Рубиновый рассвет. Том I
Шрифт:
Капитан Мейер тяжело вздохнул, почесывая щетину на подбородке.
— Короля уже никто не видел веками. Но море… Оно благоволит безумцам. Если повезёт — можно найти его покои. А там…
Он прищурился, словно пытался разглядеть что-то вдали.
— Его молот. «Ледяное клеймо». Говорят, одним ударом он мог заморозить целую крепость.
Он повернулся к Гилену, и в его единственном глазу вспыхнул азарт.
— С тобой... есть шанс пройти дальше, чем кому-либо до нас.
Гилен медленно покачал головой.
— Белегорна, возможно, уже давно нет. И никогда не было
Капитан нахмурился.
— Какими силами он обладал? — продолжил Гилен.
Мейер развел руками.
— Этого нет ни в одной книге. Ни один из Девяти никогда не упоминал его способностей. Известно только, что он всегда держался в стороне. А потом... принял Дар Зарукса и стал тем, кем стал.
Он помолчал, затем добавил, понизив голос:
— Но есть одна старая рыбацкая песня... В ней поется, что в день, когда Белегорн исчез, море отступило на милю — и не возвращалось три дня.
Гилен замер.
— Ты думаешь, это был не уход... а подготовка?
Капитан лишь пожал плечами.
— Кто знает? Море хранит свои секреты лучше, чем могилы.
— Капитан! Пленники раскололись! — донёсся с палубы хриплый крик матроса.
Мейер обернулся к Гилену, резко кивнул:— Новый выход — на рассвете. Не проспи.
И, развернувшись, зашагал к кораблю, сапоги гулко стучали по деревянному трапу.
Гилен остался стоять у воды, пока шум шагов не растворился в ночи.
Гилен сидел в своей каюте, медленно пережевывая плотный бутерброд с копченым мясом и острым сыром. Лунный свет пробивался сквозь круглое иллюминатор, рисуя на стене дрожащий серебристый круг.
«Черная Хворь...»
Он отложил еду, пальцы непроизвольно сжались.
«Серый туман, пожирающий целые земли. Появился внезапно, без предупреждения. И именно на юге Аргентайна — там, где когда-то были владения Белегорна, если верить старым картам».
В голове всплыли слова капитана: «В день, когда Белегорн исчез, море отступило...»
Гилен прикрыл глаза, представляя картину:
«Море откатывается, обнажая дно. На три дня. Что если это не отступление, а... выдох? Что если Зарукс не дал ему силу — а забрал её? И теперь то, что осталось — это не Король, а пустота, которая медленно расползается по миру?»
Он открыл глаза, взгляд упал на собственную тень, дрожащую на стене.
«Черная Хворь не просто убивает. Она стирает память. Как стрелы Лираэль. Совпадение? Или... кто-то научился использовать тот же принцип?»
Последний кусок бутерброда застрял в горле. Гилен налил воды из кувшина, смывая комок.
«Девять Героев молчат о Белегорне. Потому что боятся? Или потому что знают, чем это закончилось?»
За бортом плескались волны, будто шептали что-то на языке, который он почти — но не совсем — понимал.
«Завтра. Завтра мы снова войдем в Горло. И если я прав... там меня ждут не сокровища».
Он потушил светильник, погрузив каюту в темноту.
«А ответ».
Трюм «Жгучей Мэри» тонул в полумраке. Единственный фонарь,
раскачивающийся на цепи, отбрасывал нервные тени по стенам, заставляя ржавые гвозди в досках сверкать, как клыки. Воздух был густым — смесью соли, дегтя и страха.Двое пленников сидели на ящиках, скованные одной цепью. Черноволосый, с перебинтованной рукой, кусал губу до крови. Рыжий, веснушчатый, дрожал так, что звенели кандалы.
Гилен стоял в тени у стены, а капитан Мейер был ровно перед ними, его единственный изумрудный глаз сверкал в темноте, как холодный огонь. Его рыжая борода, заплетенная в две тонкие косички, казалось, шевелилась сама по себе, когда он говорил:
— Ваши сбежавшие уже доложили старшим. Значит, у нас мало времени.
Он медленно прошелся перед ними, сапоги гулко стучали по полу.
— Где базы Псов?
Рыжий заерзал:— В... в Докерском квартале! Там склад у старой верфи! И... и еще в катакомбах под...
Черноволосый перебил:— Под «Ржавым Якорем»! Там вход через погреб!
Капитан не удивился. Он лишь присел на корточки перед ними, положив локти на колени.
— Подпольные предприятия?
— Оружейная в подвале у Галла! — выпалил рыжий.— И... и контрабанда через старые ледяные шахты! — добавил второй.
Они перебивали друг друга, слова вылетали рваными кусками:
— Они уже знают про вас!— Не ждите утра!— Отпустите нас, мы все сказали!
Капитан медленно поднялся, его тень на стене стала огромной, как чудовище.
— Кто главный теперь, после Донована?
Пленники замолчали, переглянулись.
— Галл... — прошептал черноволосый.— Но... но его нет в городе. Он ушел в...
Капитан резко махнул рукой — хватит.
Он повернулся к матросам:— На рассвете идем.
А затем, уже уходя, бросил пленникам:— Вас продадут в шахты. Это лучше, чем то, что сделал бы с вами Галл.
Дверь трюма захлопнулась.
Глава 8
Рассвет разорвал ночную тьму над Аль-Деймом, окрасив небо в грязно-багровые тона. Команда «Жгучей Мэри» двигалась к руинам Горла плотным строем — сапоги мерно стучали по каменной дороге. В воздухе висела странная смесь запахов — морской соли, гниющих водорослей и чего-то металлического, будто кровь пропитала сам камень.
Сайлос де Сильва шагал в арьергарде, его длинные бледные пальцы перебирали страницы черного блокнота. Солнечные лучи отражались в круглых стеклах очков, скрывая направление взгляда. На поясе у него аккуратно висели склянки с разноцветными жидкостями - ядовито-зеленые, кроваво-красные, мутно-желтые.
— Я приготовил кое-что особенное для сегодняшнего похода, — его голос звучал мягко, почти ласково. — Огненные бомбы на основе фосфора, несколько флаконов с кислотой и, конечно, стандартный набор зелий.
Гилен, шедший в середине колонны, почувствовал на себе этот взгляд - изучающий, аналитический, как скальпель анатома. Он помнил их первую встречу на корабле, когда Сайлос под видом "дружеской беседы" пытался выведать его происхождение. Тогда Гилен отвечал уклончиво, но теперь понимал - этот человек не отступит.