Рубаи. Полное собрание
Шрифт:
1215
На блюде Бытия — узоры дивных стран: Портрет Чеканщика содержит сей чекан. Древнейший океан волною плещет новой — Безбрежной Истины поющий океан. 1216
Саки! Твой лунный лик весь мир животворит, Он в сердце и в моем, как и во всех, царит — Как солнце!.. Или нет: как солнышко в росинках, На всех — единое, и все ж во всех — горит! 1217
Саки!
1218
Начало. В небе диск помчался золотой. Конец. Прекрасный мир рассыпался трухой… Нет, силой разума не охватить такое, И для сравнения нет меры никакой. 1219
Как изумляет нас кружение небес! Загадками полно движение небес. Идет во все дела вторжение небес, Но как обжалуешь решение небес!.. 1220
Земля и небеса добры вначале были, В избытке радости, а не печали были. Но испокон веков грызня, скандалы были, Вопросы тщетные: «Чего им мало?!» — были. 1221
Где два-три неуча сойдутся за столом — Верхи премудрости на поприще земном! — В осла преобразись, не то ослы потом Любого не-осла ославят — кем? — ослом. 1222
Не слыша мудрости, что ж мудреца бранить! Медяшке золото в цене не уронить. Представь невежду — псом, ученого — рекою. Собачьим языком реки не осквернить. 1223
Мужчина только тот, кто пемзой черных дней Сдирает ржавчину и грязь с души своей. На то и мужество: чем чище, тем трудней, Светлее белизна — заметней пыль на ней. 1224
В любви, и только в ней, вся наша красота. Лишившийся любви — последний сирота. А кто вином любви омыть не хочет сердце, Тот отличается не многим от скота. 1225
Кагану, кесарю и шаху — блеск дворца. Для праведника — рай, и ад — для подлеца. Невозмутимый лик — привратнику Эдема. А нам — возлюбленных прелестные сердца. 1226
Да что с красавицей? Твой Ангел неземной Преобразился вдруг: шайтан перед тобой! Понятно, что сбежишь: огонь зимой приятен, А нынче адский пыл — ну как тулуп весной. 1227
Бровям твоим легко пленять сердца у нас: Глаза избегались, по воле их кружась. Прекрасный трон бровей превыше глаз-прислужниц Настолько, что тебе на них не вскинуть глаз! 1228
Затеют
проверять твои счета, ходжа, — Как шило вылезет подчистка та, ходжа, И Суд начнет допрос: что значит то, что это? Сегодня думай, честь иль срамота, ходжа! 1229
Фальшивый золотой здесь не найдет своих, Из Дома Радости изгнал наш веник их. Из харабата шел и пел старик мой стих: «Не спи, а пей вино, живой среди живых!» 1230
Саки! Я обожжен печалью по тебе. Не хмелем сокрушен — печалью по тебе. Прохожим кажется, я с чашею сражался. Бог с ними! Я сражен печалью по тебе. 1231
Коль жизнью ты спален — простой совет поймешь И станешь сведущим, любой секрет поймешь; Когда лишился ты возлюбленной — отыщешь Подспорье для души, коль вздохи флейт поймешь. 1232
Кто вспыльчив, подловат, дурак и пустозвон, Не пей вина с таким, а то сплошной урон: Сперва всю ночь бузит, попойкой возбужден, Потом весь день скулит, прощенья просит он. 1233
Пошел вчера к ручью с красавицей побыть И алого вина под звездами попить… И вот из тьмы встает жемчужница рассвета, Из перла страж зари выходит зорю бить. 1234
Душа моя! Вина! Печален сердцем я, Очиститься хочу от тягот Бытия. Колышется трава над пылью… Поскорей же, А то окажется, что эта пыль — моя. 1235
Хоть иудеем ты, хоть правоверным будь, Все это внешнее. Душе важнее суть. Коль ты прямей стрелы — лети в любую веру! А если крив, как лук, — куда?.. В колчан заткнуть? 1236
В траве о чем ручей журчит, свеча Тераза? Подай вина! Зарок уж нарушать, так сразу. На чанге подыграй воде, журчащей так: «Уйду — и снова здесь не окажусь ни разу». Предположительно — подражания и подделки под Хайяма
1237
Порой, чуть высветлит развалины заря, Встречаю ворона над черепом царя. Сидит, на все лады покойника журя: «Вот видишь! Ты ушел, не взяв и сухаря». 1238
Я видел ворона на древней башне Рея. Он перед черепом сидел Хатема Тея, И вот что каркал он: «Создатель! В нищете я — Подай! А то просить хотел Хатема Тея…» 1239
В намазе и посте аскет года проводит. Двухлетний хмель найдя, влюбленный сумасбродит. Но вот неясно: Друг кому из этих рад? Всяк заблуждается, кто свой ответ приводит.
Поделиться с друзьями: