Русалки. Новенькая

После сугроба тропинка наконец пошла прямее и уже через пару минут мы подошли к общежитию, построенному из того же темного камня. Оно было поменьше основного здания, и имело просто таки огромное число узких окон, чем-то напомнивших мне бойницы. Белый пластик смотрелся на фоне каменных стен довольно странно, но зато внутри должно было быть тепло: в школе, теперь уже прежней, я застала времена окон деревянных, причем старых и рассохшихся, и это был форменный кошмар. Особенно, когда ветер менялся и дул с реки.

Моя провожатая открыла дверь, даже с виду тяжелую и очень-очень старую, и посторонилась, пропуская меня с чемоданом в маленькую комнатку, какие часто делают в зданиях в нашем суровом климате. Только потом зашла сама.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, когда Алина поймала вторую дверь, открытую мной.

— Не за что, — улыбнулась девушка и замолчала, давая мне время осмотреться. А посмотреть было на что: эта дверь вела уже непосредственно в просторный холл. Стены здесь были от пола и до самого потолка оклеены обоями невероятно синего, с множеством переходов от цвета морской волны до небесно-голубого, цвета. Казалось, что находишься посреди моря, такого, каким его изображают на картинах — синего, штормового, богатого оттенками. Диванчики, кресла, салфетки на кофейных столиках из темного дерева, выдержанные в той же гамме, только увеличивали сходство. Даже два больших телевизора, на одном из которых группа девчонок сейчас смотрела одно из комедийных шоу, не портили общее впечатление, странным образом сочетаясь со всем остальным. Ещё несколько местных обитательниц что-то увлеченно обсуждали, так что на нас даже внимания не обратили, разве что мельком глянули. Странно даже. У них, что часто появляются новенькие? Или просто они не поняли, что я новенькая? Хотя школа не показалась мне большой, но едва ли здесь все друг друга в лицо знают, правильно?

— Пойдем, — потянули меня к лестнице на второй этаж. И пояснила: — Наша комната наверху.

Спорить я не стала, только руку снова осторожно высвободила руку — не люблю, когда так резко нарушают личное пространство. Рядом с лестницей имелась арка, за которой уходил вдаль коридор с множеством одинаковых дверей. Такой же виднелся с противоположной стороны холла.

— Там живут учителя, — заметив мой взгляд, пояснила Алина.

Кивнув в знак того, что поняла, сложила ручку чемодана и подцепила его за другую. В таком виде багаж оказался неожиданно увесист, так что площадку второго этажа я встретила облегченным вздохом. И что там такое тяжелое?

— Тут раздевалка, — девушка остановилась около стеклянной (и тоже весьма старой) двери, расположенной прямо напротив лестницы, — здесь мы вешаем куртки, чтобы они не занимали место в комнатах. — Я послушно начала расстегиваться, но была остановлена: — Но нам с тобой все равно скоро идти к Илине Владимировне, так что в комнате переоденемся.

Кивнув, уставилась на неё в ожидании дальнейших указаний относительно дороги.

— А, да, нам направо, — спохватилась соседка, смутившись. И быстрым шагом пошла вперед по коридору. Здесь, кстати, стены были покрашены светло-зеленой краской, на некоторых дверях помимо номера висели какие-то стикеры, бумажки и даже вышивки с названиями или чем-то вроде гербов. — Да, пока не забыла, номера в раздевалке соответствуют номерам комнат.

— Удобно. И нам и учителям, — оценила я. А потом добавила: — Причем им даже удобнее, ведь отсутствие курточки говорит об отсутствии её хозяйки. И если каких-то курточек нет, можно сразу же выяснить по номеру, кто конкретно отсутствует.

— Быстро же ты догадалась! — восхитилась Алина, с удивлением глядя на меня. — Я, пока Наташа — моя подруга — меня не просветила, не додумалась.

— У моей крестной подобная система проверки наличия меня, — я улыбнулась, вспомнив, как однажды попалась только из-за этого. Родители тогда были в командировках, и я решилась сходить на ночную дискотеку. Сходила. Повеселилась неплохо, да и нервы нарушением правил пощекотала, милиции не попалась, вот только от крестной, а потом и от мамы влетело. Но я же не думала, что тетя Лена вернулась из своего отпуска! Тогда нотации звучали обидно, хотя и справедливо, теперь же, по прошествии времени, воспринимались совершенно иначе. Отогнав воспоминания, поинтересовалась: — А все учителя живут прямо тут? В смысле, тут же должны быть поблизости какие-то деревни или поселки?

— Есть, конечно, — подтвердила мои предположения Алина. — Не сказала бы, что близко, правда. Но большинство учителей живет прямо в школе. У них на первом этаже спальни. Точнее, даже не спальни, а апартаменты: у них несколько комнат. А вот и наша, — она толкнула белую, ничем не отличимую от соседней дверь. Только маленькие циферки номера комнаты отвечали за ее индивидуальность. Я вошла следом. — Располагайся.

Комната была светлой — небольшое окно, наполовину занавешенное кремовыми шторами, выходило на юг. Сейчас в него как раз заглядывало выглянувшее из-за облаков солнце. У стен, оклеенных обоями в неяркую вертикальную бледно-желтую полоску, перемежающуюся с такой же, но светло-розовой, справа и слева от окна были расположены кровати. Одна из них, правая, была не застелена, из чего я сделала вывод, что она будет моей. Между кроватями вплотную к окну стоял письменный стол, на котором приличной горой возвышались книги.

— Уютно. А там что? Ванная? — я махнула рукой на дверь слева от меня. Собственное предположение казалось довольно странным, но что я знаю о жизни в общежитии?

— Ага, — подтвердила мои догадки Алина, уже избавившаяся от куртки и сапог.

Аккуратно сняла с плеча ноут, поставила на пол рюкзак и последовала её примеру, повесив пуховик на свободный стул, стоявший у шкафа с книгами. Он, как и второй шкаф, занимавший пространство между входной дверью и дверью в ванную, был светло-коричневым и вполне себе современным. Как, впрочем, и остальная мебель.

Заметив, что ровно половина книжного шкафа пустует, заглянула в гардероб. Там оказалось примерно так же лишь с тем отличием, что уже имевшаяся одежда занимала даже не половину, а едва ли треть места, что на плечиках, что на полках. Заставляет задуматься.

Обернулась к Алине:

— Это моя половина?

— Конечно! Чья же ещё-то? — слегка удивилась соседка.

— Отлично.

Уже прикидывая, что и как повешу (благо плечиков взяла с запасом, мстительно оставив маму почти без них), прошлась по комнате. Остановившись у стола, выглянула в окно, из которого виднелось главное здание. Налюбовавшись, опустила глаза. — Алин, только, пожалуйста, не говори, что эта гора книг — учебники! — взмолилась я, с опаской глядя на приличную такую стопу.

— К сожалению, именно они, — преувеличенно печально вздохнула она. В голосе слышался сдерживаемый смех. Кажется, моя реакция её веселила.

— Так много! — выдохнула я, потрясенно разглядывая толстенную математику.

— Это только часть. Вон на полке остальные, — «успокоила» Алина, махнув рукой в сторону книжного шкафа. — Ты же не думала, что мы тут дурака валяем? — она ехидно усмехнулась, по-хозяйски устроившись на своей постели, сейчас аккуратно заправленной зеленым покрывалом.

— Нет, конечно, но столько учебников…

— Да это они просто на несколько лет, — отмахнулась одноклассница. Это немного успокоило. — Твои тебе к вечеру, наверно, принесут. Или завтра утром сами в библиотеку сходим, возьмем.

Заглянув ради интереса ещё в ванную, открыла чемодан. Смысла себя обманывать не было: от идеи устроить меня сюда мама едва ли откажется. Сверху оказались запиханы вещи, о которых я вспомнила в последний момент, вроде полотенца и расчески. Дальше шли блузки.

— А у вас тут дискотеки бывают? — как можно небрежнее поинтересовалась я, вытаскивая друг за другом кофточки, рубашки, водолазки, блузки и, за неимением пока засунутых глубоко плечиков, раскладывая их пока на кровати. — Ну, или ещё какие-нибудь развлечения? Не одна же учеба целый год?

— Конечно, — соседка явно не видела в этом ничего необычного. Пояснила: — Если бы не было, мы б в Рыбки сбегали и Илина Владимировна прекрасно это понимает. Это поселок тут неподалеку. До него километров двенадцать, если по лесу.