Рыжая Соня и Владыка падших

Она хотела пройти мимо, но он схватил ее за руку:

— Халима! — Она брезгливо поморщилась и отшатнулась.— Халима, прости! Я сам не знаю, что на меня нашло!

Она посмотрела на него и расхохоталась, точь-в-точь как он боялся, но Ханторека это не остановило. Забыв о том, что находится в коридоре, он бухнулся перед девушкой на колени, плечи его затряслись и он разрыдался. Халима молча наслаждалась своей победой, однако скоро это развлечение надоело ей.

— Вытри слезы,— усмехнулась она.

— Прости! Прости меня, Халима,— запричитал он.— Это ведь случилось всего раз! И, клянусь, больше не повторится!

Однако плач бывшего любовника не разжалобил настоятельницу.

— И одного раза много,— скривилась она.— Возьми себя в руки, и, быть может, я попробую забыть о случившемся. Посмотрим,— бросила она на прощание и ушла к себе.

Ханторек, утирая слезы, вернулся в комнату, и никто так и не увидел, что же произошло между ними. Заплаканное лицо его озарила счастливая улыбка, словно он уже получил прощение, о котором умолял. Халима же остановилась у зеркала, всмотрелась в свое отражение, и ей пришла в голову неожиданная мысль о том, что, умело играя на чувствах человека, можно завлечь его в такую ловушку, из которой смерть станет единственным выходом.

Итак, Ханторек теперь целиком в ее власти, и она может делать с ним все, что ей заблагорассудится. Вот только что? Конечно, восстанавливать прежние отношения она не собиралась, а вот мысли о мести ни на миг не покидали ее. Однако Халима решила не торопиться и подождать, что предпримет эта рыжая. Сегодня она лихо сумела втоптать отца-настоятеля в грязь, превратила его в посмешище. Теперь даже интересно посмотреть, как расправится с ним шадизарская шлюха, ради которой он пренебрег Халимой. А там можно подумать и о том, как добить Ханторека, отомстить Соне и... Северу. Впрочем, Севера ей убивать пока не хотелось. Она и сама не понимала почему, просто не хотелось, и все.

Она вернулась мыслями к Соне, которая интересовала ее больше остальных. Почему? Наверное потому, что из-за нее у молодой настоятельницы начались неприятности- Но пока ее трогать нельзя.

Тут Кучулуг прав. Разара слишком благоволит к новенькой. И уж ни в коем случае нельзя действовать в открытую, так, как это пытался сделать сегодня идиот Ханторек. Размышляя о шадизарке, Халима вспомнила о кинжале. Она не верила ни одному слову воровки. Ясно как день, что Клык Волчицы выкрала она и спрятала где-то в парке.

Понятно, что рыжая не собиралась попадаться, а значит, держала при себе кинжал до тех пор, пока оставалась хоть малейшая надежда на спасение. Потом она его спрятала. Но где? Халима знала, что потерю искали целый день и ничего не нашли. Это плохо. А может быть, хорошо?

Не проглотила же она его на самом деле! Халима усмехнулась. Раз не нашли, значит, плохо искали. Или искали не там, где нужно. А где нужно? Наверняка неподалеку от того места, где пряталась воровка! Ведь она должна была хранить кинжал до конца!

Только бы до кинжала не добрались раньше нее! Она даже подумала, не рассказать ли обо всем матери-настоятельнице, но тут же отказалась от этой мысли, потому что, как только догадалась, где может быть спрятан кинжал, сразу сообразила, как воспользуется им. Жаль, что нельзя сегодня же ночью забрать его! Пока Разара в Логове, об этом нечего и думать. Но на днях она должна отправиться в Похиолу, и вот тогда...

* * *

Наступил уже третий день пребывания Сони в Логове. В это утро после завтрака девушек отвели к озеру, где по краям засыпанной песком площадки застыли в тридцати шагах напротив друг друга мраморные статуи двух обнаженных воинов: копейщика в вольной позе, с древком копья у ноги меченосца, который внимательно смотрел на него.

Девушки построились в ряд, а наставник, молодой мужчина лет тридцати, остановился перед ними, внимательно присматриваясь к новеньким. Ему предстояло оценить их сильные и слабые стороны, чтобы правильнее построить обучение. Он пробежался взглядом по Альрике, по Соне, старательно делая вид, что внешность девушки не производит на него впечатления, и отрядил обеих в лучницы.

— Не хочу в лучницы! — неожиданно для самой себя заявила Соня, будто дух противоречия вселился в нее, заставляя перечить всем и восставать против всего, что ей говорили.

— Чем же ты хочешь заниматься? — удивился наставник.

— Мне больше по душе меч. В Шадизаре никто не владеет им лучше меня,— хвастливо заявила она.

— Значит, ты лучше всех? — ухмыльнулся он.— А не хочешь доказать свои слова на деле?

— С удовольствием!

— Ты слишком молода,— заинтересовавшись, наставник подошел ближе,— чтобы успеть стать настоящим мастером.— Соня пожала плечами и отвернулась.— Значит, все-таки настаиваешь на своем? — спросил он, останавливаясь в паре шагов от девушки.

Он так и не понял, что же произошло. В следующий миг меч Сони выпрыгнул из ножен прямо ей в руку и замер на расстоянии волоса от его лица.

— Ты ошибся,— спокойно сказала Соня.

Она шагнула назад и неуловимым движением бросила клинок в ножны.

— А ты, оказывается, любишь покрасоваться,— заметил Север, неожиданно появившийся из-за статуи.

Девушки обернулась, как по команде. Наставник вздохнул с явным облегчением, а Соня улыбнулась.

— Надеюсь, ты не такой недоверчивый? — спросила она и двинулась навстречу Вожаку мягко и грациозно, как дикая кошка.

— Застигнуть врасплох можно любого...— начал Север.

— Вот и помни об этом! — перебила его девушка.

— ...Кроме меня,— договорил он.

Меч Сони вновь выпрыгнул из ножен, только на этот раз пальцы Вожака схватили ее за локоть, второй рукой он взялся за пряжку пояса, и в то же мгновение шадизарка почувствовала, что ноги ее отрываются от земли и она летит. Перед глазами мелькнуло синее небо, и вода сомкнулась над ее головой. Соня быстро вынырнула, отфыркиваясь, подплыла к берегу и вскочила на ноги, все еще держа в руках меч, но, когда сообразила, как смешно выглядит со стороны, раздраженно кинула его в ножны. Рассевшиеся на траве подруги весело хохотали. Сперва это ее разозлило, но она вовремя вспомнила, что все они по-доброму относятся к Северу, и подавила гнев.

— А ты не такой увалень, каким кажешься,— снисходительно заметила она, чем вызвала его одобрительный кивок.

— Кстати, я пришел за тобой. Тебя зовет мать-настоятельница.

В первое мгновение она удивилась, но тут же сообразила, что Разаре, видимо, донесли о том, как она столкнулась с Ханторёком в столовой, и оказалась права.

Мать-настоятельница, как всегда, неподвижно сидела в кресле. Едва за Соней и Севером закрылась дверь, Разара повернула к девушке голову, пристально посмотрела на нее и спросила: