Русалка в академии
Шрифт:
Глава 88
Тихонько постучали в дверь кабинета и, когда я привычно крикнула «войдите» в узкую щель протиснулась голова Вармы, одной из тех, кто участвовал в испытаниях моей разработки:
— Арина, — она знаком подозвала меня, косясь на Яриса.
— Что случилось? Заходи, не стесняйся, — предложила я, не желая отрываться от своих записей. Ярис достал для меня копию старинной рукописи с текстом Сказания о зажжении огненных гор, и я разбирала ее, переводя старинные слова со словарем.
Девушка на мое предложение упрямо помотала головой и продолжила знаками
— Что случилось?
— Там такое! — протянула она, удостоверившись, что дверь плотно заперта, и Ярис не может нас слышать. — Лайну не приняли на курс артефакторов.
— И что? — не поняла я. Я не была удивлена, что Лайна провалилась, для полноценного артфактора ей не хватало усидчивости и внимательности.
— Идем, ты должна это сама видеть, — Варна схватила меня за руку и потянула за собой.
Мы выехали из Академии через одну из задних дверей, ведущих в парк, поплутали по извилистым дорожкам и подошли к одной из небольших беседок. Громкий женский рев было слышно еще издали, а, приблизившись, я увидела горько плачущую Лайну, которую обнимала, пытаясь успокоить, Барби. Остальные девчонки из нашей группы собрались тут же, аристократки нервно обмахивались веерами, но, так как Ниана не уходила, остались и они.
— Что за трагедия? — чтобы заехать в беседку, пришлось приподнять коляску магией, да и то девушкам чуть ноги не отдавила, слишком тут было мало места. — Ты провалилась на экзамене и тебя гонят из Академии?
— Нет, — прорыдала Лайна.
— У твоих родителей несчастье какое-то случилось? — продолжила я допрос.
— Нет!.. — она перевела на меня злобный взгляд. Лицо ее покраснело до свекольного цвета, светлые волосы растрепались, глаза опухли и превратились в щелочки. Красотка.
— Тогда что за трагедия?
— Меня на факультет артефакторов не взя-али! — провыла она и вновь уткнулась в плечо Барби. Та обняла ее, поглаживая по плечам.
— И что? — холодно осведомилась я. — Тоже мне трагедия — лекарем быть. Ты же с самого начала учебы этого и хотела, чего тогда теперь воешь?
Ответом было невнятное мычание в грудь Барби, из которого я ровным счетом ничего не поняла.
Я обвела взглядом остальных девушек. Они сочувственно посматривали на Лайну, явно зная больше, чем я.
— Жених ее бросил, — наконец, не выдержала Варма, так и стоящая за моей спиной.
— Какая связь? — не поняла я.
Вновь глухой вой в плечо Барби в ответ, но от него понятнее не становится. Я требовательно уставилась на Варму, как на единственный адекватный источник информации.
— Парень за ней начал ухаживать после нашего испытания. Она ведь во главе была, схему артефакта воедино собирала, вот он ее и приметил. Про свадьбу говорил. А как профессор артефакторики объявил списки тех, кого хотел бы видеть на своем курсе, а Лейны там не оказалось, так парень ее и бросил.
Вновь невнятный вой в грудь Барби, быстро перешедший в громкие рыдания.
— Вот козел! — бросила я злобно.
Остальные девушки тяжко вздохнули. Потом начали делиться информацией, кто что знал: как быстро парень окрутил их подругу, какой он бабник из купцов, третьекурсник, а отец его — спонсор Академии. И сколько девушек по нему сохнет
из купеческих да из горожанок, и что они Лейну предупреждали. Я только удивленно хлопала ресницами, какие страсти тут творятся, пока я над ученой степенью своей корплю.— А я предупреждала, — заметила Ниана, поставив точку в обсуждении.
Лейна вновь завыла горько, но теперь уже в ее бормотании я могла разобрать, какой парень был классный, какой красивый, как ухаживал и сколько всего подарил: цветы, конфеты, ленту...
— Ну, это к счастью, — после короткой паузы сделала вывод я.
Даже Лейна удивленно на меня уставилась.
— Если парень козел и расчетливый моральный урод, то счастье, что ты от него так быстро избавилась. Представь, что он бросил бы тебя уже с ребенком одну, вот был бы ужас!
— Но я же его люблю-у-у! — после паузы проныла она.
— Ты не его любишь, а ложь, которой он тебя окружил. Если бы он был такой, каким ты его представляла, он бы так расчетливо не поступил. Козел он, а тот честный парень, которого ты полюбила — это совсем не он. Такого еще поискать придется.
Речь моя, к сожалению, положительного эффекта не произвела. Со стороны подружек Нианы даже прозвучало едва слышное: «холодная стерва», но я притворилась, что это лишь шелест листвы. Лейна все еще продолжала ныть и жаловаться, но, присмотревшись к ее эмоциям, я поняла, что дело тут не только и не столько в попранной любви. Ей просто было очень обидно, что так все сложилось, что парень видел в ней только потенциально успешно артефактора, а не любимую девушку. Конечно, это можно было понять. Но все же счастье, что все так быстро раскрылось.
Я подъехала ближе к Варме, с Лейной они были не разлей вода, жили в одной комнате в общежитии, поэтому уверена, что она знала об этой истории больше других:
— Надеюсь, непоправимого не произошло? — тихонько спросила я.
— А? — не сразу поняла она.
— Ну... у Лейны с этим парнем так быстро все закрутилось, но, надеюсь, слишком далеко не зашло? — намекнула я.
Она покраснела до корней своих рыжевато-русых волос:
— Нет-нет, что ты, она бы мне сказала.
— Ну, хорошо. А тебя-то на артефакторный приняли?
Варма огляделась по сторонам настороженно, потом наклонилась ко мне и тихо шепнула на ухо:
— Да, приняли.
— И пойдешь? Рискнешь? Не боишься не осилить программу?
— Пойду, — решительно заявила она.
Я довольно улыбнулась и похлопала ее по руке. Вроде бы стеснительная и скромная девушка, но сильная:
— А у Нианы какие результаты?
— Ее тоже на артефакторный приглашали и даже на научный, — тихо зашептала Варма. — Но она сказала, что на лекарском останется.
Я лишь тяжело вздохнула в ответ.
Процесс успокоения затянулся практически до вечера, лишь накормив Лайну сытным ужином и сладким десертом так, что она начала икать от обжорства, удалось ее успокоить и отправить в общежитие.
— Все будет хорошо, верь мне, — приговаривала Барби ей на прощание, а я с Нианой стояли в стороне. В итоге Барби в компании других девчонок пошла Лайну провожать до комнаты, потому что та никак не могла ее отпустить.
— Ох, и проблема это — первая любовь, — качнула я головой неодобрительно.