Русские адмиралы — герои Синопа

Николай I, исходя из благожелательной позиции английского правительства, направил А.С. Меншикова с чрезвычайной миссией в Константинополь. Адмиралу предстояло добиваться права России покровительствовать православным подданным султана, угрожая при необходимости признанием независимости дунайских княжеств. Так как турки болезненно относились к этому вопросу, Император ожидал, что переговоры не приведут к положительному решению и станут поводом к войне³⁹³.

Вопреки ожиданиям Николая I, английская дипломатия поддерживала твердую позицию турецкого дивана и обещала в случае военных действий России помощь со стороны европейских государств. Англофранцузская эскадра, прибывшая к Дарданеллам, демонстрировала, что европейские великие державы готовы прийти на помощь султану. Англичане добивались ухудшения русско-турецких отношений и ослабления двух государств в истощающей борьбе. Организовав кампанию в прессе, Аондон вызвал подъем негодования в европейских странах политикой России, что способствовало созданию антирусской коалиции. Вопреки ожиданиям России, Англия смогла договориться о союзных действиях с Императором Франции Наполеоном III, который нуждался в военных успехах. В числе противников России оказались Австрия (обеспокоенная политикой Николая I на Балканах) и Пруссия, ибо Император России мешал объединению Германии¹.

Николай I 22—23 марта писал о том, что ввиду сложности десанта в Босфор есть необходимость высадить войска в Варне, занять Бургас и одновременно двинуть сухопутную армию через княжества к Дунаю. Однако главнокомандующий действующей армией граф Паскевич-Эри-ванский, опасаясь ослабления армии на западе, предложил полумеру: послать две-три дивизии для занятия дунайских княжеств. Он рассчитывал, что Турция испугается и пойдет на уступки^{394 395}.

9 мая 1853 года после неудачных переговоров с правительством султана А.С. Меншиков оставил Константинополь, что означало дипломатический разрыв с Турцией.

Однако Император все еще не имел плана действий ввиду того, что выявилась возможность столкновения с коалицией европейских государств. 16 —17 мая он составил «Предположения действий при разрыве с Турцией». Документ предполагал занятие дунайских княжеств до тех пор, пока Турция не удовлетворит требования России. На этом этапе флоту предстояло оставаться у своих берегов, ограничиваясь наблюдением за иностранными флотами силами крейсеров. Если бы на турок это не подействовало, следовало блокировать Босфор и заявить, что в случае несговорчивости турок будет объявлена независимость княжеств и Сербии; Николай I рассчитывал, что Сербию и Герцеговину займет Австрия и русским войскам не придется переходить Дунай. Если бы и это не помогло, Император намеревался признанием независимости княжеств начать разрушение Оттоманской империи. На основании этих «Предположений» Николай I издал 14 (26) июня манифест о занятии Молдавии и Валахии. 21 июня (3 июля) русские войска перешли Прут и в начале июля заняли княжества без сопротивления. Турецкие войска сосредоточились на правом берегу Дуная в ожидании поддержки, обещанной Англией¹.

Русско-турецкие коммерческие связи пока не прекращались. Россия не предполагала производить военные действия, но Черноморский флот готовился к войне. В начале мая обе дивизии из 12 линейных кораблей, 6 фрегатов и мелких судов приготовились к походу, а 2 новых корабля должны были летом вступить в строй. В готовность к боевым действиям привели и Дунайскую флотилию^{396 397}.

В середине мая начальник Главного морского штаба Ментиков признал полезным выслать в район между Босфором, Варной и мысом Ке-ремпе на анатолийском берегу два фрегата и три мелких судна для извещения о выходе в Черное море турецких или иностранных военных судов³⁹⁸. Поддержкой крейсерам должна была служить практическая эскадра. 1-ю практическую эскадру составили в феврале из кораблей

5-й дивизии и 1-й бригады 4-й дивизии. 10 мая, начиная подготовку к летней кампании, принявший командование практической эскадрой Нахимов отдал приказ о том, чтобы при обучении матросов гребле на каждой шлюпке находился офицер. 12 мая он составил диспозицию эскадре на Севастопольском рейде, а 13 мая — о выходе на рейд следующим днем³⁹⁹.

