Рябиновая невеста

– Нам нужно добраться до переправы, там нас ждёт лодка. И дальше на ней до Великих озёр, до самого Ир–нар–Руна. Мы должны как можно дольше двигаться по воде.

– По воде? Почему?

– На воде гончие Риган не смогут нас достать.

Олинн набросила поверх плащ и затянула завязки. Взобралась на лошадь и всё не решалась спросить о том, что мучило больше всего. Но перед тем, как выехать за ворота, она всё-таки тронула Гленна за плечо.

– А Игвар? Он разве не поедет с нами?

– Игвар останется. Кто-то должен прикрыть наши спины.

Олинн даже испариной покрылась от этих слов. Представила, как Игвар останется здесь, с аловласой колдуньей, ярлом Бодваром, Хейвудом и королём, который подчинён воле своей сестры, и испугалась так сильно, что снова тронула Гленна за локоть.

– Погоди! Я должна кое-что сказать. Это… это надо обязательно как–то передать Игвару…

– Что случилось? У нас мало времени, – спросил Гленн нетерпеливо.

– Жена ярла Бодвара — Фэда, это настоящая дочь Белого Волка…

– Мы и так это знаем. Один из стражей, что охранял её в Олруде и вернулся сюда с Игваром, узнал её, – оборвал Одинн дядя.

– Это ещё не всё! Это она привела меня к королю. Ярл Бодвар и Фэда с говорились с Хейвудом. Они хотели, чтобы я вышла замуж за короля и на брачном ложе сняла с него кольцо. Подменила его другим.

Олинн торопливым шёпотом рассказала дяде всю историю с заговором ярла Бодвара и Фэды.

– Они хотели отослать Игвара из крепости, чтобы он не мешал расправиться с королём. А может быть, они даже захотят его убить, нужно сказать ему об этом. Предупредить! — закончила Олинн свой рассказ.

– Это уже не имеет значения, – отмахнулся Гленн. — Тебя здесь не будет. Ну, а то, что Хейвуд желает сесть на трон, ни для кого не секрет. Игвар и сам справится.

– Они могут захотеть его убить! Убрать с дороги! И, в отличие от короля, его не защищает кольцо с красным камнем! — горячо произнесла Олинн.

– У него есть другая защита, – как-то зловеще произнёс Гленн, – Хейвуду с ним не справиться. Едем! Если нас нагонят ищейки Риган, нам несдобровать. А Игвару сейчас стоит опасаться совсем другого…

И ничего хорошего не было в этих словах. Дурное предчувствие накатило на Олинн волной, но Гленн не дал Олинн разобраться с чувствами, тронул лошадей и направил к воротам. Их окликнули дозорные, но найта Нье'Лири выпустили без лишних вопросов. Они проехали между палатками и шатрами воинов, что стояли у замка лагерем. Тут и там горели костры, и кто-то ещё не спал. Но когда лагерь закончился и огни исчезли, беглецов окутала густая темнота, и Олинн с ужасом подумала, а как же они поедут дальше? Тут же дороги не разобрать! И в растерянности спросила об этом Гленна. Дядя хмыкнул как-то странно, а потом спросил:

– А ты его разве не чувствуешь?

– Кого «его»? — удивлённо переспросила Олинн.

– Лес. Фрэйи умеют чувствовать лес. Он сам тебя поведёт, куда нужно, просто доверься ему и попроси. Я и сам умею немного. В нашем клане самые сильные фрэйи, так что и мне чуток досталось.

– Но… какая я фрэйя?! — произнесла Олинн со вздохом сожаления. — Я ведь ничего об этом не знаю! И не умею!

– Конечно, фрэйя! — без тени сомнения ответил Гленн. – Я видел твои глаза. Они такие же зелёные, как у Айрис, а значит, в тебе проснулась настоящая сила. Так что ты просто прислушайся к себе, обратись к лесу — это несложно. Всё получится.

Её лошадь мерно шагала за лошадью Гленна, и это даже убаюкивало. Темнота наполнилась осенней прохладой и запахом мокрой листы, а с болот понизу потянуло сыростью, той самой, которая рождает густые туманы Эль. Все летние звуки исчезли вместе с теплом: ни пения лягушек, ни птиц. Было тихо, так тихо, словно на мир опустилась толстая пуховая шаль. Вот и дождался Север времени туманов. Вот только теперь это больше никому не нужно.

Олинн закрыла глаза. Прислушалась к себе. Вспомнила, как дотрагивалась до берёз и осин, чувствуя движение сока, болезни и силу молодых ростков… Вспомнила удивительный могучий дуб в саду эрля, который уходил в небо, и обратилась к лесу так, как умела.

Обычно отклик она едва улавливала. Чаще это были просто знаки, которые Олинн хорошо умела толковать: упавший лист, рисунок на коре… Но сейчас, когда она попросила лес о помощи в пути, произошло что-то странное. Необыкновенное и чудесное.

Мир стал понемногу светлеть. Олинн открыла глаза и увидела, как тает сумрак, расступается низовой туман, и деревья на их пути наливаются призрачным светом, соединяются друг с другом корнями и ветвями, будто люди, держащиеся за руки. Этот свет разбегается во все стороны, и перед всадниками в зарослях тут и там начинают вспыхивать светлячки. Они загорались яркими оранжево-жёлтыми огоньками, освещая дорогу путникам, и гасли, едва лошади проезжали мимо них. Казалось, что сияющая волна катится вместе с ними, окружая всадников. Нельзя сказать, что стало светло, как днём, но дорога сделалась вполне различимой.

– Ого! — воскликнул Гленн, оглянувшись на Олинн. — Надо же! Такого не умела даже Айрис! Вот видишь, твоя сила тебе уже подвластна! И раз так, то поедем быстрее.

Гленн пришпорил лошадь, и Олинн последовала за ним, не понимая до конца, как же так у неё всё это получилось?!

– А что ещё умеют фрэйи? — спросила она, когда, проехав большой кусок пути, они пустили лошадей на шаг, чтобы те могли отдохнуть.

– Каждой фрэйе даётся свой дар. Кто-то лечит, кто-то создаёт, кто-то предсказывает, – ответил Гленн. — Тебя никто этому не учил?

– Наша вёльва. Немного. Но то, чему она меня учила, не моё. У меня никогда не получались хорошо её гальдры и заклинания. И всё остальное — огонь, «грибной эль» и жертвенная кровь. От всего этого только мутило, да голова болела, – ответила Олинн.

– Это потому, что тебе не нужны её гальдры и заклинания, – произнёс Гленн негромко. – Фрэйи сами создают заклинания для других. Для тех, кого лес не слышит. Кого не слышат боги и не видят. А ты слышишь лес, и этого достаточно. Считай, что лес — это уши богов. Ты просишь, и они тебе отвечают. А заклинания и гальдры нужны людям. Как-то так.

– Зачем Риган убивает фрэй? — спросила Олинн нетерпеливо.

Ей столько всего нужно узнать!

– Из-за силы, – немного помолчав, ответил дядя. – Каждая фрэйя, принесённая в жертву, это сгусток силы, заключённый в красный камень. Каждой из них перед обрядом надевали на шею золотой хольмгрег с красным камнем внутри. А потом… в куче пепла оставался только этот камень. Низар собирает их, уж не знаю зачем.

– Но неужели это нельзя остановить? Неужели ничего нельзя сделать?! — воскликнула Олинн.