Руна на ладони

Хитрец, подумала Света. И погрозила ему пальцем.

Оборотень издал короткое «ха!», уронил:

— Хорошо, в следующий раз постучусь. Теперь, когда ты сказала, чего желаешь, могу ли я рассказать тебе последние новости? Но прости, мудрая Свейтлан, если я вдруг начну заикаться — ты так угрожающе махала на меня рукой!

Он фыркнул, янтарные глаза прижмурились в щелочки.

Первая мысль Светы была о том, что оборотень над нею издевается — но вторая о новостях. По крайней мере, он не смотрит на неё, как на существо второго сорта, как это было на Земле в Средние века. И сам желает что-то рассказать…

Она кивнула, внимательно глядя на Ульфа.

— Я не буду кричать на всю каюту о серьезных вещах, — понизив голос, заявил тот. — Подойди ко мне, Свейтлан. Я не трону тебя. И не укушу — если ты этого боишься.

Подойти ко мне поближе, сказал волк Красной Шапочке, мелькнуло в уме у Светы…

Но оборотень молчал, не сводя с неё взгляда — и она подошла. Встала в двух шагах от него.

— Колдунья Ауг, открывшая путь, по которому ты попала в наш мир, умерла, — негромко сообщил Ульф. — Сегодня днем, где-то в обед, её убили.

Света вздрогнула.

Первой мыслью было — бедная бабулька. Убили. Как, за что?

А потом она подумала о том, что с надеждой вернуться в свой мир теперь можно распрощаться. Разве что здесь найдется ещё одна колдунья, знающая, как сделать то, что сделала Ауг.

Следом пришла третья мысль. И Света, посмотрев оборотню в глаза, ткнула себя пальцем в грудь. Развела ладони, вскинула брови, наморщила лоб…

Ульф пару мгновений её рассматривал, затем качнул головой.

— Нет, смерть Ауг с тобой не связана. Скорее уж с исчезновением конунга Олафа. Я рассказываю тебе об этом, чтобы ты поняла — в Нордмарке сейчас опасно. И чем дальше ты будешь от этого города, тем лучше для тебя. Кроме того, мне поручено одно дело. Мой корабль уйдет из Нордмарка этим же вечером. Через два дня мы будем у Хрёланда, большого острова на западе. Там я выполню то, что должен — а затем поплыву в Ульфхольм. Ты отправишься вместе со мной в город оборотней. Вот и все новости.

А в Ульфхольме, подумала Света, оборотень наверняка предложит ей остановиться в его доме.

Впрочем, ей все равно некуда идти. И сейчас она в его каюте, так что разница небольшая. Просто сменит каюту Ульфа на дом Ульфа…

Оборотень все не уходил. Сидел на сундуке, не сводя с неё взгляда.

А указать на дверь Свете почему-то казалось невежливым. Все-таки Ульф разговаривал с ней по-человечески. И с приставаниями не лез, обходясь одними комплиментами.

Так что она молча отошла к окну. Встала так, чтобы видеть крыши домов, поднимавшиеся вдали над причалами.

— Тебя настолько опечалила смерть колдуньи? — спросил вдруг Ульф.

Голос прозвучал так, словно он уже стоял у неё за спиной. Света обернулась.

Оборотень и впрямь успел подойти. Замер в полушаге от неё…

И ведь ни одна доска не скрипнула под его ногой, подосадовала Света.

— Думаю, ты опечалилась потому, что надеялась с помощью Ауг вернуться домой, — заявил Ульф. — Я сам на твоем месте хотел бы того же. Но перед тем, как ты попала сюда, я всю ночь держал в руке руну, думая о той, что станет моей женой. Когда в моем мире уже наступил рассвет, ты в своем мире наконец коснулась той же руны. И попала сюда. Я не великий знаток колдовства. Но мне хватает ума сообразить — ты вернешься, если в твоем мире кто-нибудь сожмет в кулаке руну, думая о тебе. И если ты коснешься той же руны… у тебя есть такой человек в твоем мире, Свейтлан?

Она почему-то вспомнила об Антоне — и отвернулась к окну.

— Это я ещё не сказал о том, что он должен найти колдунью, подобную Ауг, — негромко заметил у неё за спиной Ульф. — Узнать, что с тобой случилось. Узнать о том, что руны открывают путь в наш мир. Прости, если мои слова тебя опечалили.

Света молчала. Он вдруг выдохнул с неожиданной горячностью:

— Прими мой мир, Свейтлан. Он не так уж плох. А Ульфхольм неприступен, и ты будешь там в безопасности. Тебе понравится мой дом, вот увидишь. Сейчас он пуст и заперт, но я найму прислугу, когда привезу тебя.

Света почти равнодушно пожала плечами. Подумала — выбора-то все равно нет.

Выходит, ни к чему искать колдунью здесь, в этом мире. Она должна найтись там, на Земле. И сделать это должен тот, кто хочет её вернуть.

Причем не только хочет, но и знает, что для этого нужно.

Все. Она тут навсегда. Целый мир, в котором остался брат — и вся её жизнь — теперь потерян для неё.

Ульф молча стоял за спиной. Не уходил, но и не лез с вопросами. Секунда текла за секундой…

За окном плескалась полоса морской воды. Солнечные блики играли на волнах.

Странно, но от известия о том, что сюда она попала насовсем, Света оправилась гораздо быстрей, чем от зрелища пустого шкафа — и от записки Антона. Может, потому, что в попадании куда-то не было унизительного привкуса собственной неполноценности? Страшно было, это да. Но и только.

А может, ещё и потому, что за спиной ровно дышал оборотень. Все-таки когда ты не одна, и есть кому помочь — это уже кое-что…

Света нахмурилась, отгоняя ненужные мысли. Напомнила себе — если бы не этот помощник, она сюда и не попала бы. Жила бы сейчас в своем мире, работала, не нуждаясь в его помощи…

И все же она жива, это главное. Теперь нужно как-то выживать дальше.

Изобразить, что ли, безмерные страдания, быстро подумала Света. Исключительно для оборотня. Немного чувства вины ему не повредит…

И уж кто-кто, но Ульф его заслужил. Она, может, и желала чего-то утешительного и романтического, когда вечером побежала к гадалке. Но уж точно не попадания в другой мир. И, берясь за руну, ничего опасного в этом не видела. Так, что-то вроде святочного гадания, только под Новый год.

А вот Ульф, в отличие от неё, четко знал, чего хочет. Заполучить невесту, пусть даже из другого мира — и плевать, что она там думает. Или что почувствует, когда попадет сюда.

И это ещё хорошо, что у меня диабета нет, мрачно подумала Света. Или другой болезни, при которой без лекарств никак.

Иначе она тут долго бы не прожила.

Света глубоко вздохнула, решаясь. И развернулась к Ульфу, для начала печально скуксившись.

Оборотень глядел спокойно, выжидающе.

Она отступила назад, положила ладонь на стену возле окна. Припомнила то сочетание звуков, которое успела уловить в речи Ульфа. Повторила его:

— Мои слова?

Ульф, ожидавший, что девушка сейчас заплачет — ну а он, разумеется, утешит — посмотрел на неё с любопытством. Звуки, что она издавала, были корявые, но вполне различимые.

— Слова, — бросил он. — «Мои» здесь ни к чему. То, за что ты держишься — борт. У меня за спиной — переборка. Тут все просто. То, за чем плещется вода, это борта, все остальное переборки.

Ульф задумался на мгновенье, потому что пора было заняться делом — заставить её хотеть его. Не поболтать же он сюда зашел, в самом-то деле.