На рейде стоять пришлось недолго. Ввиду угрозы войны и по приказу Меншикова В.А. Корнилов 17 мая предписал Нахимову, присоединив три брига, выйти с 1-й практической эскадрой в крейсерство к мысу Херсонес, имея провизии на 4 месяца; фрегаты «Кулевчи», «Коварна», бриги «Язон», «Эней» и «Птоломей» ему следовало направить в крейсерство между Херсонесом и Босфором. Эскадре предстояло расположиться на пересечении 44-й параллели и 2-го меридиана, чтобы при необходимости, присоединяя крейсирующие суда, послать известие через Одессу или Севастополь и ожидать у Херсонеса либо отходить с главными силами в Севастополь на соединение с остальными кораблями Черноморского флота⁴⁰⁰.

18 мая вице-адмирал Нахимов отдал приказ по эскадре, чтобы при выходе в море корабли взяли все гребные суда и в случае посылки их куда-либо по сигналу на шлюпке всегда был офицер. С одной стороны, это повышало ответственность командира гребного судна, с другой — давало дополнительную практику управления молодым мичманам, которых обычно и посылали на шлюпках. В тот же день флагман отдал приказ о принятии к руководству правил для соблюдения линии и дистанции при последовательных поворотах в дополнение имеющихся в сигнальных книгах. Получив предписание Корнилова, Нахимов 20 мая отдал приказ о подготовке судов к выходу в море 23 мая, а 22 мая сообщил о дипломатическом разрыве с Турецкой империей при сохранении коммерческих связей¹.

А.С. Ментиков осмотрел 1-ю практическую эскадру вице-адмирала Нахимова, затем на эскадре по его приказу побывал Корнилов. Время плавания Нахимов успешно использовал для обучения команд. Корнилов был убежден в хорошей морской и боевой подготовке эскадры. Он доносил 10 июня Меншикову:

«Эскадру в.-ад. Нахимова из кораблей «Двенадцать Апостолов», «Гавриил», «Ягудиил», «Святослав», «Варна», «Селафаил», фрегата «Флора» и корвета «Калипсо» я встретил между Тарханкутом и Херсонесом на половине расстояния.

По удостоверению г. Нахимова, которого я посетил, эскадра имеет все, нужное для военных действий; артиллерия в исправности, и при произведенной пальбе ядрами в бочку с флагштоком корабли палили особенно удачно. По моим собственным замечаниям, они в отношении к маневрам и управлению провели три недели в море с большою пользою. Ко всему этому следует присовокупить, что больных очень мало»^{401 402}.

В ходе кампании Нахимов внимательно следил за тем, как действуют команды подчиненных ему кораблей. Неоднократно он поднимал сигналы, побуждающие соблюдать правила и инструкции при движении в строю. Больше всего доставалось кораблю «Святослав», на котором флаг держал младший флагман контр-адмирал П.М. Юхарин. За 40 дней Нахимов адресовал ему 32 сигнала из-за несохранения места в ордере (строю) и несоблюдения правил и эволюций, 26 сигналов было поднято из-за несоблюдения инструкций и правил. 11 июня вице-адмирал изъявил Юхарину свое неудовольствие несохранением места в строю. Значительно реже Нахимов изъявлял удовольствие или особенное удовольствие. В результате плавания мастерство команды значительно возросло: быстрее брали рифы у марселей, ставили и убирали паруса, меняли паруса и рангоут, становились на якорь. В числе лучших оказался флагманский корабль «Двенадцать Апостолов», которому Нахимов за меткую стрельбу в цель ядрами и бомбами 6, 24 и 25 июня приказом по эскадре объявил благодарность, а десяти комендорам из собственных денег пожаловал по рублю¹.

Не ограничиваясь подготовкой отдельных кораблей, Нахимов организовал учебный бой 16 июня. В этом бою кораблю «Гавриил» капитана

1- го ранга Н.Ф. Юрковского предстояло сразиться с кораблем «Села-фаил» капитана 1-го ранга А.А. Зорина и фрегатом «Флора» капитан-лейтенанта А.Н. Скоробогатова. Двум последним Нахимов в 14.39 приказал атаковать «Гавриил». Так как фрегат оказался на ветре «Гавриила» в 4,5 кабельтова, а «Селафаил» — в 9 кабельтовых под ветром, Зорин в 14.45 приказал Скоробогатову атаковать неприятеля, а через 5 минут поднял сигнал спуститься на противника с расчетом, что тот будет вынужден сблизиться с его кораблем. Фрегат приблизился и открыл огонь из орудий в левую скулу «Гавриила», который мог отвечать только из носовых пушек. Юрковский повернул и обратил огонь всего борта против «Флоры», однако сблизился с «Селафаилом». Тот сделал залп с расстояния 8 кабельтовых, на что получил замечание флагмана: «Ваши ядра и бомбы не достигают предмета». Командир «Гавриила» пробовал выйти из опасного положения, но неверно повернул и подставил свою корму под огонь «Селафаила». Подробно разобравший это сражение Нахимов отметил ошибки противников, которые повлекли поражение «Гавриила», но могли оказаться роковыми и для «Селафаила»^{403 404}. 27 июня он отдал приказ при повороте оверштаг не задерживать долго передних парусов, а переносить их вовремя⁴⁰⁵.

29 июня произошел учебный бой между эскадрами Нахимова и Юхарина, завершивший учебное плавание. Прибывший к крейсирующей практической эскадре адмирал Меншиков, разделив ее на две колонны, приказал командующим произвести атаку по своему усмотрению с артиллерийской стрельбой. Наветренную колонну контр-адмирала Юхарина составили корабли «Святослав», «Варна» и «Селафаил», подветренную колонну Нахимова в 2 милях от нее — «Двенадцать Апостолов», «Гавриил» и «Ягудиил». Обе колонны шли со скоростью 3 узла⁴⁰⁶.

Не видя желания атаковать со стороны Юхарина, Нахимов сам перешел в наступление. Он решил повернуть последовательно, прорезать первым кораблем боевую линию противника, шедшего с дистанциями

2— 3 кабельтова, поразить оконечности двух кораблей и затем повернуть к концевым кораблям, в то время как следовавшие за ним корабли должны были атаковать неприятеля с подветра, поставив концевые его корабли в два огня. В 11.52 он поднял соответствующий сигнал. Но в 11.05 Юхарин, заметив маневр, поторопился уменьшить скорость и сомкнуть линию. Тогда Нахимов, воспользовавшись уменьшением скорости противника, изменил план атаки и приказал в 11.12 атаковать неприятеля с наветра. Его корабль «Двенадцать Апостолов» прошел контркурсом вдоль линии от головного до концевого корабля. Передовой корабль Юхарина начал огонь в 11.15 слишком рано, и когда флагман Нахимова оказался на траверзе противника, то мог стрелять по нему почти без сопротивления, после чего «Двенадцать Апостолов» прекратил огонь, чтобы дым рассеялся ранее, чем корабль придет на траверз «Варны». Обстреляв «Варну», Нахимов то же самое проделал и с «Селафаилом». Обойдя противника с кормы, в 11.21 «Двенадцать Апостолов» действовал огнем продольно по всей линии. Следовавший за ним «Гавриил» не смог правильно повернуть и атаковать противника с кормы, тогда как «Ягудиил» в соответствии с планом поражал «Села-фаил» продольным огнем, но недолго, ибо передовые корабли неприятеля отвернули. В 11.30 последовал приказ прекратить огонь. Нахимов считал, что поражение наветренной колонны было неизбежно¹.