Русские адмиралы — герои Синопа

Флот вернулся в Севастополь. Однако отдых оказался недолгим. Угроза войны становилась все более явственной. 2 (14) июля Турция обратилась к великим державам с протестом против занятия дунайских княжеств русскими войсками. Летом 1853 года английская и француз-

ская эскадры в готовности стояли у Дарданелл. На запрос султана, готовы ли эскадры пойти через проливы в случае русских демонстраций у Босфора, адмиралы ответили утвердительно. На Черное море вышел для рекогносцировки турецкий пароход с английскими и французскими офицерами. Пока Турция к войне не приготовилась, союзники вели переговоры, способствуя ее примирению с Россией. Когда на Дунае были сосредоточены 143 тысячи войск султана, Турция могла применить силу. 14 (26) сентября диван решил объявить войну. 22 сентября (4 октября) появился манифест о священной войне против России. 26 сентября (8 октября) главнокомандующий турецкой армией на Дунае Омер-паша послал М.Д. Горчакову требование очистить дунайские княжества в течение 15 дней. Так как главнокомандующий Дунайской армией ответил, что не имеет полномочий вступать в соглашения о войне, мире или очищении княжеств, Омер-паша начал боевые действия утром 11 (23) октября обстрелом из Исакчи русской флотилии, проходившей вверх по Дунаю. А в ночь на 16 (28) октября турки захватили пост Св. Николая вблизи Поти. Казалось бы, Николай I получил необходимый предлог для развертывания боевых действий. Правда, он совсем не ожидал, что за спиной Турции будут стоять Англия и Франция с их первыми по мощи флотами. Опасность войны с коалицией оказывалась вполне реальной. Однако 21 октября (2 ноября) обнародовали манифест русского Императора с объявлением войны Турции¹. Россия входила в большую войну, к которой не была готова.

Тем временем и на Черном море готовились к войне. 1 октября Корнилов направил Меншикову записку с предложением занять русскими войсками Сизополь и Синоп как базы для русских крейсирующих судов^{432 433}. Князь не поддержал это предложение. Решили ограничиться крейсерством. 5 октября адмирал М.Б. Берх отдал приказ командиру Севастопольского порта вице-адмиралу М.Н. Станюковичу отправить эскадру П.С. Нахимова из четырех линейных кораблей для крейсиро-вания на пересечении меридиана Тарханкута и параллели 43 градуса; ему подчинили фрегаты и бриги Босфорского отряда и пароход «Бессарабия». Следовало также снабдить командами и артиллерией пароходофрегаты, которые ранее использовали как пакетботы для сообщения с Константинополем⁴³⁴.

Нахимову 5 октября М.Б. Берх дал следующее предписание:

«В. пр-во отряжаетесь с эскадрою из кораблей «Ягудиил», «Храбрый», «Чесма» и «Императрица Мария», фрегатов «Коварна», «Кулев-чи» и «Кагул», бригов «Эней» и «Язон» и пароходофрегата «Бессарабия» в крейсерство между Анатолией и Крымом, держась по возможности на меридиане Тарханкута и параллели 43 градуса.

Один фрегат и бриг по очереди надлежит содержать на Севастопольском рейде, как для отдыха этих судов, крейсирующих с начала лета, так и для сообщения с портами.

Пароходофрегат «Бессарабия» дождется окончательной инструкции в. пр-ву и, когда доставит оную, поступит в состав эскадры для употребления по вашему усмотрению.

Цель посылки эскадры та же, что и прежде бывших крейсеров, дабы при ожидаемом разрыве иметь морские силы у берегов Турции и особенно на сообщении Константинополя с анатолийскими прибрежными городами, и потому до получения новых инструкций не надлежит считаться в войне»¹.

