Русалки. Новенькая
Шрифт:
— Нравится? — Илина Владимировна немного самодовольно улыбнулась.
Я кивнула, не в силах передать все впечатления от этой красоты словами, прошлась, сначала вдоль стены, а потом и в центр зала. Задрала голову. Так люстра, которую директриса все же включила, выглядела ещё больше.
— Потом ещё насмотришься, — мягко заметила директриса спустя некоторое время. — Может, пойдем дальше?
— Да, пожалуй, — улыбнулась и вышла в коридор.
Осмотр второго этажа, где помимо кабинетов администрации располагались классы языковых предметов, а также отдельный танцевальный зал, много времени не занял. Наличие ещё одного зала для танцев меня весьма удивило, но спрашивать я постеснялась.
На третьем проходили занятия по химии, биологии, математике,
В целом в школе было красиво. В отличие от предыдущей моей школы, где стены были просто покрашены, тут их оклеили обоями, причем, явно относительно недавно, поверх которых во множестве висели картины. В основном пейзажи, хотя были и портреты. Искусством я успела восхититься только мельком, потому что шли мы довольно быстро. Похоже, хотя директриса и говорила, что бумажная волокита подождет, ждать та могла недолго. Впрочем, надо отдать ей должное: осматриваться в наиболее интересных местах она мне время давала.
В один из таких моментов, когда я как раз любовалась мастерски, до чешуйки выточенной скульптурой русалки (что-то их тут реально многовато) в одном из коридоров третьего этажа, и произошла очередная странность. Только я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть плавники, открывшаяся рядом дверь одного из кабинетов заставила меня отскочить.
Появившаяся в дверях шатенка лет тридцати на вид, заметив меня, явно удивилась. Собранные в высокий пучок и очень официальный, в отличие от директорского костюм, в котором можно было хоть сейчас выступать на каком-нибудь мероприятии. Туфли на шпильках, хотя и пониже, чем у директрисы дополняли образ бизнес-леди. И в довершении ко всему, вернее вопреки всему, за спиной у неё висело что-то большое и обоюдоострое (топор-переросток какой-то!), а на поясе — приоткрытая кобура с пистолетом. В опущенной правой руке эта странная дама легко и привычно держала кинжал со следами крови. Через левую же была перекинута кольчуга. По крайней мере, я опознала это как кольчугу.
Я, честно говоря, была в шоке, но, когда женщина наклонила голову, присматриваясь ко мне, опомнилась и попятилась. По спине пробежали мурашки. Зачем ей этот топор? И пистолет? И чья эта кровь на кинжале?
Илина Владимировна, до этого спокойно стоявшая неподалеку, подхватилась и буквально запихнула странную личность обратно в кабинет.
— Анна Викторовна! Я тут школу новенькой показываю, а Вы!.. — послышалось из-за двери. Больше, к моему разочарованию, слышно ничего не было. Через несколько минут директриса вышла из кабинета: — Извини, если Анна Викторовна тебя напугала, — вздохнула директриса. — Она не специально.
— Понятное дело не специально, — поёжилась я.
На этом с осмотром главного здания было решено заканчивать, тем более, по словам Илины Владимировны, на территории располагалось ещё четыре строения, не считая теплицы. Мне обещали показать спортзал. Но только мы спустились на второй этаж, как навстречу пронеслось нечто опутанное какими-то то ли ремнями, то ли веревками…
— О! — нечто притормозило рядом с нами. — Илина Владимировна, вы Анну Викторовну не видели?
— Она у себя. А что это с твоей одеждой? — нахмурилась директриса.
— Да ничего особенного, всего лишь пыталась решить, куда и как крепить ремни и немножко запуталась, — махнула рукой девушка, скрытая под слоем, по всей видимости, кожаных ремешков. Опутаны были даже темно-коричневые волосы, едва доходившие до плеч, и лицо, на котором сверкали карие глаза. Как можно было так запутаться оставалось только гадать. Впрочем, я все ещё пребывала в некотором шоке от вида той учительницы, так что только вяло удивилась. — У меня вот тетива порвалась, — в качестве иллюстрации она продемонстрировала метровый, не меньше деревянный лук с оборванной тетивой. И, больше ничего не поясняя, направилась на третий
этаж, явив нам висящий за спиной полный стрел с белым оперением колчан. Ого, она что стрелять умеет? Из лука?!— Эмм. Илина Владимировна, а у вас тут что, клуб поклонников Средневековья есть? — осторожно спросила я. «Или дурдом?» — добавила мысленно. Где это видано, чтобы по школе разгуливали ученицы с луком и учителя с топорами?! Чтобы в школах проводились балы и, что важнее эти самые школы располагались в сотнях километров от города, посреди леса? Куда я попала?!
— Нет, что ты, — она вымученно улыбнулась и продолжила спуск на первый этаж.
Однако меня подобный ответ не устроил. Но ничего спросить я не успела: от объяснений директрису избавило появление ещё одной женщины. Выглядела она постарше предыдущей, хотя и ненамного — ни единой морщинки на лице не было, ни единого седого волоска в черных, коротко подстриженных и припорошенных снегом волосах. Снег был и на одежде — войдя в холл, незнакомка сняла и, что-то ворча, одной рукой встряхнула длинный черный плащ с черным же подкладом. Такой традиционно вампирский плащ. Под ним оказались черная тонкая, кажется, шелковая рубашка с манжетами и черные же облегающие стройные ноги брюки, заправленные в довольно странные сапоги без каблука, но до колена высотой. Этой же рукой, перекинув странное одеяние через предплечье, отряхнула волосы. Причины подобного были вполне прозаичны: в другой руке брюнетка держала деревянную палку с сугробом на конце, которую почему-то не стала ни прислонять к двери, ни ставить куда-нибудь в уголок.
— Ну и метель, Илина! — воскликнула она, заметив нас и делая несколько широких шагов в нашем направлении. — Вот скажи на милость, как теперь крышу чистить?
— Без понятия, — отозвалась директриса, замедлив спуск. Мне тоже пришлось притормозить. — Вы же завхоз, не я.
Когда мы спустились, женщина с плащом подошла ближе:
— Поговорить надо, — завхоз выразительно глянула сначала на начальницы, потом на меня. Кажется, поговорить им надо было наедине.
— Говорите, — не поняла намека Илина Владимировна.
Было видно, что такой вариант её собеседницу не устроило, взгляд на меня был весьма красноречив, и я хотела уже взять все в свои руки и сбежать куда-нибудь под благовидным предлогом, но прежде чем его нашла, странная дама вздохнула, и сообщила вполне обыденное:
— Тут тебе письмо пришло, — она извлекла из кармана плаща пухлый белый конверт. Самый обычный, но от того не менее невероятный: в эту глушь почта наверняка шла целую вечность. Не проще ли было воспользоваться электронной?
Я стояла недалеко, но не настолько, чтобы различить, что написано на конверте. Но Илина Владимировна от чего-то нахмурилась и не убрала конверт, а сразу начала вскрывать. Наблюдавшая за этим брюнетка ещё больше помрачнела, снова удостоила меня напряженного взгляда, но никак не прокомментировала, вместо этого поинтересовавшись:
— Что с косой делать будем? Заржавеет ведь в сарае! — она приподняла сугроб на ручке. Видимо, в качестве иллюстрации.
Мне сразу вспомнился просмотренный буквально накануне (после новостей о переводе в новую школу и поспешных сборов мне не спалось) ужастик, в котором как раз коса фигурировала. После топора и лука я даже не усомнилась в том, что это именно она. Я вообще уже не понимала, чего ещё ожидать.
— Может, я… я тогда пойду? — спросила, заикаясь, и с опаской глядя на сугроб на ручке. Коса! Боже мой! Куда я попала?!
— Да-да, конечно, — кивнула директриса, не отрываясь от чтения извлеченного из конверта письма, написанного на плотной бумаге далекого от привычного формата. — Завтра утром продолжим.
Быстро и по широкой дуге миновав женщину с косой, на ходу накинула куртку и поспешно ретировалась. Уже на крыльце, задержалась, чтобы застегнуться, и услышала обрывок разговора:
— И что ты собираешься делать с девочкой?
— Что-что. Пока пусть… поживет, а там сами знаете, — ответила Илина Владимировна. Одно слово я, увы, не расслышала, но сомневаюсь, что оно сильно меняло общий смысл.