Руководство по борьбе с проклятиями

— И зачем ему это делать? — грубо спросил Эллиан, а я не выдержала и разозлилась.

— А мне то откуда знать? Я вообще об этом не просила! Но недавно зов повторился, и я не могу его проигнорировать.

— Даша, здесь опасно, — мягко сказал Эллиас, — Мы не знаем что это значит. А даже если источник в самом деле звал тебя, как ты ему поможешь?

Я опустила голову. Ответа на этот вопрос у меня не было.

— Как знать... — вмешался дух, — Источник живой, у него есть душа и разум, и он ничего не делает просто так. Если он попросил помощи именно у нее, значит на то была причина. Я считаю что девочке нужно остаться. Вы не можете быть мудрее источника.

На скулах Эллиана заиграли желваки. Едва ли ему нравилось то, что им командует куча гнилых листьев. Эллиас тоже был напряжен. А я поняла, что сейчас решается моя судьба. Если маги решат сослать меня куда подальше, дух никак им не помешает.

Наконец он вздохнул и ответил, обращаясь ко мне:

— Хорошо, мы избавимся от советника и расчистим путь к источнику, но до тех пор ты побудешь здесь. И, раз это было его идеей, лесной дух тебя спрячет, — холодно припечатал его Эллиан, а я почувствовала, как тревога смешивается с облегчением, пока он не добавил: — Не защитишь — сожгу и тебя, и твой проклятый лес.

Лесной дух важно выпрямился и кивнул верхней половиной листьев. Ну или мне так показалось. В любом случае никак иначе я это назвать не могла.

— Сберегу как дочь родную, — серьезно прошелестел он, ничуть не испугавшись угрозы мага, — Но и вы проклятого не упустите. Нельзя, чтобы он сбежал или поглотил источник, а не то никто из нас не спасется.

Прежде чем маги ушли, я опустила Мурзика на землю и порывисто обняла Эллиаса. А затем плюнула на все, и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его как в последний раз. Потому что он и в самом деле мог стать последним, а затем прошептала:

— Прошу, вернитесь целыми, оба, — и, когда они скрылись за деревьями, уже тише добавила: — Чтоб вам целыми вернуться!

— Это ты правильно, — одобрительно произнес Мурзик, и тут же добавил: — Это хорошо. Я пока толком не понял как твоя магия работает, но лишним это пожелание точно не будет.

Я не ответила, с тревогой глядя в ту сторону, где скрылись маги, и прислушиваясь. Со стороны озера, как и прежде, доносились голоса незнакомых мне мужчин. Похоже Эллиасу и Эллиану все-таки удалось подобраться к ним незамеченными.

— Это я их от чужих взглядов спрятал! — гордо прошелестел дух, — Пока из леса не выйдут их никто не заметит.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я его, изо всех сил стараясь игнорировать дурное предчувствие. Однако совсем скоро это стало невозвожно.

Со стороны озера послышались крики и звон стали, в небе сгустились тучи, а из-за деревьев повалил темный дым. Я даже не знала что хуже: видеть то, что там происходит, или гадать, наши побеждают или нет.

Ожидание в связке с неведением было мучительным. Всякий раз, как я слышала голос Эллиана или Эллиаса, сердце замирало в страхе не услышать их вновь, ведь это означало бы что они проиграли.

— Они справятся, — серьезно сказал Мурзик, — Маменька моя им зачарованные мечи и одежды дала, а еще зелья укрепляющие в еду добавляла. В них сейчас силы больше, чем во всей той толпе, а еще на них твое проклятие. Они точно вернутся!

Я держалась, одним усилием воли удерживая себя на месте, ровно до тех пор, пока со стороны озера не послышался ужасный нечеловеческий вой. Сорвавшись с места, я со всех ног побежала в сторону озера, и ни Мурзик, ни лесной дух не смогли меня удержать.

Лишь добежав до окраины леса я остановилась, не в силах оторвать взгляд от того, что происходило у озера.

Эллиаса и Эллиана со всех сторон окружали враги, но советник и его приспешники больше не были людьми. Они стали чудовищами, что больше напоминали огромных черных человекоподобных жаб. Их кожа была покрыта буграми, а вместо человеческих зубов во ртах скрывались клыки. Они были пугающими и отвратительными, но советник был самым большим и самым уродливым монстром.

Что бы он ни сделал, это придало ему сил, и братья явно проигрывали, но не сдавались. Даже издалека я видела, что оба они ранены — на плече Эллиаса растекалось темное пятно, а на щеке Эллиана был внушительный порез, от которого по коже стремительно расползалось такое же темное пятно.

Наконец меня нагнал Мурзик. Тяжело дыша, он зашептал:

— Даша, нам нужно возвращаться! Ты ничем не можешь им помочь! Я попробую... Попробую связаться с мамулей, вдруг она вытащит нас отсюда?

Но я его не слышала. Вместо его слов в моей голове звучал уже знакомый голос источника: «Спаси их!» — и, словно во сне, я шагнула вперед.

Маги и чудовища были слишком увлечены боем, поэтому заметили меня лишь тогда, когда я оказалась в пяти шагах от них. Эллиас и Эллиан едва успевали отбиваться от ударов, и не оборачиваясь стали кричать мне, чтобы я убегала, но я не двигалась, с презрением глядя на тех, что когда-то были людьми.

Вблизи они были еще больше похожи на раздувшихся жаб, и всякий раз, когда Эллиасу или Эллиану удавалось ранить одного из них мечом, из их ран текла черная, булькающая жижа.

— В вас не осталось ничего человеческого. — хмуро заметила я, и была права. Взгляды пособников советника отупели, зрачки вытянулись и стали прямоугольными. Лишь их предводитель до сих пор сохранял какие-то крупицы рассудка, но уже совершенно не контролировал себя, отдав тело во власть мерзкой твари.

Один из монстров двинулся в мою сторону, и как раз тогда, когда Эллиас пытался его остановить, другой монстр проткнул его мечом. Эллиас обмяк. Из его рта вытекла струйка крови, а я все стояла, чувствуя, как от злости закипает кровь.

— Да чтоб вам лопнуть, мерзкие лягушки! — выпалила я, с яростью глядя на чудовищ, и те в тот же миг стали раздуваться, точно уродливые шары. Первыми раздулись черные уродливые щеки и животы, затем — лапы, а и без того большие глаза, казалось, увеличились в десятки раз. Прошла минута, вторая, а чудовища все продолжали раздуваться, заполняя пространство вокруг, пока наконец не лопнули, с мерзким звуком окатив берег и ближайшие деревья черной жижей.

Меня тоже забрызгало, но чистота в тот момент волновала меня меньше всего.

Кое-как разглядев распростертого на земле Эллиаса, я тут же бросилась к нему и упала на колени. У него была сквозная рана в животе. Он был бледен и едва дышал. Г лаза его были закрыты.

Его брат выронил меч и невидящим взглядом смотрел перед собой. Из леса выбежал Мурзик. А я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

На меня разом накатила слабость, из глаз полились слезы, но я не собиралась вот так его отпускать. Не для того я его спасала.

Сжав руками ткань его плаща, я стала трясти его, повторяя одно и то же: