Рыжая проблема альфы

Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем двери операционной снова распахиваются, выпуская каталку с Шейдом в сопровождении врачей. Я даже успела чуть задремать, но мгновенно проснулась от громкого звука. Вскакиваю на ноги, едва вижу утомленное лицо Мэтта.

— Он ведь будет жить? — спрашиваю, а голос против воли пищит.

— Ну не в морг же покатили! — усмехается Мэтт.

— А в палате подождать можно? — с надеждой задаю следующий вопрос.

Врач кивает и указывает на закрывающуюся за медиками дверь.

— Я тебя пущу, — добавляет он, направляясь туда же. — Но выйдешь только когда кто-то придет. Пропуск я тебе не дам.

Я на все готова, чтобы остаться с Шейдом и дождаться, когда он придет в себя.

В палате альфе уже поставили капельницу. Видимо, ту самую, которая чудесным образом поднимает волков на ноги. Закрепили на теле даттчики-присоски, монитор рядом с каталкой мерно пикает его пульсом.

Мэтт критическим взглядом окидывает монитор и провода, опутывающие тело Шейда. Затем кивает подчиненным и поворачивается ко мне:

— Счастливо оставаться, — произносит легким тоном и жестом велит всем покинуть палату. — Мы вернемся к утру.

Дверь за ними захлопывается, и пикает магнитный замок. Подходу Шейду, глажу по волосам. Вроде все страшное позади, надо только дождаться. А усталость камнем тянет к земле. Спать уже хочется неимоверно. Нанервничалась, утомилась и, возможно, до конца не оправилась от собственных повреждений.

Надо лечь. Оглядываю палату. Кроме каталки Шейда и медицинской утвари, ничего нет. А и плевать. Когда отсутствие кровати меня останавливало? Бросаю на пол кожаную куртку, укладываюсь сверху и сворачиваюсь калачиком, чтобы не холодно было. Сон мгновенно забирает мое сознание.

Сквозь пелену спасительного забвения ощущаю, как кто-то гладит меня по щеке. Не верится. Приятные ощущения. Гладкая кожа, нежное прикосновение. Чьи-то аккуратные пальцы спускаются к челюсти, щекочут шею, потом снова возвращаются к щеке и убирают волосы за ухо.

Нос улавливает аромат… Шейда?! Мгновенно открываю глаза и вижу его перед собой. В больничной робе сидит рядом на корточках, с улыбкой смотрит на меня. Встряхиваю головой и сажусь у стены. Ничего не понимаю. Почему он тут? Почему в этой дурацкой распашонке?

Он так и продолжает улыбаться. А до меня наконец добираются воспоминания, и на глазах выступают слезы. Бросаюсь ему на шею.

— Живой! — шепчу, потому что голос моментально сел. — Я так волновалась!

— Что со мной будет, Рэй? Так, царапина, повалялся — встал, — отшучивается Шейд, гладя меня по спине. Ты чего, тут спала, что ли?

— Ага, — киваю, отлепляясь от него. — Хотела быть рядом, когда очнешься.

А слезы так и текут из глаз. Наверное, никогда я не испытывала настолько испепеляющего чувства облегчения.

— Ну все, хватит плакать, — ласково говорит Шейд, снова обнимая меня. — Я же тут. С тобой. Никуда не уйду и тебя не отпущу.

— Я сама тебя не оставлю, — бурчу недовольно. — А то снова напросишься на какую-нибудь дуэль.

— Я не напрашиваюсь, я сам бросаю вызов, — гордо поправляет Шейд. — Пойдем. Мне надо одеться и дать всем знать, что их альфа в строю.

Шейд помогает мне подняться и подает куртку. А потом, обняв за талию, ведет к выходу из палаты. Сейчас мне приятны его прикосновения. Я согласна. Теперь все правильно, я наконец приняла Шейда.

В коридоре по пути к лифту мы сталкиваемся с Мэттом, который шел проведать альфу с несколькими медиками. Видя, что у того все хорошо, он просто дает команду подчиненным убрать палату, а сам поднимается с нами на лифте на второй этаж. Видимо, тут у него апартаменты. А мы доезжаем до последнего, и Шейд приводит меня в свою огромную спальню, которая больше похожа на целую опенспейсовую квартиру.

Там отправляется в душ и вскоре выходит свежим и бодрым. Аппетитно облизывается на меня, и все же скрывается в гардеробной. Хех, я, кажется, была бы не против, чтобы он утолил свой мужской голод. Но сейчас у него другие заботы.

Шейд возвращается в спальню в шикарном серебристом костюме. Ему идут пиджаки и брюки, хотя не меньше подходит и кожанка с джинсами. Он вообще красивый, подлецу все к лицу.

Шейд подходит ко мне, ласково целует в губы, очевидно, учуяв запах моего возбуждения.

— Прости, не сейчас, — говорит рокотливо. — Позже, и поверь, ты не отвертишься. Я так изголодался, что если бы не дела, давно бы распластал тебя вон там.

Он показывает на свою кровать, а я чувствую очередной прилив желания. Внизу живота тянет. Я же помню, что на ней было, и хочу повторения.

— Ты переоденешься? Или останешься в этой одежде? — спрашивает Шейд уже будничным тоном. — Можешь воспользоваться вещами Моники, они тебе подошли, кажется.

— А сколько у меня есть времени? — спрашиваю заговорщическим тоном.

Я определенно хочу переодеться. Пусть Шейду будет сюрприз.

60.

Он отвечает, что минут пятнадцать, прежде чем мы пойдем вниз объявлять о перестановках в клане. За пятнадцать минут можно успеть добежать до Аляски.

В гардеробной Моники так ничего и не поменялось. Интересно, почему тут никто не провел ревизию? Я сразу залезаю в секцию с плечиками. Платья и костюмы развешены по цветам, я выбираю красную гамму и вытаскиваю короткое ярко-красное платье на тонких бретельках. Из секции с обувью выискиваю босоножки на сплошной прозрачной платформе. На шпильках я чувствую себя пока совсем неуверенно.

Я уже почти готова, когда сзади раздается голос Шейда.

— Совсем с ума сошла, бестия? — поворачиваюсь и ловлю на себе его горячий возбужденный взгляд. — Я такой голодный, что и так держаться сложно, а ты провоцируешь!

— Пусть все видят, какая у тебя волчица! — отвечаю дразнясь и сама понимаю, что не ощущаю себя его трофеем. Парой — да, никак не приложением.

— Ты доиграешься, что я на плече понесу тебя в спальню, как только закончу официальную часть, — в голосе хриплость и рык.

Приятно, аж в бедрах застывает легкая дрожь.

Мы вместе спускаемся на второй этаж. Я думала, тут жилые помещения, но нет, огромный зал для сборищ, где уже собралась огромная толпа серебристых, а в конце у возвышения собрались трое заместителей. Точнее, четверо, только Троя привели скорее предъявить. Он стоит на коленях со сведенными за спиной руками. Смотрит в пол.

Шейд ведет меня сквозь расступающуюся толпу и, кажется, ловит каждый брошенный на меня взгляд. Но все, кто сталкиваются с его — отводят глаза или отворачиваются. Чувствую себя принцессой, королевой, никто не смеет посмотреть на меня сально или косо.