Русские адмиралы — герои Синопа

8 (20) ноября моряки русской эскадры увидели через перешеек мачты четырех больших судов на рейде, но вскоре шторм отогнал корабли в море и нанес значительные повреждения их рангоуту⁴⁸². 10 ноября Нахимов отправил в Севастополь корабли «Храбрый», «Святослав», фрегат «Кулевчи» на ремонт и пароход «Бессарабия» для пополнения запасов угля; с последним шли донесения адмирала о выходе к Синопу и штормовых повреждениях кораблей. В одном из донесений вице-адмирал, не располагая людьми, знающими турецкий язык, просил прислать для опроса переводчиков хотя бы на часть кораблей, в другом просил как можно быстрее вернуть «Бессарабию» или прислать другой пароход, который крайне необходим в крейсерстве⁴⁸³. Трофейный пароход убыл в главную базу ранее. Оставив фрегат «Кагул» в дозоре у мыса Керемпе, Нахимов с тремя кораблями и бригом пошел к Синопу, чтобы уничтожить обнаруженную там эскадру⁴⁸⁴. Но 11 ноября в Синопской бухте оказались значительно большие силы. В рапорте Станюковичу от 11 ноября Нахимов сообщал:

«Обозревши сего числа в самом близком расстоянии порт Синоп, я нашел там не два фрегата, корвет и транспорт, как доносил в. пр-ву, а 7 фрегатов, 2 корвета, 1 шлюп и 2 больших парохода, стоящих на рейде под прикрытием береговых батарей.

Предполагая, что есть какая-нибудь цель у неприятеля, чтобы собрать такой отряд военных судов в Синопе, я положительно останусь здесь в крейсерстве и буду их блокировать до прибытия ко мне двух кораблей, отправленных мною в Севастополь для исправления повреждений, тогда, несмотря на вновь устроенные батареи, кроме тех, которые показаны на карте Манганари, я не задумаюсь их атаковать. Убедительно прошу в. пр-во поспешить прислать два корабля моего отряда и фрегат «Кулевчи», который вместо двух недель, как предполагали отправить его из Севастополя, стоит там более месяца, а если корабли «Святослав» и «Храбрый» прибыли, то их легко снабдить реями и парусами со старых кораблей — если же нет, или они имеют более значительные повреждения, то нельзя ли прислать один из новых стопушечных и корабль «Ягудиил». В настоящее время в крейсерстве пароходы необходимы и без них, как без рук; если есть в Севастополе свободные, то я имею честь покорнейше просить в. пр-во прислать ко мне в отряд, по крайней мере, два. Последние новости от опрошенного греческого судна, которое вышло из Константинополя 4 дня назад: английский, французский и турецкий флоты стоят в Босфоре, для снабжения провизиею французского флота как в Константинополе, так и в Черном море делается подряд. При этом представляю план расположения неприятельских судов в Синопе»¹.

План этот был снят в ходе разведки. При легком ветре русская эскадра приблизилась к турецкой на 2 мили, вызвав беспокойство: пароходы развели пары и вышли вперед, но затем вернулись. Суда турецкой эскадры обменивались сигналами, затем в качестве предупреждения навстречу русским полетело ядро; Нахимов дал сигнал «Снять неприятельскую позицию и взять курс в море»^{485 486}. Старший штурман эскадры И. Некрасов, пользуясь подробной картой Манганари, нанес положение турецких судов и батарей⁴⁸⁷. При этом заметили новые батареи⁴⁸⁸. Из-за значительного расстояния один из корветов был принят за шлюп и обнаружены лишь пять батарей из шести⁴⁸⁹. Тем не менее, результаты съемки послужили основанием для выработки плана атаки Синопа.

При сложившемся соотношении сил Нахимов посчитал неблагоразумным нападать немедленно, ибо береговые батареи давали туркам явный перевес. Следовало надеяться либо на выход противника в море, что уравнивало силы, либо на помощь из Севастополя.

В донесении, направленном с «Энеем», Нахимов предполагал, что большая эскадра собралась в Синопе с какой-то целью. Цель эта нам уже известна — высадка десанта и выгрузка оружия на Кавказское побережье для горцев; два транспорта с грузами стояли в бухте. Как же все эти силы собрались в порту?

Первоначально на рейд прибыла часть эскадры под флагом Хуссей-на-паши; ее видели моряки Нахимова при первом приближении к Синопу. Видимо, к ней присоединился «Каиди-Зефер». Главную силу эскадры составили пять фрегатов и корвет Осман-паши, которые вышли из Босфора в конце октября, 5 ноября были замечены, как известно, с пароходофрегата «Владимир» у Пендераклии. 7 ноября отряд Осман-паши в дождь и туман встретил у мыса Керемпе фрегат «Кагул», и четыре турецких фрегата погнались за ним; командир «Кагула», несмотря на сильный ветер, поднял все паруса и, рискуя кораблем, оторвался от преследователей. Позднее Осман-паша, спасенный моряками с «Кагула», удивлялся, что фрегат уцелел. Русский фрегат, преодолевая шторм, 10 ноября доставил сведения о погоне Ф.М. Новосильскому, крейсировавшему у Севастополя, и вернулся на пост¹. Новосильский не принял во внимание донесение и вместо помощи Нахимову вернулся в главную базу^{490 491}. Тем временем турецкая эскадра в шторм, миновав корабли Нахимова, отнесенные ветром от берега, прошла в Синоп. Из-за холода при нехватке теплой одежды и питания экипажи были так изнурены, что несколько часов не могли убрать паруса; позднее Осман-паша рассказывал, что предпочел бой на якоре второму переходу по бурному морю⁴⁹².

В бухте также находился пароходофрегат «Таиф». «Таиф» с пароходофрегатами «Фейзи-Бахри» и «Саик-Ишаде» составлял ту группу из трех пароходов, о выходе которых из Босфора уже упомянуто. Пароходы эти под командованием Мустафы-паши обходили берега Кавказа, с них выгружали порох и свинец для черкесов и сообщали им, что 20 ноября войска из Синопа и захваченного турками поста Св. Николая высадятся в Абхазии⁴⁹³. 9 (21) ноября три пароходофрегата с бортовым залпом 34 пуда 32 фунта из 34 орудий встретились с патрулировавшим у мыса Пицунда 44-пушечным фрегатом «Флора» (бортовой залп 15 пудов 38 фунтов из 22 орудий)⁴⁹⁴. Пароходы атаковали, но не смогли использовать превосходство в маневренности, ибо русский фрегат, умело управляемый командиром, отражал все попытки победить его и нанес противнику повреждения; после боя один пароход пошел на буксире другого. Между 9 и 11 ноября Мустафа-паша с четырьмя пароходами (четвертый, вероятно, присоединился из Ба-тума) зашел в Синоп и оставил «Таиф» в распоряжении начальника парусной эскадры⁴⁹⁵.

В условиях осенней непогоды, гибельной для парусников, блокада неприятельского порта являлась делом рискованным. В случае прорыва турки располагали численным превосходством и их легкие суда имели большую скорость. Вес бортового залпа турецкой эскадры составлял 2444 кг против 2182 кг на трех русских кораблях¹. Явное преимущество туркам давали два парохода, в том числе удобный для разведки быстроходный «Таиф». На их стороне в случае неудачи прорыва оставалась возможность укрыться под береговыми батареями Синопа и использовать его верфь и адмиралтейство для ремонта и пополнения боезапаса, тогда как русским пришлось бы пересечь Черное море. Тем не менее, Нахимов решил во что бы то ни стало не пропустить противника на восток и упорно держался ближе к берегу, понимая, что восстание горцев в условиях начинающейся войны грозит России крупными неудачами.

12 ноября, встревоженный приближением русской эскадры и блокадой, Осман-паша доносил в столицу: «Шесть русских линейных кораблей, корвет и два парохода постоянно находятся в открытом море близ порта; они то ложатся в дрейф, то лавируют. От шести до восьми фрегатов и два парохода по самым верным сведениям были видны на высоте портов Бартин и Амастро. Во всяком случае большой неприятельский военный порт находится не далеко. Его эскадра может получить подкрепление и атаковать нас при помощи брандеров. Таким образом, если мы не получим подкрепление и если такое положение продлится еще несколько дней, то это значит, что нас Бог бережет, — императорский флот может подвергнуться разгрому»^{496 497}.

Осман-паша, зная медлительность султанского правительства, намеренно сгущал краски и удвоил силы противника. Но даже в таком виде донесение не возымело действия. Диван после обсуждения решил не торопиться с отправкой подкреплений, считая положение эскадры под прикрытием береговых батарей достаточно прочным⁴⁹⁸.

Интересно, что британский посол в Константинополе Стрэтфорд Рэдклиф уже 13 —14 ноября получил сведения, что русская эскадра из корабля, парохода и фрегатов несколько дней крейсирует у Синопа. О донесении Осман-паши он узнал 17 ноября, но не принял мер для помощи экспедиции⁴⁹⁹. Возможно, это был политический ход, чтобы вовлечь Россию в войну с Англией, но очень вероятно, что англичане были невысокого мнения о российском флоте. Во всяком случае, они не предполагали полного разгрома турок.

Совершенно иной оказалась реакция российского командования. Еще 7 ноября, не получая после 29 октября известий от Нахимова, А.С. Ментиков послал ему пароходы «Одесса» и «Громоносец», но оба из-за неисправностей не достигли цели и вернулись в Севастополь 11 и 14 ноября соответственно¹. Когда 11 ноября Ф.М. Новосильский прибыл в Севастополь, Меншиков остался недоволен тем, что его эскадра сразу же после донесения «Кагула» не пошла на помощь Нахимову; на другое утро Новосильский вышел в море с пятью кораблями, но два из них из-за течи вернулись, и 16 ноября к эскадре у Синопа присоединились три 120-пушечных корабля («Париж», «Три Святителя», «Великий князь Константин»), сразу более чем удвоив ее силы^{500 501}. Еще ранее к эскадре прибыл вызванный с поста «Кагул»; 17 ноября подошел фрегат «Кулевчи»⁵⁰². Он доставил два предписания Меншикова от 14 ноября, который в соответствии с высочайшим повелением (не трогать турецкие приморские города, стараться истребить неприятельский флот в море и отрезать сообщение Константинополя с Батумом) указал Нахимову по возможности щадить Синоп при уничтожении эскадры, чтобы не дать повода англо-французскому флоту войти на Черное море⁵⁰³. Это предписание, излагающее уведомление Министерства финансов от 23 октября, не смогли доставить «Одесса» и «Громоносец». Во втором предписании Меншиков сообщал о появлении трех турецких эскадр в море и выражал уверенность, что одна из них уже уничтожена Нахимовым⁵⁰⁴. Указания развязывали руки адмиралу, располагавшему достаточными силами для атаки.

Тем временем «Эней» 13 ноября доставил в Севастополь донесение от 11 ноября о большой эскадре в Синопе. Немедленно был отправлен фрегат «Кулевчи»; вместо «Бессарабии» пошел «Владимир», но из-за повреждения машины 14 ноября вернулся на буксире парохода «Херсо-нес»⁵⁰⁵. Следовательно, до начала сражения эскадра Нахимова не могла получить ни одного парохода. Однако 15 ноября В.А. Корнилов, вернувшийся из Николаева в Севастополь, поторопил ремонт, 17 ноября с пароходами «Одесса», «Херсонес», «Крым» вышел в море и успел к завершающему этапу Синопского сражения¹. «Громоносцу» после ремонта также следовало идти к Синопу^{506 507}. С пароходами шло предписание А.С. Меншикова от 17 ноября, подтверждающее приказ об уничтожении неприятельской эскадры и предлагающее после того идти к восточному берегу Черного моря «для нравственного действия на горцев и наших мусульман»⁵⁰⁸. Наконец, 20 ноября из Севастополя вышел отремонтированный корабль «Храбрый»; пострадав от шторма, он прибыл к Синопу слишком поздно, прошел в поисках Нахимова мимо Тра-пезунда до Сухум-Кале и 8 декабря вернулся в базу⁵⁰⁹.