Рыжая проблема альфы

Они уже не танцуют, а катаются по полу котлована, разбрызгивая кровь из ран и утробно рыча. Это выглядит жутко. То Серебристый оказывается сверху, то Бурый. Они меняются, каждый норовит вцепиться в глотку другому, но тот в последний момент блокирует атаку.

А потом вдруг всё замирает. Приглядываюсь и вижу, что Шейд сомкнул клыки на морде Стэна. Чуть сожмет, и превратит нос и нижнюю челюсть противника в месиво. Тот не двигается, Шейд тоже чего-то ждет. Они испепеляют друг друга кровожадными взглядами, а потом Серебристый смотрит мне в глаза и стискивает челюсти.

Под утробный рык, больше похожий на вой, Бурый отпрянывает от него и тут же заваливается на бок. Извивается от неистовой боли. Передняя часть морды так повреждена, что в нем сложно узнать волка. Шейд спокойно подходит к нему и неотвратимо вгрызается в шею. Вырывает кусок плоти. Бурый хрипит, но ещё двигается. Серебристый делает ещё укус и ещё, отбрасывая в сторону выгрызенную плоть вместе с костями шмат за шматом. Останавливается, когда голова Бурого волка оказывается отделена от туловища.

Он хватает её за ухо и в один мощный прыжок оказывается на земле недалеко от меня. Весь в кровавых разводах, Бурый успел сильно его искусать. Но Шейд подходит ко мне и кладет голову врага к моим ногам. А затем начинает обращаться.

Окровавленная шерсть падает на землю, Шейд снова обретает облик человека, который будто встретился со сворой агрессивных собак. К нему тут же подходит кто-то из верных Серебристых, вручает полотенце, которым Шейд вытирает лицо от крови и, держа изляпанную бордовым тряпку в руке, поворачивается к Бурым, которые застыли в нерешительности и не знают, что делать.

— Есть желающие оспорить мое первенство в этой дуэли? — Шейд говорит громко, но в голосе слышится усталость.

Бурые неуверенно качают головами.

— Стэн выбрал преемника? — спрашивает он следом.

— Нет, мистер Нокс, — отзывается один из волков.

— Тогда проведите выборы, — чеканит Шейд. — Рэйвен Солтис теперь официально мой трофей. И никто не смеет к ней прикоснуться. Последний, кто пытался, лежит там. — Шейд кивает на котлован. — Кто ещё попробует покуситься на мою собственность, отправится следом за бывшим альфой. Это всем ясно?

Бурые переглядываются и начинают кивать.

— Я не слышу, ушлепки! — рычит Шейд.

На этот раз Бурые начинают отвечать. «Да!», «Понятно!», «Мы поняли!».

— Теперь верю! — кивает он. — Похороните лидера.

На этом он делает знак своим, и ему приносят снятую одежду. Он надевает брюки и с голым торсом идет в машину. Из ран так и продолжает течь кровь. Жестокое зрелище.

Я следую за ним.

Когда машина трогается, Шейд откидывается на сиденье и закрывает глаза.

— Молодец, радуйся, — произношу досадливо. — Сделал меня трофеем. Гениально просто! Ты просто нашел подходящего противника, чтобы застолбить надо мной свою власть? А ты думал, что случилось бы, если бы ты проиграл? Ну кроме того, что сам бы сдох?

Яд из меня так и выплескивается. Я переволновалась из-за этого поединка, успела пару раз попрощаться с жизнью, а Шейд всего лишь хотел официально присвоить меня себе.

— Ты правда не понимаешь? — слабым голосом говорит Шейд, в нем нет ни гнева, ни раздражения, хотя я ожидала их услышать. — Теперь ты в безопасности. Никто не посмеет причинить тебе вред.

Задумываюсь. Выходит, Шейд знал, что победит, чего бы это ни стоило. И затеял дуэль не для того, чтобы просто меня присвоить, а чтобы защитить. Я ведь насолила Стэну Варту, а значит, Бурые могли бы мне мстить и дальше. А так я под защитой. Неприкосновенна, можно сказать. Против Серебристых, особенно теперь, когда их лидер подтвердил свое могущество, никто не пойдет.

