Рыжая Соня и Владыка падших

Он взял со стола хрустальную баночку с мазью, отвинтил серебряную крышечку и смазал Соне рассеченную правую бровь, разбитые губы и несколько ран на лбу и подбородке. Она сразу насторожилась:

— Чем это ты меня мажешь?

— Эта мазь состоит из тысячи трав и кореньев, а аромат ей придает масло, выжатое из лепестков роз.

— Зачем она?

— Не задавай глупых вопросов! Шрамы украшают мужчину, но если ты считаешь, что от рассеченной брови и перебитых губ твоя внешность только выиграет, то...

— Ладно, мажь,— разрешила она.

Север закончил свою работу и завинтил крышечку.

— К приходу Вулофа все уже подсохнет, и я смогу тебя покормить,— деловым тоном сообщил он.

— Не сможешь,— слабо возразила девушка.

— Это почему же?

— Ложка в рот не пролезет,— через силу пролепетала она.

Некоторое время Север смотрел на нее удивленно, потом не выдержал и расхохотался.

— С тобой не соскучишься. Как вообще-то себя чувствуешь?

— Болит все,— сообщила она равнодушно, словно речь шла не о ней, а о ком-то другом.— И голова особенно.

— Да, голове досталось. Ну ничего, придет Вулоф, он еще полечит тебя по-своему.

— Кто он?

— Увидишь,— уклончиво ответил Север, посмотрел нa девушку, покачал головой и поправил себя: — Узнаешь.

Девушки удивленно переглянулись. Хлопнула дальняя дверь. Одна из послушниц выглянула и, коротко охнув, выскочила наружу. Одна за другой ее примеру последовали и остальные, так что вскоре в комнате остались только Соня с Севером. Вамматар пропустил вперед огромного зверя и вошел сам.

— Кто это ее так? — спросил он, нахмурившись.

— Кучулуг постарался.

— Тогда понятно,— кивнул гипербореец.— А то я уж было удивился: для чего, думаю, Вожаку понадобился Вулоф?

— Надеюсь, ты обойдешься без него?

— Об этом не беспокойся. Надолго он тебе нужен?

— Пока девушка не встанет на ноги.

— Хорошо,— кивнул Вамматар и направился к выходу.

— Эй, Вулоф! — слабо позвала Соня.

Зверь подошел к ней и подставил огромную голову под свесившуюся с постели руку. Почувствовав ладонью шерсть, Соня вздрогнула, припомнив горящие углями глаза и волосатые лапы нелюдей. Словно почувствовав ее тревогу, волк лизнул руку девушки.

— Он что — собака? — спросила Соня с облегчением.

— Он волк, и он будет охранять тебя, пока ты не поправишься. Он никого не впустит в комнату без твоего разрешения.

— Я бы хотела остаться в комнате Сони,— сказала Лума, заглядывая в дверь.— Хотя бы первые несколько дней.

— Хорошо.— Север кивнул.— Перенесешь сюда свою постель. Ты все понял, Вулоф? — спросил Вожак у зверя.— Следи, чтобы Соне не причинили вреда.

— Только... Если... Меня... Убьют,— отрывисто прорычал тот, почти не заикаясь, быть может, потому, что на этот раз не волновался.

— Так он еще и говорит, твой зверь? — на миг забыв о боли, спросила Соня и даже умудрилась приоткрыть глаза.

— Не называй его зверем,— спокойно, но веско произнес Север.— Никогда. Он волк. Он умен... Он умнее многих из тех, кто считает себя человеком. Он умеет разговаривать, хотя болтуном его и не назовешь.— Рассказывая, он свернул мокрый матрас в рулон.— Ну отдыхай. Завтра я навещу тебя.

Он кивнул на прощание и вышел.

* * *

Когда Север вошел к матери-настоятельнице, у нее уже находился Ханторек.

— Ты, верно, не знаешь, о чем мы тут говорили? — спросил он, странно пришепетывая, и пристально посмотрел на Вожака.

Тот не стал спорить, только развел руками, показывая, что восхищен проницательностью отца-настоятеля.

— А говорили мы о том, что Соню надо принести в жертву.— Он договорил и замер, выжидательно глядя в глаза Северу, но тот, не отвечая, лишь перевел взгляд на мать-настоятельницу.

— Отец-настоятель переменил свое мнение о послушнице;— сдержанно пояснила Разара.— Он считает, что ее строптивость сводит на нет все ее достоинства.

Север кивнул и обернулся к Хантореку:

— У меня еще нет определенного мнения.

— Вот как? Нет?! — вскинувшись, прошипел тот.— Но, быть может, в данном случае хватит и моего...— Он запнулся и посмотрел на мать-настоятельницу.— Нашего мнения?

— Но и мое что-нибудь значит? — сдержанно поинтересовался Север.

— Ну так выскажи его! — воскликнул Ханторек.

— Я уже сказал, что у меня его пока нет,— напомнил Север.— Но в любом случае придется немного обождать.

— Это еще почему?

— Перед тем как принести девушку в жертву, ее придется подлечить.

— Что-то серьезное? — спросила Разара.

Север равнодушно пожал плечами:

— Два-три сломанных ребра, лицо, превращенное в сплошной синяк, сотрясение мозга и прочие мелочи.

— Ты считаешь, что Кучулуг перестарался?

— Можно сказать и так.— Север явно предпочитал не обсуждать это и не высказывать своего мнения.

— Сколько она будет поправляться? — более спокойно спросил Ханторек.

— Неделю точно проваляется, может, две,— уклончиво ответил Вожак.

— Хорошо. Неделю мы подождем,— прошипел Ханторек, кивнул Северу, поклонился матери-настоятельнице и вышел вон.

— Ты действительно согласна с ним? — спросил Север, кивнув на дверь.

— Пожалуй, да. А ты, как я понимаю, нет? — Север снова кивнул.— Почему?

— По двум причинам. Ты обещала отпустить Альрику.

— Разве я не сдержала слова? — возмутилась Разара.

Север вздохнул. Опять придется объяснять, что белое — это белое, а черное — черное.

— Осмелюсь напомнить, что девушка повесилась, и, думаю, не без причины.

— Она оказалась слаба духом и не перенесла наказания.

— Быть может, не следовало ее наказывать? Нам ведь. нужна Соня, и ради нее стоило поступиться принципами, которые, кстати, и существуют для того, чтобы время от времени идти вопреки им. Я не знаю, что сделали с бритункой, но лучше бы ее убили. А Соня...— Он пожал плечами.— На нее подействовала смерть подруги.

Разара задумалась, потом невесело усмехнулась:

— У тебя есть отвратительная черта, Север. Ты постоянно оказываешься прав.— Она помолчала — Ну хорошо, а вторая причина?