Рюрик

Слуга, запинаясь и оправдываясь, робко проговорил:

– Друид солнца уж больно просил. Он что-то узнал о германцах…

Рюрик вскочил с походной постели.

– Бэрин здесь?!
– удивился он.
– "Что он задумал?
– оторопело спросил князь слугу. Тот развёл руками.

– Не знаю… Вели ввести? Он только что прибыл. Говорит, два дня и две ночи без отдыха шёл…

– Давай его сюда!
– потребовал Рюрик. Слуга выскочил из палатки и через мгновение ввёл друида солнца, на котором была одежда простолюдина, грязная и разодранная. Лицо его посерело от усталости, щеки ввалились.

– Боги! Что с тобой?!

– воскликнул Рюрик, усаживая Бэрина на свою постель.

Бэрин молча посмотрел на князя и закрыл глаза.

– Приготовь отвар наперстянки, пока он не заснул совсем, - приказал Рюрик слуге, а сам принялся растирать Бэрину шею.

Жрец глубоко вздохнул. Веки его приоткрылись и вновь крепко сомкнулись.

– Не засыпай, - попросил его Рюрик.
– Ты мне что-то должен сказать?

Слуга уже развёл огонь и кипятил воду в небольшом ковше.

Рюрик нетерпеливо ещё раз потёр шею жрецу, давая ему несколько минут отдыха.

– Ты от кого-нибудь скрывался?
– не выдержал Рюрик, видя, как лицо друида солнца понемногу оживает.
– Жрецы угрожали тебе?

Бэрин слабо улыбнулся:

– От укусов комаров… не скроешься, - отмахнулся он и, не поднимая головы, чуть слышно добавил: - Карл Лысый идёт с войском на соединение с Лотарием и Людовиком…

– Что?!
– вскочил Рюрик.
– Но он же терпеть не может Лотария, который ему приходится братом по отцу и отцом по второму браку его беспутной матери Юдифи, - всё ещё не придя в себя от грозной вести, выкрикнул князь.

Бэрин слабо улыбнулся, так и не открыв глаз.

– Когда речь идёт о гибели германского государства, то в счёт не берутся путаные родственные связи.

В голосе жреца чувствовалась горечь. Он глубоко вздохнул и угрюмо добавил: - Этому учит христианская религия. Пора бы тебе об этом знать!..

– Отвар готов, - напомнил о себе слуга. Князь взял горячий, пахнущий дымом костра и ароматом наперстянки с душицей ковш, вдохнул любимые запахи и подал его жрецу:

– Выпей-ка скорей, потом отдохнёшь, поешь и всё обсудим.
– Взмахом руки он подозвал слугу и сухо приказал: - Подогрей пищу и иди.

Пока Бэрин медленными глотками пил отвар (он чувствовал, как сладкие соки растекались по всем его жилкам), Рюрик ходил по палатке и старался спокойно обдумать грозную весть.

Бэрин проглотил последние капли отвара. Взгляд его стал более осмысленным.

– Не ломай голову…

Рюрик недоумённо посмотрел на жреца.

– Я уже всё обдумал.
– Бэрин потянулся и кулаками протёр глаза.
– Что ты на меня так смотришь?
– неожиданно задиристо спросил он.

Рюрик улыбнулся и решил молчать, пока верховный друид не выскажется до конца.

– Я уже разослал людей с ложной вестью о месте, выбранном тобою для боя, - медленно проговорил жрец и хитро подмигнул князю. Тот снова улыбнулся и нетерпеливо кивнул ему: продолжай, мол, и жрец продолжил: - Тебе надо нынче же разбить германцев, и тогда Карл Лысый останется с носом, - быстро и горячо сказал Бэрин. Он помолчал минуту.
– Нельзя допустить, чтобы его разведка сообщила точное место боя… Ты должен опередить их, - убеждённо посоветовал Бэрин и вдруг жалобно попросил: - Дай мне что-нибудь поесть…

Рюрик позвал слугу, который расставил еду на походном столе и вышел, Бэрин прямо руками схватил тёплый кусок мяса и запихал его в рот.

Пока Бэрин насыщал свою, казалось, бездонную утробу, Рюрик расхаживал по палатке и рассуждал как бы сам с собой:

– Надо предупредить, чтобы воины берегли дротики и метательные машины. Не забыть припрятать зажигательную смесь… Часть конницы отвести в коад [62] , навстречу Карлу Лысому, если тот всё же выйдет на помощь Людовику… Кстати, как там Гамбург?
– Он остановился возле стола. Взгляд его был сосредоточен.

62

Коад (кельт.) - лес.

– Норманны всё ещё держат его в своих руках, - невнятно ответил Бэрин, проглатывая очередной кусок, сразу поняв ход мысли молодого князя и похвалив его за догадливость.

– Это хорошо, - с удовольствием заметил Рюрик.
– Неплохо бы там устроить мятеж… Отвлечь силы Людовика.
– В голосе его прозвучали и вопрос и просьба.

– Это можно, - охотно согласился жрец.
– Норманны терпеть не могут христианскую веру, которую им навязывают германцы. Но ведь это дело нескорое, - охладил он пыл молодого князя.

– Отчего ж? Норманны - это порох. Вспыхивают разом, а повод найти всегда можно: малоземелье, пошлины на немецкие товары, гонения на норманнских волхвов…

– Я подумаю, но это потом, - нетерпеливо перебил его жрец.
– Я не сказал о главном: герцог Истрий вооружает подвластных ему славян и хочет направить их против тебя.
– Жрец уже перестал жевать. Он сидел выпрямившись, и глаза его загорелись мрачным огнём.

Рюрик тяжело опустился на табурет.

– Он же клялся… ещё моему отцу, что никогда не направит войска против соплеменников!
– гневно выкрикнул князь.

– Я помню, - кивнул головой Бэрин.
– Он не мог согласиться с тем, что земля Славянской марки стала принадлежать Карлу Великому. Старик совсем выжил из ума. Вряд ли он успеет довести своих людей до Людовика, предположил Бэрин, окинув жалеющим взглядом князя, и тихо добавил: - Я целую ночь провёл у него в лагере как ополченец. Наутро войско двинулось в путь, но дорога была выбрана дальняя… Я вот уже у тебя, а их ещё не слышно.

– Самые дальние наши костры на всех дорогах отсюда стоят на расстоянии одного дня, - пояснил Рюрик.

– Знаю, - отмахнулся Бэрин. Рюрик вспыхнул, но жрец устало продолжил: Ежли бы не они… я бы проплутал ещё два дня.
– И, услышав, что князь облегчённо вздохнул, спросил: - Боишься, что часовые пропустят врага?

Рюрик развёл руками и ничего не ответил.

– Выдели мне воинов, я встречу Истрия в укромном местечке и попугаю его.
– Силы, казалось, окончательно вернулись к верховному жрецу. Он выглядел спокойным и уверенным в себе.

Рюрик внимательно посмотрел на жреца, словно прицениваясь, и вдруг решился, стыдясь сомнений, которые вновь всплыли из глубины его души. Эти опасения сумел развеять жрец своим поведением во время той, утренней, встречи в его доме, когда князь требовал освободить Аскольда.