Стыдно становится. Я даже не предположила этот вариант. Исступленно видела только собственнические замашки Шейда. Но он погружается в дрему, и я не решаюсь ее нарушить.

В паркинге Шейда уже ждет Мэтт с бригадой. Я сопровождаю их на минут стретий этаж в клинику. Захожу в палату. Мне совестно, я хочу хотя бы спасибо сказать, если не извиниться за свое однобокое отношение.

Вокруг каталки вдруг начинается какая-то возня. Мэтт громко командует везти Шейда в операционную. Меня отталкивают от двери, а каталку выкатывают и поспешно увозят по коридору.

— Что случилось? — бегу за направляющимся следом Мэттом.

— Внутреннее кровотечение, — бросает он мне и скрывается за распашными дверями. Вверху створок круглые смотровые окна. Я заглядываю туда и замираю. Все, похоже, очень серьезно.

59.

Чувство вины с головой поглощает меня. Смотрю в круглое стекло за тем, как медики шуршат вокруг Шейда, и становится страшно за его жизнь. Нет, не потому что я снова стану ничьей, если он таки умрет. Я смогу позаботиться о себе. Наверное, Серебристым я больше не понадоблюсь, и я свалю в закат, как и планировала. Мне вдруг горько, что я могу потерять Шейда. Несмотря на то, что он грубо присвоил меня себе, он защищал. Правда защищал, другое дело, что я воспринимала это в штыки.

А теперь он на волоске от смерти. Я слышала, что внутреннее кровотечение — это страшно. Какой-то сосуд внутри поврежден, и кровь выливается прямо в тело. И как найти этот сосуд? Как залатать течь?

Врачи делают свою работу. Мэтт уже облачился во флизелиновую робу, натянул стерильные перчатки, вооружился скальпелем. Операция. А как ещё убрать внутреннее кровотечение?

Меня мутит от волнения. Я и не думала, что буду так переживать за Шейда. Получается, он мне дорог? В груди щемит странное чувство, будто без него мне будет плохо. Определенно хуже, чем сейчас. Колет ожидаемое одиночество. Я привыкла жить одна, одинокая волчица. В клане, но не в клане. Сама по себе. Никогда не мечтала о семье и волчатах. А когда Шейд сказал, чтобы я приняла таблетки от внезапной беременности, это вдруг огорчило меня. Да так, что я рванула прочь и попала в ловушку. И даже после моего побега Шейд не отказался от поисков и спас.

Тоскливо оглядываю коридор. Просто коридор. Следы резиновых каталочных колес на полу, окрашенные в светлый ровные бетонные стены. И ни одного диванчика. Даже косоногого стула нет. Тут нет места для посетителей, потому что все они могут подождать в собственных апартаментах наверху. У меня тут пока нет своего места. Опускаюсь на пол напротив операционной, подбираю ноги, буду ждать сколько потребуется, но дождусь новостей.

Время замирает. За двустворчатой дверью раздаются приглушенные голоса врачей. Не разбираю слов. Смотрю в одну точку. Я очень хочу, чтобы Шейд поправился. Даже думать страшно, что станет с кланом, если он все-таки пойдет по радуге. Выборы, грызня за власть. Клан ослабнет, и Белые заменят Серебристых мексиканскими волками.

Не все пророчества Вэй сбылись, но заговор Бурых, волков Солнца и Белых я все-таки раскрыла. И Шейд уже судил меня, только не убил. Выходит, не все её пророчества сбываются. Наиболее вероятный исход можно изменить.

Мне очень тоскливо. От скуки пытаюсь припомнить, сколько раз я чуть не погибла за время поисков грабителей банка — да с дюжину! И в половине случаев Шейд оказывался рядом. Наверное, мне и правда будет лучше под его покровительством. Но в сердце, точно заноза, сидит его пользовательское отношение. Если и рядом, то точно не в качестве домашнего питомца.