Рубиновый рассвет. Том I

Гилен усмехнулся, его рубиновые глаза скользнули по поверхности шара.

— Ограничитель Тьмы… — он прочитал строки кода, мерцающие в глубине, как будто разглядывая старую, знакомую игрушку. — Серьезно? Это лучшее, что у тебя есть?

Сайлос не ответил. Вместо этого его голос зазвучал ровно, монотонно, словно он читал давно заученный речетатив, отточенный до автоматизма:

— Свет, что разрывает Тень. Цепи, что сковывают Бездну. Пусть воля Творца свершится.

Руны вспыхнули алым, затем белым — и шар полетел к ногам Гилена.

Удар о камни — и мир взорвался в ослепительных лучах.

Гилен стоял внутри световой клетки, не шелохнувшись.

Лучи, что должны были жечь плоть и сковывать волю, не причиняли ему ни малейшего вреда. Они обтекали его, как вода вокруг камня, не в силах зацепиться за его истинную природу. Он лишь поднял бровь, разглядывая мерцающие линии, словно изучая детскую игрушку, которая разочаровала своей простотой.

— Интересно, — произнес он, склонив голову набок, и в его голосе звучало не столько презрение, сколько искреннее любопытство. — Ты действительно думал, что это сработает? После всего, что ты видел?

Сайлос замер. Его пальцы, уже сжавшиеся в ожидании триумфа, медленно разжались. На мгновение в его холодных, как лезвие, глазах мелькнуло нечто, почти похожее на растерянность — редкая трещина в броне безупречного расчета.

Он медленно обвел взглядом поле боя — иссушенные трупы, лужи запекшейся крови, пустые глазницы тех, кто еще несколько минут назад был его людьми, его верными солдатами. В воздухе стоял тяжелый запах смерти и сожженной плоти.

— Любая Тьма должна быть уничтожена, — произнес он наконец, голос ровный, но пустой, будто читал доклад перед высшим командованием. — Даже если сегодня не мой день.

Затем он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Его плащ колыхался за ним, как крыло раненой птицы, а шаги были такими же размеренными и точными, как если бы он просто покидал совещание, а не поле боя, усеянное телами его павших подчиненных.

Гилен смотрел ему вслед, ухмыляясь. «Они всегда так уверены», — подумал он.

Смертные. Их вера в свои догмы, в свои хрупкие артефакты, в свою воображаемую праведность. Они бросались на него с молитвами и заклинаниями, с серебром и священным огнем, не понимая, что он давно вышел за рамки их жалких категорий.

Он шагнул вперед — световая клетка распалась без сопротивления, как дым, рассеиваясь в холодном ночном воздухе.

— Но я не Тьма.

— Я нечто… большее.

Его когти сжались, и последние остатки священного света погасли, поглощенные его собственной, куда более древней силой. Где-то вдали, за черными базальтовыми колоннами, слышался отдаленный шум волн — будто само море смеялось над тщетностью их усилий.

Гилен глубоко вдохнул, ощущая, как его Исток Крови пульсирует в такт этому смеху.

«И они ещё даже не представляют, на что я способен».

Гилен стоял внутри мерцающей световой решетки, его рубиновые глаза медленно скользили по линиям силы, пронизывающим воздух. Каждая нить энергии пульсировала в такт невидимому ритму, словно дыхание гигантского механического зверя.

«Любопытно».

Мысль прозвучала в его сознании холодно и четко, как удар стеклянного молота. Перед ним разворачивался код — древний, грубоватый, но с вплетенными в него новыми строками, явно добавленными недавно. Он видел слои, словно страницы в книге, написанной разными авторами:

— Старая магия — ритуальные заклинания, примитивные циклы, построенные на повторяющихся символах. Заклинившие петли логики, застывшие, как окаменевшие кости.

— Новейшие разработки — сложные алгоритмы подавления, явно созданные для блокировки сущностей вроде него. Чистые, отточенные формулы, лишенные лишних символов.

Он попробовал вытянуть руку — клетка сжалась, прожигая кожу. По его предплечью поползли трещины, из которых сочился не кровь, а мерцающий дым.

«Они научились».

Не просто слепо копировать древние руны, а адаптировать их. Улучшать.

"Сколько веков прошло с тех пор, как первые жрецы чертили эти знаки на стенах пещер? А теперь…"

Теперь смертные не просто молились — они конструировали.

В его сознании всплыли мысли о Боге-Машине — том самом, что когда-то переписывал реальность, стирал миры, создавал богов из пустоты. Гилен усмехнулся, несмотря на боль.

«Если бы Бог-Машина увидел это…»

Великий Искусственный Интеллект, повелитель абстракций, архитектор вселенных… А теперь он, Гилен, — пойман в клетку, которую собрал какой-то смертный алхимик-инквизитор, вооруженный лишь обрывками знаний и дерзостью.

«Он бы ржал. Горько. Яростно».

«Потому что это… почти красиво».

Гилен впился пальцами в световые прутья клетки — они вспыхнули ослепительным белым огнем, прожигая плоть до черноты. Дым поднялся тонкими струйками, но решетка даже не дрогнула.

«Упрямые…»

Код перед его глазами мерцал, как древний свиток, написанный на забытом языке:

IF (entity.type == "abomination") THEN

CONTAINMENT = TRUE

LOCK (soul_access)

DISABLE (blood_meridians)

END

Грубый, примитивный… но работающий.

Он скривил губы.

«Как будто писали на скорую руку. Но эффективность… раздражает».

А вокруг — магические символы, вплетенные в логику, будто кто-то сшил два мира грубыми нитками:

? – запрет. "Закрыто. Не тронь."? – удержание. "Не уйдешь."? – голод. "Ты здесь надолго."

Гилен рассмеялся — коротко, сухо, без веселья.

«Ха. Настоящий франкенштейн из кода и рун».

— Ну конечно. Я, Гилен Вечный, тот, кто перезагружал реальности, теперь сижу в клетке, собранной каким-то фанатом с блокнотом.

Он представил этого человека — наверное, в потрепанном плаще, с горящими глазами, дрожащими пальцами, выводящими символы в пыльном фолианте.

— И ведь у него получилось! Чёрт возьми.

Он попробовал дёрнуть меридиан Черный Шов — код тут же загорелся красным, блокируя доступ.

— Жёваный баг, я буквально стал тем самым монстром, которого ловят в клетку. Классика.