Еще до выхода эскадры в море стало известно о том, что турки усиленно готовятся к войне. Чтобы избежать внезапного нападения, Ментиков через В.А. Корнилова послал М.Н. Станюковичу распоряжение направить Нахимову предписание присоединить пароход «Бессарабия» и распространить крейсерство к анатолийскому берегу между Амастро и мысом Керемпе, чтобы расположиться на коммуникации турецкой столицы с Батумом, куда направлены три турецких парохода с пушками. Разрешая эскадре показываться в виду берегов, Корнилов предписывал не начинать боевых действий до получения указаний либо до неприязненных действий со стороны турок. Следовало также послать пароход «Владимир» в Одессу и направить пароход «Дунай» для предупреждения о возможном нападении турок и присоединении к Нахимову фрегата «Коварна» и брига «Эней», крейсировавших у Босфора^{435 436}.

Получив предписание, Нахимов 10 октября отдал приказ о приведении кораблей в боевую готовность:

«В дополнение копии с предписания ко мне, объявленной мною командирам, я нахожу нужным предложить им по выходе в море зарядить все орудия ядрами за исключением некоторых в опер-деке для сигналов; при учениях орудия непременно разряжать; к ночи или даже днем, в туманное время, после учения непременно зарядить; разложить в ящики, развешанные по бортам между орудиями, по два боевых картуза с порохом, за исключением лазаретов и около камбуза, и за ними артиллерийским офицерам иметь самый бдительный надзор. Ударные трубки разложить по лядункам, столько, сколько может понадобиться для дела. Ружейные патроны иметь под рукой, так чтобы при тревоге легко было их раздать стрелковой и абордажной партиям, абордажное оружие иметь отпущенным и в совершенной готовности. Держать постоянно часовых на салингах и обо всяком показавшемся судне немедленно извещать адмирала.

При встрече с турецким военным судном первый неприязненный выстрел должен быть со стороны турок, но то судно или суда, которые на это покусятся, должны быть немедленно уничтожены.

В заключение я должен сказать, что, имея таковой отряд под командой, мне ничего не остается более желать, как скорейшего разрыва со стороны России с Турцией, и тогда я убежден, что каждый из нас исполнит свое дело»¹.

11 октября эскадра П.С. Нахимова в составе линейных кораблей «Императрица Мария», «Чесма», «Храбрый», «Ягудиил», фрегата «Ка-гул» и брига «Язон» оставила Севастополь; Нахимов поднял свой флаг на корабле «Императрица Мария»^{437 438}. Фрегаты «Коварна», «Кулевчи» и бриг «Эней» уже крейсировали в море, наблюдая за движением турецких судов⁴³⁹.

Итак, Нахимов получил инструкцию не начинать боевых действий до нападения турок, ибо в Босфоре стояла англо-французская эскадра, а русскому послу в Лондоне было предъявлено заявление, что в случае атаки турецких портов союзные корабли вступят на Черное море для их защиты. 9 октября Николай I сообщил А.С. Меншикову, главнокомандующему морскими и сухопутными силами в Крыму, об этом заявлении и предписал избегать нападения на турецкие гавани⁴⁴⁰.

Черноморский флот безусловно мог одержать верх над турецким, но явно уступал по числу кораблей, особенно паровых, объединенным англо-франко-турецким силам. Неудобное осеннее крейсерство Нахимова оставалось единственным средством воздействия на турецкую морскую активность.

А активность турки проявляли. Еще 8 октября из Константинополя стало известно, что турецким военным кораблям приказано после 9 октября нападать на слабые русские силы; в Батум прошли три пароходофрегата с крепостной артиллерией⁴⁴¹. Появление эскадры Нахимова между мысом Керемпе и портом Амастро заставило турецкое командование прекратить отправку судов к Кавказу в ожидании, что русские корабли уйдут на зимовку¹. Но расчет не оправдался: несмотря на ненастную погоду, русские моряки продолжали крейсерство.

12 октября, отправив находившиеся у турецких берегов фрегат «Коварна» и бриг «Эней» в Севастополь, Нахимов занял позицию между мысом Керемпе и Амастро. Первые дни с эскадры П.С. Нахимова лишь наблюдали за движением почтовых и торговых турецких судов, не препятствуя им^{442 443}.

Тем временем 12 (24) октября А.С. Меншикову и начальнику штаба Черноморского флота вице-адмиралу В.А. Корнилову стало известно в Николаеве об обстреле русской флотилии на Дунае турками, что означало открытие военных действий. Вернувшись в Севастополь, Корнилов 16 октября отдал приказ приготовить к выходу в море эскадру контр-адмирала Ф.М. Новосильского, а остальные четыре корабля составили эскадру контр-адмирала Н.П. Вульфа для обороны главной базы⁴⁴⁴. 18 октября В.А. Корнилов послал с фрегатом «Коварна» письмо, разрешающее эскадре П.С. Нахимова уничтожать или задерживать военные суда турок, отпуская суда купеческие, если на них нет служащих или грузов, принадлежащих правительству султана⁴⁴⁵. В тот же день, получив извещение о повелении царя оставаться в оборонительном состоянии, Корнилов направил Нахимову с корветом «Калипсо» соответствующее письмо⁴⁴⁶. 19 октября он послал своего адъютанта Г.И. Железнова к Нахимову с очередным посланием, предлагавшим выжидать первого выстрела турок⁴⁴⁷. Пароход «Одесса», на котором шел Железнов, догнал «Коварну» и «Калипсо», оба были возвращены в Севастополь, а Нахимов 20 октября получил письмо об отмене не дошедших до него ранее приказов⁴⁴⁸.

А.С. Меншиков тем временем решил под свою ответственность атаковать турецкий флот, если тот расположится вне Босфора; князь в предписании от 20 октября поторопил ранее задуманную Корниловым рекогносцировку⁴⁴⁹.

Выступившие 23 октября в поход четыре парохода под флагом Корнилова прошли вдоль берегов Болгарии до Бургаса, не заметив противника; 26 октября с пароходофрегата «Владимир» увидели у входа в Босфор эскадру из пяти фрегатов, корвета и парохода¹. Другие русские суда видели несколько линейных кораблей и фрегатов^{450 451}. 28 октября вицеадмирал вернулся в Севастополь; получив предписание А.С. Меншико-ва об истреблении флота, вышедшего из Босфора, он вечером того же дня отдал приказ эскадре контр-адмирала Ф.М. Новосильского, присоединив пароходофрегаты «Владимир», «Одесса», бриг «Эней», выйти в море. В приказе присутствовали следующие любопытные строки: «...если бы счастье нам благоприятствовало и мы бы встретили неприятеля, то с помощью Божиею офицеры и команда судов, со мной отплывающих, вполне воспользуются случаем увеличить наш флот новыми кораблями»⁴⁵². Эта часть приказа позволит нам понять последующие действия Корнилова.

29 октября эскадра оставила Севастополь⁴⁵³. Нахимову Корнилов в тот же день писал, что рассчитывает на его победу над турецкой эскадрой⁴⁵⁴. Сам он намеревался пройти вдоль берегов Черного моря до встречи с эскадрой Нахимова и вернуться в главную базу⁴⁵⁵. Существовал также замысел зажать турок между двумя эскадрами и уничтожить⁴⁵⁶. Однако реальные действия не позволили осуществить замысел.

Эскадра В.А. Корнилова, преодолевая шквалы и сильное волнение, продвигалась к мысу Калиакрия. Нетерпеливый вице-адмирал, узнавший 4 ноября от выходившего к Босфору на разведку пароходофрегата «Владимир», что у пролива стоят фрегаты и легкие суда, что англо-французский флот не появлялся в море, что 31 октября три турецких парохода вышли в Трапезунд, решил предупредить Нахимова и отправился на «Владимире» к востоку, поручив Новосильскому также найти эскадру Нахимова, оставить ему при необходимости два корабля и вернуться в Севастополь⁴⁵⁷. Если бы Корнилов твердо придерживался своего плана, не было бы, возможно, и Синопского сражения.