Русские адмиралы — герои Синопа

3. Перед входом в Синопский залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах я сделаю сигнал спустить их на воду, тогда держать их у борта на противулежащей стороне неприятеля, имея на одном из них на всякий случай кабельтов и верп.

4. При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которые, без сомнения, не перестанут палить, если с неприятельскими судами дело и было бы кончено.

5. Ныне же осмотреть заклепки у цепей на случай надобности расклепать их.

6. Открывать огонь по неприятелю по второму адмиральскому выстрелу, если перед тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае, палить, как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов.

7. Став на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны быть прицельные с особенным вниманием, и тогда заметить положение пушечного клина на подушке мелом для того, что после в дыму не будет видно неприятеля, и для поддержания быстрого батального огня он должен быть направлен по тому же положению орудия, как и при первых выстрелах.

8. Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге для наблюдения при батальном огне за направлением своих выстрелов, и буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для направления шпринга.

9. Фрегатам «Кагул» и «Кулевчи» во время действия остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему.

10. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на которых будут подняты национальные их флаги.

В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания.

Вице-адмирал Нахимов»¹

Ночь на 18 ноября русская эскадра провела в 10,5 мили к северо-востоку от Синопского перешейка^{523 524}. К утру установился тихий ONO, который способствовал сближению с неприятелем и не мешал стрельбе⁵²⁵.

В 7.15 русская эскадра, двигавшаяся на SWtW, изменила курс на SO и построилась в две колонны; по сигналу отдали рифы у марселей, и корабли увеличили скорость; к 8.00, когда последовал приказ приготовиться встать на якорь со шпрингом, эскадра давала б узлов⁵²⁶. В 8.15 эскадра по сигналу Нахимова легла в дрейф и на воду спустили гребные суда; в 9.30 корабли снялись с дрейфа и продолжили движение прежним курсом, но уменьшили скорость до 2 узлов (позднее, между 10.00 и 12.00, скорость составляла 3,5—3 узла)⁵²⁷.

В 9.45 последовал сигнал «Приготовиться к бою»⁵²⁸. Затем команды обедали, а в 10.30 пробили тревогу; каждое орудие в деках, по сведениям А. Зайончковского, зарядили двумя ядрами⁵²⁹. Готовые к бою корабли около полудня уже обогнули Синопский полуостров и шли курсом NWtW⁵³⁰. Правую колонну составляли корабли «Императрица Мария» под флагом П.С. Нахимова, «Великий князь Константин» и «Чесма», левую — «Париж» под флагом Ф.М. Новосильского, «Три Святителя» и «Ростислав». Фрегат «Кагул» в начале 12-го часа на запрос, держаться ли ему у адмирала, получил положительный ответ⁵³¹. Еще ранее, в 11-м часу, фрегату «Кулевчи» был дан сигнал держаться по левому борту левой колонны¹.

При подходе эскадры к месту якорной стоянки ветер сохранил прежнее направление, к 13.00 сместился на OtS, к 17.00 переменился на восточный и в 21.00 вернулся к ONO^{532 533}. Температура воздуха, в полдень составлявшая 12 градусов по Цельсию, вечером понизилась до 9 градусов⁵³⁴.

Туман и моросящий дождь мешали наблюдению, и турки, успокоенные длительным крейсированием русской эскадры, заметили ее слишком поздно, когда она приблизилась на полмили⁵³⁵. С кораблей, около полудня вступавших на рейд, видели турецких артиллеристов, бежавших к батареям; но двигавшиеся со скоростью 2,5 узла корабли миновали крайние батареи ранее, чем они открыли огонь⁵³⁶. Далее эскадра стала снижать скорость перед постановкой на якорь⁵³⁷.

Несмотря на грядущую битву, традиционный распорядок не был нарушен, и в 12.00 на флагманском корабле появился сигнал полдня⁵³⁸. Тем самым боевой адмирал демонстрировал твердость и спокойствие перед первыми выстрелами. И выстрелы эти не заставили себя ждать.

Австрийский консульский агент Пиргенц, остававшийся в Синопе, сообщал позднее, что перед началом боя русский адмирал дал знать турецкому адмиралу, что желает вступить в переговоры, и хотел послать шлюпку⁵³⁹. Известными отечественными источниками этот факт не подтверждается; возможно, агент принял за сигнал к примирению сигнал полдня. Во всяком случае, турки восприняли появление российской эскадры как нападение и начали сражение.

А. Слейд считал, что турки с завидным терпением ожидали приближения противника; видимо, над капитанами довлел приказ, запрещающий первый выстрел. Сигнал командира «Навек-Бахри» с просьбой открыть огонь Осман-паша проигнорировал, и первый выстрел прогремел с «Низамие», когда русские оказались на половине дистанции огня⁵⁴⁰. По данным русских документов, первые выстрелы турецкого флагманского корабля «Ауни-Аллах» прозвучали в 12.28; вслед за тем на приближающиеся русские корабли обрушился град ядер и книпелей¹. Береговая артиллерия запоздала, и только батареи № 5 и 6 продольным огнем препятствовали противнику занять боевую позицию^{541 542}. Задержка на берегу помешала туркам в начале сражения, в самый критический момент, использовать самое действенное их оружие — каленые ядра.

Турецкие артиллеристы первоначально традиционно били по рангоуту и такелажу головных кораблей⁵⁴³. Они стремились повредить оснастку и уменьшить способность неприятеля к маневрированию; кроме того, обычно при постановке на якорь посылали матросов для уборки парусов. Однако в данном случае Осман-паша просчитался. Русские моряки избежали лишних потерь: они не стали крепить паруса, лишь взяли их на гордени и гитовы⁵⁴⁴. Тем не менее, передовые корабли серьезно пострадали. На головном корабле «Императрица Мария» снаряды перебили большую часть такелажа⁵⁴⁵. Поэтому этот корабль и следовавший за ним «Великий князь Константин» встали на шпринг как шли, курсом NW [в тексте публикации ошибочно указано SW. — И. С]; затем заняли свои места «Чесма», «Париж», «Три Святителя» и «Ростислав», повернувшись носом к ветру, на NO⁵⁴⁶.

Русская боевая линия располагалась в 150—180 саженях (320— 380 метрах) от неприятеля⁵⁴⁷. Корабли эскадры открыли огонь после того, как два передовых встали на шпринг⁵⁴⁸. Начав залпами, русские перешли к батальному (непрерывному) огню⁵⁴⁹. В отличие от турок они сразу сосредоточили огневую мощь для стрельбы по корпусам и палубам бомбами, ядрами и картечью, нанося противнику крупные повреждения и потери. Именно первые выстрелы во многом решали исход сражения, ибо затем в густом пороховом дыму становилось сложно наводить орудия. Все же, несмотря на низкий прицел, много русских ядер летело очень высоко и часть их падала в море за перешейком, на расстоянии более километра.