Русь. Строительство империи 5

— Молодец, — ответил я. — Быть тебе все же сотником.

Ночью я вызвал Вежу.

— Ну что, княже? — спросила она. — Сделал уже?

— Сделал, — хмыкнул я.

Цифры вспыхнули перед глазами. 7 000 «ов» капнули на баланс. Вежа ухмылялась.

— Что еще дашь? — спросил я.

— Думай сам, княже, — ответила она, — я всего лишь система.

Я остался один, глядя в темноту. За окном сгущалась ночь, Новгород затих, только ветер шуршал где-то в щелях. Стены города стояли крепко — я это знал, сам проверял. Алеша с людьми закончил работу, и Вежа свои очки отдала.

Дверь скрипнула, и вошел Такшонь, князь галицкий. Он был бледен после ран, но держался прямо. Шагал уверенно, опираясь на посох. Я указал ему на лавку напротив.

— Садись, — сказал я. — С чем пожаловл?

Он сел, положил посох поперек колен, посмотрел на меня.

— Вести. Не добрые. Мешко, князь польский, у Галича силы копит. Лагеря ставит на границе, людей собирает. Лазутчики мои видели.

Я выпрямился. Как же не вовремя.

— Сколько их? — спросил я.

Такшонь помедлил, будто в уме считал.

— Тысяча, может чуть больше, — сказал он. — Пока. Но это только начало. Мешко не один действует, силы собираются.

Я провел рукой по лицу. Галич. Как же не вовремя. Если Мешко с Оттоном туда лезут, значит, хотят плацдарм. Оттуда и на Переяславец, и на Киев можно ударить, и на юг дальше пойти.

Картина складывалась ясная, но мрачная. Оттон с Мешко хотят Галич, чтобы через него на юг и восток давить. Византия что-то мутит. А Куря с Сфендославом на востоке гнездо вьют, с восточными князьями сговариваются. Все разом, будто сговорились. Или не будто — сговорились.

— Времени мало, — сказал.

Такшонь поднял взгляд, пальцы его сжали посох.

— Галич я сдержу, княже, — сказал он. — Пока жив, не отдам ворогу. Но людей больше надо, и серебра. Мешко не шутит.

— Дам, — ответил я. — Из казны выделю, что с купцов взял. И Веславу пошлю, пусть проверит. Поляков надо заранее встретить.

Он согласился.

— Веслава дело знает, — сказал он. — Ловкая она, выведает.

Такшонь поднялся, опираясь на посох, и вышел.

Я вызвал Веславу. Она явилась быстро, волосы ее выбились из-под капюшона, глаза острые, как у сокола. Я усмехнулся про себя — Вежа про сокола вспоминала, а вот настоящая птица передо мной.

— Веслава, — сказал я. — На запад в Галич отправь лазутчиков. Поляков выследи. Узнай, где, сколько, что задумали.

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Сделаю, княже, — сказала она тихо. — Лазутчиков своих возьму, к утру выйдем.

— Иди, — ответил я. — И береги себя.

Она ушла, а я сел у очага, глядя на угли. Время. Его почти нет.

У меня родилась идея.

Глава 12

Я разглядывал карту своих владений. Новгород, Киев, Галич, Березовка где-то в углу. Расстояния между ними — как пропасть, и каждый раз, когда я посылал человека с указом, проходили дни, а то и недели, пока весть доходила. Управлять так — все равно что руками воду ловить. Надо что-то менять. Гонцы. Вот что мне нужно. Быстрые, верные, чтобы указы мои летели, а не ползли, и чтобы я знал, что творится на землях, не дожидаясь, пока наместники сами догадаются доложить.

Я смахнул карту в интерфейсе и уставился в окно. Во дворе суетились люди — кто-то таскал бревна, кто-то чинил телегу.

Надо выбрать людей. Не просто кого попало, а тех, кто ноги не сотрет на первом же перегоне и язык за зубами держать умеет. В дружине было с десяток крепких, молодых, парней, которые коней любили, ухаживали за ними на совесть. И из местных можно взять — есть такие, что пути знают, как свои пять пальцев.

