Рыжая Соня и Владыка падших

— За все приходится платить. Об этом мама тоже говорила нам, да мы не верили. Но однажды я увидела, что происходит с девушками через десять лет такой работы, и решила стать воровкой.

— Что же тебя так поразило?

— Да то, что тридцатилетняя женщина выглядела дряхлой старухой.

Все опять замолчали, но тут отворилась дверь и в комнату вновь вошел Север. Он бросил девушкам узел и протянул Соне ее меч:

— Возьми.

— Спасибо, Запад,— сладким голосом произнесла Соня, но, увидев его удивленный взгляд, добавила: — Я, кажется, неправильно произнесла твое имя, Восток? — невинно проворковала она.— Никак не могу запомнить, не обижайся.

— Не обижаюсь,— кивнул Север.— Я так и подумал... Лежебока.

Дверь за ним бесшумно затворилась, и девушки вновь громко расхохотались.

— Вот мерзавец! — прошипела Соня.

— Да брось ты! — Лума обняла подругу.— Я же говорю тебе, он отличный парень и не раз защищал нас от наставников. Это не Ханторек. Вот кого нужно ненавидеть! Кстати, что он так на тебя взъелся?

— Расскажи им! Расскажи! — принялась канючить Альрика, и Соне пришлось во второй раз пересказывать шадизарскую историю.

К тому времени, когда Соня закончила рассказ, все уже изнемогали от смеха.

— Ну и что же он предложил тебе, когда ты появилась здесь? — утирая слезы, спросила Аванта.

— Предложил стать его любовницей,— пожав плечами, ответила Соня,— что же еще?

— И ты отказалась?

— Конечно! —. Девушка недоуменно уставилась на подругу.— Мне хочется умыться даже после того, как он просто проходит мимо.

— И теперь ты думаешь только о том, как бы сбежать и вернуться к прежней жизни?

— Да. Как верно заметила Альрика, каждый должен заниматься своим делом, а я свое давно нашла.

— Ты уверена?

— Полностью. Я поняла, что мир устроен очень несправедливо. Кто-то незаслуженно получает все, а кто-то точно так же незаслуженно — ничего.

— Ну и?..

— Ну и я стараюсь бороться с несправедливостью: отбираю деньги у богатых и отдаю тем, кто в них нуждается. В основном, правда, себе,— скромно закончила девушка, и слова ее вызвали новый взрыв смеха.

— Кстати,— заметила Соня, когда все успокоились.—Вы ведь не слышали, а я стояла рядом, когда Север повел Ханторека переодеваться. Так вот, он сказал отцу-настоятелю, что если тот не научится держать себя в руках, то очень скоро превратится в простого настоятеля.

— Да ну?! — не поверила Лума.

— Чтоб мне сдохнуть! — задорно улыбнулась Соня.

В это мгновение торжественный удар колокола прервал их беззаботный смех.

— Вы слышали? — спросила бритунка, хотя не услышать звона было просто невозможно.— Много я слышала колоколов, но этот какой-то особенно мрачный.

— Да брось ты,— отмахнулась Соня.— Колокол как колокол. Ничего особенного — я в нем сидела.

— Не скажи,— неожиданно серьезно поддержала Альрику Лума.— Среди послушников ходят слухи, что звон этого колокола слышен на Серых Равнинах, хотя и очень слабо. Но тот, кто услышит его, может восстать из мертвых.

— Чушь,— возразила Соня, правда уже не столь уверенно.

— А вот и не чушь! — вмешалась Аванта.— Говорят, что делается это неспроста. Восставший из мертвых тут же попадает под власть жриц Ордена, и его используют для каких-то особых поручений, но только по ночам, когда смертные спят. А один из них бродит по коридорам, и его шаги можно услышать ночью,— закончила она зловещим шепотом.

На этот раз Соня промолчала. Она тоже слышала чьи-то шаги, но думала, что это стражник ходит у двери, чтобы не уснуть. А! Глупости все это!

