Ручной монстр

Когда скрипнула самая верхняя ступенька, я поняла, что стою как раз напротив бывшей спальни Гаса. Нужно будет разобрать ее завтра, навести там порядок… Возможно, так и оставлю жилой, вдруг получится сдать кому-то еще?

Я распахнула дверь и почувствовала запах Гаса: что-то морское, в меру резкое, с древесными и зелеными нотами. Не выдержала, подошла к аккуратно заправленной кровати, взяла в руки подушку и обняла ее, прикрыв глаза. Как бывает так хорошо и больно одновременно? Почему я вообще расстраиваюсь? Виолончелист жив и благополучен, просто он… не для меня.

Не знаю, сколько так простояла, вдыхая его запах, пока не услышала стук по входной двери. Через какое-то время он повторился, громче и настойчивее.

— Прокляну, — буркнула я и отправилась вниз. Что за народ пошел? Уже никто не боится разозлить ведьму? Думают, что у Мункаслов выпали все зубы?

Шла медленно и неохотно. Ступени скрипели под ногами, и с каждым новым звуком росла моя злость. Стучаться в лавку ведьмовских товаров поздним вечером? Вы серьезно? У вас резкая нехватка лаванды или гадальных карт?

Света на улице не хватало, поэтому я видела только высокую темную фигуру замершую за дверью. Ничего, через пару секунд встретимся, будущая жертва проклятия. Чтоб тебе девки весь следующий месяц не давали, паршивец!

— Ну? – почти дружелюбно спросила я, распахивая дверь.

— Я тебя разбудил? – Хьюго сделал виноватое лицо, точно как в детстве и попятился назад. – Ни от чего не отвлекаю?

«Да нет, что ты, я здесь просто вздыхала по другому парню!» — чуть было не ляпнула я, но через силу улыбнулась и отошла в сторону. Злость никуда не делась, наоборот, стала больше. Да, Хью был моих другом в детстве, но потом он не искал встреч, а тут вдруг объявился сразу после отъезда Гаса! Не дал мне даже погоревать вдоволь и прийти в себя. Теперь я вынуждена нацепить улыбку и притворяться дружелюбной.

— Я как раз собиралась лечь, — выбрала самый нейтральный из возможных ответов. Почему-то Хью едва заметно дернул верхней губой, затем быстро вернул прежнюю сдержанную, чуть виноватую улыбку.

— Извини. Просто вокруг такое творится… Хотел убедиться, что ты в порядке.

— Я в норме. Но завтра, примерно в половине шестого, могу быть не в нем. Ты тоже извини, в другой раз с удовольствием выпью с тобой кофе и поболтаю, но сейчас слишком устала.

— В районе кемпинга видели монстра.

Я схватилась рукой за косяк, чтобы плотнее сцепиться с реальностью. Что? Он сейчас серьезно? Или решил испытать на мне отсутствующее чувство юмора? Но безупречный Хью, упакованный в дорогой костюм и поблескивающий золотыми запонками, не шутил.

— Святая инквизиция, — только и смогла я выдавить.

— Они уже на месте, разбираются со всем. Но тебе следует быть осторожной. Не выходи никуда и…

Его слова смешивались в едва различимый гул, от которого мои виски все сильнее сковывало болью. Мигрень накатывала мощным приступом, вызывая тошноту и болезненную чувствительность к звукам и свету.

Я зажала уши руками и медленно осела на пол. Движения только обостряли боль, но и ноги больше не держали. Как же больно, точно как в тот день, когда произошел прошлый разлом.

Разве это возможно? Во всей округе нет достаточно сильных ведьм, все книги с описанием таких ритуалов давно потеряны, и я бы почувствовала разлом раньше, еще до появления монстра. Ничего не понимаю.

Боль была такой сильной, что я зажмурилась и закрыла уши. Даже дыхание и шаги Хьюго отдавали набатом, а нос закладывало от запаха его одеколона. Казалось, еще вдох и меня вывернет.

Хью тем временем подошел ближе, помог мне встать и повел ближе к дивану. Я села и тогда смогла выдавить:

— Там под прилавком есть ящик с лекарствами, дай белую пачку и красный флакон.

Хьюго не стал задавать лишних вопросов, поспешил туда затем с громким шуршанием влез в мои запасы, по одному перебирая пузырьки и блистеры. Наконец, достал нужное и принес мне, не догадавшись захватить воду. Я не глядя забросила таблетки в рот и проглотила их, чувствуя, как те царапают горло.

— Я думал, ведьмы лечатся собственноручно сваренными зельями, из крыла летучей мыши и белладонны.

— Плохой год для нее, горчит. А всю урожая двадцатого я уже израсходовала, — выдавила я, все еще потирая виски. Все вокруг будто пульсировало и казалось слишком ярким и громким. Даже треклятая лаванда пахла и из корзины, как и ароматные свечи.

Я пару раз моргнула, затем зрение само собой перестроилось, мир стал монохромным, подсвеченным только течением энергии. Мои руки сияли от скопившейся магии, над другими предметами в лавке тоже светился слабый ореол. Все, чего я касалась, впитывало толику моей силы. Достаточно, чтобы изменить свойства, но слишком мало для внимания инквизиции. Может быть и верно ведьм называют заразой, отравляющей мир, след-то мы точно оставляем.

Затем снова наступила темнота и картинка изменилась. Теперь я видела уже не магию, а течение жизненной силы. Проклятущая лаванда осыпалась серыми хлопьями тлена, как и кабанья голова, змеи в бутылях и другие весьма спорные интерьерные решения моей лавки. Доски в полу тоже не радовали. Ближе ко входу их определенно стоит заменить, и под прилавком здорово просели, того и гляди рухнут в подвал.

На Хью я глядела с опаской, но он отличался отменным здоровьем. Жизненная сила текла в нем равномерно и мощно, как у любого хорошо подготовленного человека в самом расцвете лет. Я тайком выдохнула и снова зажмурилась, прогоняя лишнюю силу и отодвигая боль.

Люди бывают метеочувствительными, реагируют на перемену атмосферного давления или вспышки на солнце. Ведьмам в этом плане еще сложнее: мы реагируем на любые вспышки энергии, а при разломе они как при извержении вулкана.

Пульсирующая боль не ушла, скорее затаилась. Потому я старалась не двигаться, чтобы не всполошить ее, и не просила Хьюго отодвинуться. Он же сидел слишком близко и наблюдал за чем-то, еще до сих пор держал в руках мои таблетки.

Дверь снова скрипнула, затем протяжно звякнул колокольчик, став еще на два шага ближе к мусорному ведру. Почему в моей лавке все такое громкое и раздражающее? И этот запах. Свежий, морской, с зелеными нотками, от которого я столько пыталась избавиться.

— Гас? – я подняла голову и спросила еще до того, как разглядела фигуру на пороге.

— Я не вовремя? – он поставил свою дорожную сумку у порога как знак, что так быстро не уйдет.

А я могла бы и раньше догадаться, что раз инквизиция на месте и работает, то это может быть вполне знакомая мне инквизиция. Но надеялась, что он успел уехать до того, и ради такого происшествия дернули кого-то из местных.

— Разве вы уже поймали монстра? – с непонятной интонацией спросил Хьюго и поднялся с дивана.