Ручной монстр

— Могли бы и ключ поискать, — заметил Гаспар.

Я не стала возражать, первой потянула дверь и зашла внутрь бывшего винного погреба. Какой-то безымянный житель Черного Ручья давным-давно хранил здесь бочки и не думал о том, что скоро его дом захватят ведьмы, очистят помещение и будут проводить здесь свои ритуалы.

От которых остались сотни оплавленных свечей, пучки каких-то трав, огромный очаг, со стоявшим в нем котлом и полки с зельями. Точнее – с подкрашенной водой. Инквизиции моя семья не боялась, но вот придурков, тянущих ко всему руки – очень даже.

Помню толпу фигур в масках и черных балахонах, приходивших сюда ради магии Мункаслов. Некоторые из них были ведьмами, другие – обычными женщинами, такими тусклыми на другом уровне зрения. Зато у них водились деньги, а мои родственницы никогда не отказывались поправить свое благосостояние за чужой счет. Часто в обмен на не самые благородные услуги вроде проклятий или приворотов. Иногда они все же помогали с неизлечимыми болезными или, напротив, снимали чьи-то злые чары, но это капля в море. Наша магия не для добра.

— Интерьер тут интересный, — Гаспар поднял с пола череп и теперь крутил его в руках. Глазницы слабо светились сиреневым, тоже впитав в себя толику моей магии.

— Эй, аккуратнее с моей бабулей! – рявкнула я и отобрала череп себе. Когда же этот умник отучится хватать все, что плохо лежит? То яблоко, то кости, как дите малое, честно слово!

— Значит, ведьм все-таки хоронят не в свинцовых гробах под бетонным саркофагом? Хочешь, исправим это? Сделаем в лучшем виде, твоя пра-пра будет довольна.

Я закатила глаза и вернула череп на место.

— Это какой-то безымянный бедолага, которого выкопали за бутылку дешевого пойла. Бабки были те еще затейницы. Сами-то, конечно, лежат на фамильном кладбище под заговоренными плитами. Не трогай здесь ничего без моего разрешения, понял?

Гаспар кивнул, но продолжил оглядываться по сторонам.

Узоры и здесь украшали стены, но света от них было немного. Но и его хватало, чтобы видеть горы мусора и пыли, которые скопились здесь за время без Мункаслов. Упаковки от продуктов, какие-то камни, тьма записок, которые запихивали в щели между камнями кладки. Я ради интереса вытащила одну и развернула. Там неизвестная мне девушка просила великих ведьм помочь ей завоевать любовь некого Криса Т., наивная.

Я громко фыркнула, затем обернулась и заметила Гаса, держащего в руках помятый бумажный мешок.

— Серьезно? Попросила же ничего не трогать!

— Зачем кому-то нести сюда мешок из-под цемента? – задумчиво проговорил он, затем вышел в центр зала и повел ногой по полу. – Здесь метлы нет?

— Если ты не знал, летающие ведьмы – миф, на это мало у кого хватит сил.

— Следящие за порядком тоже? Здесь бы подмести.

Он подозвал меня ближе, затем снова поскреб пол ботинком, освобождая его от слоя сероватой пыли. Под ней скрывались линии пентаграммы, сейчас неактивной, но вполне узнаваемой.

Я замахнулась и магией сожгла весь мусор, оставив девственно чистый пол, на котором кто-то краской вывел магические узоры. Затем активировал их, потушил и посыпал цементом для маскировки. Наверняка подстраховались на случай, если в подвал решат заглянуть с проверкой.

Магии в рисунке почти не осталось, ее выкачали, разлом закрыли. Но он был! Притягивал магию из другого мира, искажал наш, возможно, выпустил монстра. А для его создания нужна ведьма и описание ритуала.

Пока я думала над этим, Гаспар подошел к узорам и присел рядом, прикоснувшись пальцем к линии.

— Ты как ребенок!

Я подскочила к нему и попробовала оттащить, но Гаспар мало того что тяжеленный, так еще и сильный: моих усилий он даже не заметил. От злости я напитала руки магией и попыталась с ее помощью сдвинуть Гаса. Сиреневое сияние вспыхнуло на ладонях и бессильно стекло по его плечам и спине.

— Подожди, я где-то видел эти узоры, — отмахнулся он. – Не могу точно вспомнить, все расплывается. Это в самом деле разлом?

— Неактивный, — уточнила я. – Его будто открыли, использовали и закрыли.

— А монстра оставили? Разве он не должен подпитываться силой другого мира?

Я развела руками. Хотела бы и сама это знать. Но в прошлый раз было не до тонкостей, а позже любой мой интерес к открытию разломов могли неправильно расценить. Все оставленные мамой и тетками записи тоже забрали, а интуитивно такие вещи не сделать и грубой силой не пробить.

Гаспар еще раз притронулся к линии, затем сделал несколько снимков узора и теперь в недоумении вертел смартфон в руках. Я взглянула на экран и увидела размазанное фото подвала со свечением внизу. На улику это не походило, скорее – на брак съемки.

— У-у-у, я же говорила – техника рядом с магией сбоит.

— Раньше я с таким не сталкивался.

— Везунчик, — вздохнула я. – Ладно, идем. Если здесь нашлась ведьма, способная открыть разлом, то и машину на дерево она смогла бы забросить без всякого монстра.

— И как мы будем ее искать? – Гаспар распрямился и сразу навис надо мной. – Официально ты единственная ведьма на много миль вокруг.

— Откуда мне знать? Это прямая работа инквизиции, мы друг от друга обычно не прячемся, хотя особо и не дружим.

Я заткнула уши наушниками, включила плеер и первой пошагала по лестнице, Гаспар не отставал. Даже без звука шагов я чувствовала его присутствие, словно между нами была какая-то связь. Хотела обернуться, взять его за руку, сказать что-то…

Давай, соберись Мег! Он не тот парень, по которому стоит пускать слюни! И ты ведьма, последняя из своего ковена, тебе ни к лицу томно вздыхать по милашке-инквизитору.

Внутренний голос был, как всегда, до тошноты честным и беспощадным, поэтому я поправила наушники и ускорила шаг. Пора выбираться из этого подвала и дома, иначе не успею выспаться перед завтрашним тяжелым днем.

Уже на пороге я обернулась и сжала кулаки, глядя на темные провалы окон. В них до сих пор метались смутные тени и блестели огоньки. Но не беспокойные духи, а обычные отголоски заклинаний, которыми напитывались старые стены. Безопасные для любого из Мункаслов, но далеко не безвредные для простых людей.

— Не пускай чужаков, — произнесла я, обращаясь к дому и подпитала слова магией. – Задержи и дай знать, я приду.

Огоньки разом вспыхнули ярче и исчезли, словно дом понял мой приказ и обещал исполнить.