К полудню я собрал их во дворе. Десять человек — семеро из дружины, трое из новгородских. Стояли передо мной, смотрели, кто с интересом, кто с опаской. Один, рыжий, с веснушками по всему лицу, переминался с ноги на ногу, будто ему в сапоги угли насыпали. Я шагнул вперед, заговорил.

— Мне нужна ваша служба на благо страны, на благо государя. Вы теперь гонцы мои, — сказал я. — Указы возить будете, вести собирать. От Новгорода до Киева, от Галича до Березовки. Право вам даю: через земли мои идите без задержки, коней берите на постоялых дворах, старейшинам в глаза смотрите, если что не так. Но если кто властью этой злоупотребит — сам знаете, что будет.

Рыжий, что переминался, поднял руку. Я посмотрел на него, брови поднял.

— Чего тебе? — спросил я.

— А ежели коня не дадут, княже? — сказал он, голос его был звонкий, но с дрожью. — Бывает, на дворах жадные сидят, скажут — нету, и все.

Я усмехнулся. Хитер, паршивец.

— Скажи, что от Великого князя, — ответил я. — А не дадут — бери сам и грамоту мою показывай. Но без мордобоя, понял? Мне гонцы нужны, а не разбойники.

Он ухмыльнулся, остальные зашумели, но тихо, с уважением. Я достал грамоту, которую заранее велел писцу нацарапать. Моя печать там стояла — круглая, с птицей и веткой березы, как на монетах.

— Ратибор, — позвал я, и он вышел из тени у стены, руки скрестив. — Ты за ними смотришь. Чтоб не баловали, но и не голодали. Коней им дай из казенных, по два на брата. И седла легкие, не дружинные. Указы по княжествам об этом сами гонцы и отвезут, опробуем сразу.

Ратибор посмотрел на меня.

— Сделаю, княже, — сказал он тихо. — К вечеру готовы будут. Куда сперва?

— В Березовку и Киев, — ответил я. — Пусть узнают, что там с запасами, с людьми, с дорогами. И назад быстро, ждать не буду.

Он ушел с гонцами, а я вернулся в терем. Сел у стола, глядя на карту. Десять человек — это маловато. Они мои глаза и уши теперь. Указы полетят, вести придут, и я наконец пойму, что у меня под ногами творится. А еще Веже теперь проще будет исполнять мои хотелки вне пределов моего текущего местоположения. А это значит, что и стоимость этих «хотелок» значительно станет ниже. К примеру, нанять из тайной гридницы Переяславца еще сотню воинов будет проще и дешевле. А главное, быстрее.

К вечеру Ратибор доложил: гонцы готовы. Трое в Березовку, Трое в Киев. Кони оседланы, грамоты в сумках, лица серьезные. Четверка парней осталась в резерве. Многовато их, но пусть пообвыкнуться, и они и окружающие. Я вышел во двор, посмотрел на них. Рыжий уже сидел на коне, ухмылялся, будто в седле родился.

— Не гоните зря, — сказал я. — Но и не мешкайте. Вести мне нужны точные. Идите.

Они ускакали, копыта застучали по земле, а я смотрел им вслед. В будущем их надо будет переподчинить личной службе безопасности. Сейчас же я с помощью гонцов земли свои свяжу, как ниткой. Новгород, Киев, Галич, Березовка — все будет под рукой. Я вернулся в горницу, сел у очага. Огонь потрескивал. Если гонцы справятся, я их больше сделаю. Двадцать, тридцать. Пусть летают, как стрелы.

Но это только начало. Управлять землями — не просто указы слать. Надо знать, что там творится, где казна течет, где люди бунтуют, где враги шевелятся. Гонцы мне это дадут. Ратибора поставлю над ними. Я провел пальцем по карте, в интерфейсе, от Новгорода к Киеву. Далеко.

Я усмехнулся про себя. Великий князь Руси, а все с коней начинаю. Ну да ладно, в той жизни с компьютеров начинал, а тут с седла. Разницы мало, лишь бы дело шло.

Я сидел в тереме, глядя, как угли в очаге тлеют. Три дня прошло с тех пор, как гонцы мои ускакали. Я ждал их, как ждут вестей с поля боя: не зная, что принесут, но чувствуя, что без этого ни шагу дальше.