прошу вас не обижаться. Только что мы ещё раз попытались стерилизовать поверхность корабля потоком плазмы. Вы не могли бы дать экспертную оценку результатов стерилизации?

Володька взглянул на Надежду. Та, утвердительно кивнув в ответ, всё так же, молча, направила руки с расширенными пальцами в сторону, следовало понимать, «Синего ястреба», летящего в нескольких километрах от нас. Все молча, выжидающе смотрели на неё. Неожиданно резко встряхнув руками, как если бы стряхивая с них что-то невидимое, но очень липкое, Надежда сама повернулась к монитору и чуть виновато произнесла:

– Вынуждена вас огорчить, Анри. Амёбы никуда не делись. Ваш корабль инфицирован. Что я хотела бы сказать? Да, вопрос о возвращении обоих наших кораблей в наш мир всё ещё остаётся открытым. Но у меня есть ощущение того, что общими усилиями мы сможем найти дорогу домой, в свою Вселенную. Однако к тому моменту вас надо будет обязательно освободить от этих опасных «попутчиков». Насколько я это ощущаю, они прекрасно себя чувствуют в открытом космосе, и даже уже начали размножаться. Кто знает, что может произойти, попади они на Землю?

– Скажите, Анри, у вас плазмо-генератор системы Принтсона или Шверберга? – несколько иронично поинтересовался Максмов.

Удивлённо захлопав глазами, Эррон нехотя признался:

– Принтсона…

– Тю-у-у-у!.. – рассмеявшись и, махнув рукой, пренебрежительно поморщился Сашка Заказов. – Тоже мне, «вселенский секрет»! Анри, это же вчерашний день, самое хреновое… Ой! Гм-гм… Надя, извини! Самое слабое устройство генерации плазмы. Его частота всего полсотни гигагерц, а рабочее тело – ионизированный цезий. Наш «генер» выдаёт больше ста гигагерц и работает на азоте.

Судя по лицу Анри, он был, можно сказать, ошарашен такими подробностями. Прежде всего, его поразило то, что «эти русские» знают не хуже его самого сверхсекретные (как уверяли представители фирмы) характеристики генератора Принтсона. Хотя, вообще-то, даже само это имя для них должно быть тайной за семью печатями! Но, окончательно его добило то, что русские, то ли – по какому-то своему врождённому простофильству, то ли желая лично над ним покуражиться, совершенно не таясь, открыто назвали характеристики своего генератора, который, судя по всему, оказался намного эффективнее принтсоновских.

Эррону вдруг подумалось, что, наверное, прав был его пра-пра-пра… в общем далёкий прадед, который почти триста лет назад с императором Наполеоном ходил завоёвывать Россию, и впоследствии написал об этом исповедальную книгу. В ней предок прямо сказал на своём старо-французском: «Дети мои! Радуйтесь, если ваш враг – немец, англичанин, швед, гунн или вандал. Радуйтесь! Ибо все эти враги – и поодиночку, и все, вместе взятые – ничто в сравнении с разозлённым русским. Так называемая «русская простота» – хуже всякой изощрённой хитрости. Русские могут проиграть и сражение, и два, но потом победившие их вдруг оказываются разгромленными и низвергнутыми. Поэтому, если русские объявят вам войну, то лучше сразу сдаться им в плен, не дожидаясь поражения на поле битвы…».

– И что же нам теперь делать? – огорчённо спросил Анри. – Получается так, что даже если будет найден обратный путь, в наш мир, нам всё равно придётся остаться здесь навсегда?

Володя оглянулся и, окинув взглядом всех нас, досадливо спросил:

– Ну и что будем делать? Не бросать же их здесь на произвол судьбы… У кого какие соображения?

– Ну, какие тут могут быть соображения? – Ромка Кузьмиченко широко развёл руками. – Пусть наденут скафандры для выхода в открытый космос, пусть каждый дополнительно завернётся в мешок для сбора мусора и из шлюза выпрыгивает в открытое пространство. Потом выбирается из мешка и, используя ИРУ, движется в нашему «Эльбрусу». Вот и всё!