— Пора расходиться,— с грустью сообщила Лума.— Сейчас разнесут ужин, а после него нам не разрешают выходить из комнат.

— Надо будет проследить, кто тут шляется ночами,— задумчиво проговорила Соня.

— Не смей и думать об этом! — замахала на нее руками Аванта.— Я уж и не рада, что сказала тебе. Пропадешь, как и те несчастные.

— Какие несчастные? — насторожилась Соня.

— Ну...— Девушка помялась.— Находились тут и прежде любопытные вроде тебя...

— И что?

— Пропали они все, понимаешь? Исчезли без следа! Отец-настоятель говорит, что их перевели в другую школу, в Гиперборее. И, усмехаясь, добавляет, что все желающие могут отправиться следом.

— Так это правда?..— побелевшими губами прошептала Альрика.

Соня только поморщилась в ответ, а Мила зашептала, оглядываясь на дверь:

— Вечером легли спать, а утром пропали, и вещи остались на месте.

— Что — все разом?

— Да ты что, не понимаешь? Аогову-то не один десяток лет! По одному пропадали, но все одинаково!

Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой послушник с подносом.

— Ага! — воскликнул он.— А я-то думаю, куда все запропастились? Расходитесь, девочки, пора!

К удивлению Сони, все поднялись и, попрощавшись, вышли. Только Альрика задержалась ненадолго, чтобы забрать свою одежду и, пожелав спокойной ночи, тоже ушла.

Оставшись в одиночестве, Соня переоделась, потом подошла к зеркалу и с удовлетворением кивнула отражению. Хоть Ханторек и утверждал, что она и в рубище прекрасна, а так, что ни говори, гораздо лучше. Она с аппетитом поужинала и, быстро раздевшись, улеглась в постель. Как это ни странно, но собственная одежда вернула ей хорошее настроение и вселила уверенность, что все закончится благополучно. Затем она вдруг вспомнила Вожака и подумала, что, быть может, подруги правы и она действительно злится на него напрасно. Он просто хорошо сделал свое дело. Что же ее так разозлило? Не то ли, что он разгадал ее уловку? Девушка улыбнулась: ну конечно!

Она расслабилась, но тут же, как и прошлой ночью, услышала шаги за дверью.

Шаг, другой... Шаг, другой... Словно кто-то делал пару шагов и останавливался, прислушиваясь. Соня насторожилась и через несколько мгновений поймала себя на том, что старается не дышать. О, Бел! Неизвестный медленно удалился, и Соня вздохнула с облегчением.

* * *

Ханторек готов был выть от душившей его ярости. Все послушники видели, как он полетел на пол, вывалив на себя целый поднос еды. Он нисколько не сомневался, что это подстроила рыжая стерва, хоть и не понимал как. Теперь она расскажет всем послушникам, как поиздевалась над ним, а те — стражникам, а стражники — наставникам и настоятелям, и завтра мать-настоятельница узнает обо всем! Ханторек похолодел. Верно сказал Север: так можно очень быстро оказаться среди простых настоятелей. Если бы он не поссорился с Халимой, гирканка наверняка что-нибудь придумала бы. Так ведь и это еще! Что теперь делать?

За годы, проведенные в Логове, Ханторек привык считать послушников бессловесными рабами, а теперь наконец-то понял, что это не так. Конечно, он может распорядиться наказать провинившегося, но тогда придется объяснять, в чем вина этой наглой девицы.

К вечеру от гордости отца-настоятеля не осталось и следа. Сведи его сейчас судьба с Халимой, он на коленях молил бы о прощении. Он боялся лишь, что бывшая любовница просто расхохочется ему в лицо. Но страх несмываемого позора оказался сильнее, и Ханторек сам не заметил, как очутился в коридоре и лицом к лицу столкнулся с молодой настоятельницей.